Медальон Великой княжны

– Грязнов с участковым соседей опрашивают.

– Чем занимался покойный, известно? – осматривая комнату цепким взглядом, спросил Станислав Дмитриевич.

– Вот с этим сложнее. Официально нигде не работал. Мать что-то темнит. Похоже, знает, но почему-то помалкивает. – Криво усмехнулся Рюмин. – Пока я на нее не нажимал.

– Квартиру хорошо осмотрели?

– Да. Никаких следов наркоты нет. Но обнаружились какие-то старые пуговицы, булавка вроде старинная, портсигар, тоже вроде старый. На вид не особо ценный. В телефоне покойного есть фотографии надгробий. Похоже, он был черным копателем, – неуверенно предположил Рюмин. – Или черным археологом. Не знаю уж как точнее. Но никаких ценностей или инструментов в квартире мы не обнаружили.

– Надо хорошенько изучить телефон покойного, опросить родных и разыскать приятелей, – составлял план действий капитан Авдеев. – Родные, кроме матери, у него есть?

– Да, отец и сестра старшая.

– Очень хорошо. Значит, так. Я пойду, попробую поговорить с матерью убитого, а ты помоги ребятам.

– Галина Федоровна, Виталий погиб, и ваш рассказ ему уже не сможет навредить, – выпроводив с кухни соседку, разговаривал с матерью погибшего Кротова капитан Авдеев. – А вот нам очень поможет отыскать его убийцу. Так что я вас очень прошу быть со мной откровенной, – заглядывая в глаза женщины, убеждал Станислав Дмитриевич.

Галина Федоровна, полненькая, замученная, с заплаканными глазами, смотрела на него испуганно и жалобно, явно не зная на что решиться.

– Галина Федоровна, кем вы работаете?

– Кассиром в гипермаркете, – настороженно ответила Кротова.

– А ваш муж?

– Мастером в автосервисе. У него хорошая работа в дилерском центре, вы уж туда, пожалуйста, не сообщайте, – разволновалась она.

– Ну что вы! И зачем? Я это для того спросил, чтобы вы поняли, что вы с мужем честные люди, вам бояться нечего. А сын ваш, даже если и занимался чем-то не совсем законным, все равно уже отвечать перед законом не будет, а вот его убийцы ответить должны.

– Хорошо. Только он мне не очень-то про свои дела рассказывал, – решилась наконец-то Галина Федоровна. – Это уж я сама подслушала, когда он еще с нами жил, ну и пару раз кое-какие вещи видела. Правда, не знаю точно, где он их брал и куда девал потом, – тоже.

– Ясно.

– Копали они что-то с приятелями. То ли в старых усадьбах, то ли еще где. Вроде у кого-то из его друзей штука такая была, которая металл под землей ищет. Вот они с этой штукой в выходные по пригородам разъезжали. Клады искали. Виталик тогда еще работал в салоне МТС. А потом вдруг уволился. Мы с отцом очень переживали. А он только отмахивался. А потом машину себе купил. Сам. Хоть и подержанную, но иномарку. Они вместе с отцом ее в порядок привели. А потом он от нас съехал. Стал квартиру снимать. А где деньги берет, нам не говорил.

– Может, сестра в курсе его дел?

– Да нет. Что вы! У них со Светланой очень разница в возрасте большая, да она и живет не с нами, а с мужем. Только по праздникам и видимся. Да вот иногда на выходные внуков подкинут.

– Все понятно. Но друзей вы его знаете? Имена, фамилии.

Галина Федоровна опять чего-то испугалась.

– Ой, а ведь и не знаю, наверное. Может, только старых его приятелей. С новыми-то он нас не знакомил.

– Хорошо, составьте, пожалуйста, список его знакомых, желательно с адресами и фамилиями, хотя бы с фамилиями, – попросил Станислав Дмитриевич. – Всех, кого вспомните, и сделайте пометки, где он с ними познакомился и когда. Если, конечно, знаете. Не торопитесь. Не вспомните сразу, я вам оставлю свой номер телефона, позвоните, дополните. И вообще, любая новая информация, которая у вас появится, мало ли, его искать кто-то будет или позвонят, скажут, что он денег был должен, сразу же звоните мне.

– Итак, господа сыщики, что мы имеем? – удобно расположившись в рабочем кресле, спросил капитан Авдеев.

Станислав Дмитриевич был молод, энергичен, хорошо образован, элегантно одет, счастливо женат. Все в нем было гармонично, все, кроме работы. Работа и должность Станислава Дмитриевича вступали в открытое противоречие с его внешним обликом и внутренним миром.

– Стасик, объясни мне, ну как человек с высшим образованием, закончивший с отличием университет!!! Может работать в полиции? Как? – вопрошала его мать, страдальчески заламывая руки. – Среди хамов, грубиянов, среди людей с низким уровнем интеллекта, с сомнительными моральными устоями. Каждый день видеть трупы, общаться с отбросами общества, копаться в грязи. Я не понимаю!

Объяснить маме что-либо было невозможно, поэтому Стасик и не пытался, предпочитая отмалчиваться. Не дождавшись ответа от любимого сына, мама обращалась к невестке.

– Лена, хоть ты мне скажи, ему скажи! Ведь сколько раз ему предлагали перейти на работу в адвокатскую контору. В лучшие фирмы города звали. С его опытом и связями ему бы цены не было!

Лена мужа прикрывала, объясняя маме, что он обязательно так и сделает, но чуточку попозже. Она его обязательно уговорит. Стас был ей благодарен, особенно за то, что она его никогда не уговаривала. Еще до свадьбы они обсудили вопрос его работы и больше к нему не возвращались. Лена поняла и приняла.

Нет, она не была идеальной женой, всепрощающей, терпеливой и всем довольной. Она ругалась, когда он поздно возвращался домой, когда забывал купить хлеб или подгузники или вместо того, чтобы погулять в выходной с ребенком, мчался на работу, но поменять эту самую работу не заставляла.

– Итак, что мы имеем? – повторил свой вопрос капитан Авдеев. – Докладывай, Рюмин.

– Виталий Кротов, по свидетельству экспертов, был убит с десяти до двенадцати часов утра, ближе к одиннадцати. Ударом в сердце тонкого колюще-режущего предмета, подробнее все изложено в заключении эксперта. Орудие убийства не найдено. После убийства квартиру тщательно перетряхнули, очевидно, что-то искали. Нашли или нет, неизвестно. С отпечатками пальцев эксперты еще работают. Но похоже, что сам убийца работал в перчатках. Опрошенные свидетели в утро убийства ничего подозрительного не заметили. Дом большой, высотный, относительно новый, соседи друг друга знают плохо. Многие квартиры сдаются в аренду, – унылым речитативом докладывал Рюмин. – В общем, никто ничего не слышал и не видел. Смогли разыскать несколько приятелей покойного, большинство из них не знает, чем занимался Кротов, но один, Гаврилов Илья, говорит, что вроде бы Кротов раскапывал старые могилы, проще говоря, грабил. Покойный о роде своей деятельности распространяться не любил, но однажды сболтнул по пьяни. Все знают, что у него был компаньон, один из друзей даже слышал, как Кротов называл его по телефону Лысым, настоящего имени пока выяснить не удалось. Постоянная девушка у покойного была, сейчас выясняем, как зовут, с родителями он ее не знакомил. Пока все.

– Молодец, есть с чем работать, – холодно заметил капитан, глядя на своего подчиненного равнодушным взглядом акулы, которого все в отделе очень боялись, ибо знали, что он не сулит ничего хорошего. Лучше бы наорал, отругал. Но Авдеев голоса повышать не любил. Ругаться тем более. И эта нетипичность поведения всех здорово нервировала. – Вы телефонные звонки Кротова за последние сутки проверили? Абонентов разыскали?

– Нет, – вжал голову в плечи Денис Рюмин. – Так ведь некогда же было, столько работы провернули, – попытался он защититься, заранее чувствуя безнадежность затеи.

– И каковы результаты ваших трудов? Версии? Улики? Подозреваемые? – с прежней презрительной холодностью поинтересовался капитан.

– Скорее всего, убили подельники, компаньоны. Видимо, не поделили добычу, – едва заметно пожав плечами, предположил Рюмин.

Сидящий тут же Никита Грязнов предпочитал отмалчиваться, прячась за спину старшего товарища.

– Добычу? Какую? Когда? С какими компаньонами? – Продолжал бомбардировать подчиненных короткими, четкими вопросами капитан.

– Плохо, старший лейтенант Рюмин. Очень плохо, – заключил он после продолжительного красноречивого молчания лейтенанта.

– Лейтенант Грязнов, проверить все телефонные звонки Кротова за последние двое суток до гибели. Выявить всех абонентов, представить распечатку всех СМС, мессенджеров и прочее, разыскать Кротова в социальных сетях. И ко мне с докладом. Рюмин продолжает работать со свидетелями и проверять свою версию. Завтра утром в девять у меня с результатами, оба.

– Есть, – отрапортовал, поднимаясь, Грязнов.

– И спи-отдыхай, – пробормотал себе под нос Рюмин. – Слушай, Никита, давай объединим усилия, – предложил он, едва выйдя в коридор. – Сейчас быстренько пробьем всех кротовских абонентов по базе, поделим их и вперед, а? А Авдееву я скажу, что я без телефона этих свидетелей отыскал.

– Денис, ты что, Авдеева не знаешь? Да он тебя в пять сек раскусит. Глянет в распечаточку звонков, пять минут нас с тобой послушает и все поймет. Не-ет. Мне лишние неприятности не нужны. Я уж сам со своей работой справлюсь, а ты лучше свою версию проверяй, – уклонился от предложения скользкий Грязнов.

– Предатель, – разочарованно протянул ему в спину Рюмин.

Но на судьбу сетовать можно было сколько угодно, а отвечать перед Авдеевым придется все равно, и спросит он жестко.

Авдеева многие недолюбливали, многие ему завидовали, но все уважали и считали крепким профессионалом. Начальство его жаловало. Считало образцовым сыщиком новой формации, этому способствовали манера одеваться, добротные деловые костюмы, модные рубашки и галстуки, стилистика речи, яркая, выразительная и лишенная всяческих непристойных междометий даже в самые критические моменты, чему способствовали университет, папа – профессор консерватории и мама – известный концертмейстер. В кого уродился сам Станислав Дмитриевич Авдеев, оставалось только диву даваться. Мальчик с такой наследственностью! Довершали облик Авдеева острый ум, холодная расчетливость, последовательность и сыщицкое чутье. Единственным его недостатком была капризность. Он не любил скучных проходных дел. Всегда норовил их спихнуть на коллег, но такая капризность ему, как приме Следственного комитета, прощалась.

А потому Денис Рюмин тяжело вздохнул, подпоясал свои чресла и решительно двинулся выполнять оперативное задание.

– Чо надо? – распахнул Рюмину дверь здоровый лысый парень в растянутой майке, заношенных шортах, издающий одуряющий запах пота. – Квартирой ошибся, олух?

– Да нет. Похоже, что не ошибся, – лениво растягивая слова, проговорил Денис Рюмин, не спеша доставать удостоверение. – Мне Лысый нужен. Ты, что ль, будешь?