Клад последних Романовых

– Интересно. А еще родственники у хозяев есть?

– Да. Сын. Но он живет отдельно, и дочка, та вообще замуж вышла и с мужем куда-то на Восток уехала. Чуть не в Эмираты. Он у нее какой-то большой специалист. Только вот не помню, в какой области. На работу его пригласили.

– А муж русский? – уточнил Станислав Дмитриевич.

– Русский. Они туда временно уехали, по контракту, – пояснила Ирина Григорьевна.

– Телефоны сына и дочери хозяев у вас имеются?

– Только сына. Хозяева на всякий случай оставляли.

– Будьте любезны, – доставая ручку, попросил Станислав Дмитриевич, и домработница послушно продиктовала номер. – А теперь расскажите мне о сегодняшнем дне.

– Да что ж тут рассказывать? Я уже все рассказала вашему сотруднику, – тяжело вздохнув, проговорила Ирина Григорьевна. – Пришла сюда, как всегда к десяти. Сергей Борисович в это время уже на работе всегда был, а Арина Николаевна меня встречала, объясняла, что сделать надо, и тоже уходила.

– Панова работала?

– Да. А вам не сказали? Она выпускающим редактором работала на телевидении, готовила передачи о культурном наследии, или как-то так. У хозяев в доме очень часто бывали знаменитости всякие, художники, писатели, артисты. Да не какие-нибудь поп-звездуны, а настоящие, – с восторгом заметила Ирина Григорьевна. – И знаете, такие приятные люди, никто не зазнается, все вежливые, обходительные. У меня столько фотографий с ними есть! Знакомые сперва не верили, думали – фотошоп!

– Ясно. Итак, вернемся к сегодняшнему утру. Вы пришли как всегда в десять?

– Да. Открыла своим ключом, Арина Николаевна не любила, когда ее отвлекали. У нее по утрам бывали рабочие звонки, или она просто собиралась. В общем, она сама ко мне на кухню заходила. Но бывало, что она и раньше уходила, не дождавшись меня. Тогда оставляла записку с инструкциями.

– А какие могли быть инструкции? – уточнил Станислав Дмитриевич.

– Например, приготовить ужин или распоряжения, что именно приготовить. Сдать вещи в химчистку. Или шубы проветрить, набойки на туфлях поменять. Да мало ли что? Сейчас и не вспомнишь.

– Ясно. Дальше.

– Дальше я пришла, переобулась и пошла на кухню. Поставила чайник, проверила продукты в холодильнике, разгрузила посудомойку. Арина Николаевна все не приходила. Записки тоже не было. Тогда я пошла в гостиную, думаю, пошумлю чуть-чуть, шторы в квартире раздвину, может, выйдет? Ну, а там… сами видели.

– А почему вы решили, что в гостиной надо раздвинуть шторы? Дверь в комнату была открыта?

– Нет. Просто хозяева вечером всегда шторы задвигают, улица-то узкая, кому хочется, чтобы посторонние к тебе в окна заглядывали? Это у нас на Искровском проспекте двор огромный, до чужих окон ого-го. Можно окна и не зашторивать, все равно никто не увидит. Ну вот. Они вечером зашторивали, а я утром приходила и раздвигала.

– Это они так велели или вам так было удобно?

– Они. Но и мне убирать при дневном свете веселее.

– Значит, пока вы не обнаружили тела, ничего подозрительного не замечали? – уточнил Станислав Дмитриевич.

– Нет. Ничего.

– А может, в последнее время вы замечали некую нервозность у хозяев, или, возможно, они чего-то боялись, были расстроены, обсуждали какие-то проблемы, или вообще появилось что-то необычное в их поведении?

– Да нет. Все как обычно. Конечно, Арина Николаевна была расстроена смертью матери, она хоть и пожилая была, но еще крепкая, я думала, годков пять еще протянет, а она возьми и помри. Я и поминки накрывала, кутью варила. На похоронах были только свои, так что помянули тихо, по-семейному. А больше ничего такого не было. Все как обычно.

– Хорошо. Тогда у меня просьба, пройдитесь по квартире и посмотрите, не пропало ли что-нибудь из вещей. И кстати, у супругов наверняка был сейф, не знаете, где он?

– Был. В ванной за зеркальным шкафчиком. Но кода я не знаю. И где ключи хранятся, тоже, – поспешила заверить Ирина Григорьевна.

– Итак? – завершив вместе с домработницей обход квартиры, спросил майор. – Все на месте?

– Нет. В гостиной пропала статуэтка. Небольшая такая, бронзовая, на мраморной подставке. И в спальне в шкатулке пусто.

– А что там обычно было?

– Те украшения, которые Арина Николаевна каждый день надевала. Дорогие, точнее, очень дорогие, она в сейф прятала и только по праздникам или на приемы надевала.

– Можете описать, что было в шкатулке? – уточнил майор.

– Наверное. Надо только посмотреть, что на хозяйке сейчас из украшений. – Тут лицо ее сморщилось, и она плаксиво попросила: – Только можно я туда не пойду, страшно очень.

– Мы прикроем тела, оставим только руки и уши вам покажем, – пообещал майор.

– Значит, пропали сережки с черным жемчугом и бриллиантами, два кольца с бриллиантами, одно такое длинное вытянутое, как капля, а другое витое с мелкими камешками. Браслет золотой, браслет витой из золота с синими камешками, сапфирами, наверное, и часы тоже с мелкими бриллиантиками вокруг циферблата. Две пары сережек, одни такие простенькие, как палочки с крупными бриллиантами, другие побольше, с подвесками и изумрудами. Вроде все. Часы Арина Николаевна в шкафу на специальной полочке хранила, так они вроде все на месте, вот кроме этих, что пропали. И часы Сергея Борисовича тоже на месте. Вообще, из его вещей ничего не исчезло.

– Значит, громоздкого ничего не взяли, – оглядевшись вокруг, заключил майор.

А прихватить в квартире было что. Не считая дорогой аппаратуры, здесь имелись картины, мелкая пластика, каминные часы, явно старинные и очень дорогие, письменный прибор в кабинете хозяина, выполненный из яшмы, китайские вазы и прочее декоративное убранство. А еще хозяйские шубы и уже упомянутые часы, которые преступники искать, как видно, поленились.

Отсюда вывод – целью преступников было не банальное ограбление. А что?

– Хорошо, – оборачиваясь к домработнице, проговорил майор. – Спасибо за помощь. Пока вы можете быть свободны. Если вспомните что-то важное, звоните. Вот моя визитка.

– То есть я вообще могу домой ехать? – неуверенно спросила Ирина Григорьевна.

– Да. Разумеется, – кивнул Станислав Дмитриевич.

– А убрать?

– Ах, да. Ну что ж, приедете завтра и уберете, если, конечно, наследник не будет возражать.

– Кто?

– Сын Пановых.

– Станислав Дмитриевич? – окликнула майора из гостиной Марта Львовна. – Я закончила.

– Иду. Кто-нибудь, проводите Ирину Григорьевну! – крикнул он в холл разговаривавшим там оперативникам.

– Ну, что скажете, эксперт-криминалист? – входя в комнату, спросил Станислав Дмитриевич.

– Значит, так. Убийство произошло никак не раньше полуночи, но и не позже трех ночи. Точнее скажу после вскрытия. На входных дверях следов взлома нет, значит, либо открыли сами хозяева, либо преступник имел ключи. На телах имеются множественные повреждения, поэтому на данный момент сложно сказать, каким именно образом преступник смог обездвижить своих жертв. Но предполагаю, что в бессознательное состояние обоих супругов привел удар по голове тяжелым предметом. После чего преступник, или преступники, сколько тут орудовало народу, пока не ясно, отпечатки какие нашла, все собрала, – пояснила Марта Львовна, – расстелил полиэтилен, очевидно, принесенный с собой, и приступил к допросу. Допрос велся с пристрастием, досталось обоим супругам, женщина подвергалась сексуальному насилию. И как мне кажется, хозяин квартиры перед смертью что-то важное преступникам все же сообщил, после чего оба были убиты.

– Почему вы считаете, что он проболтался?

– Скотч на лице покойного был оторван с одной стороны.