Кто убил Полю

– У сестры живут, им там хорошо на берегу моря.

– А я вот на море не был ни разу.

– Я тоже.

– Шутить?

– Не-а, времени все не было.

– А сейчас?

– А сейчас желания нет. – снова отхлебнув – Слушай, а ты помнишь в школе у нас девчонка с крыши упала? – Марс не хотел обсуждать личную жизнь от того и сменил тему, хотя справедливости ради стоит отметить, что и ситуация случившаяся много лет назад не выходила из головы Марса.

– Помню, помню. Она кажется на два класса младше нас училась. Да, да – точно, она ещё дружила с Варей, как её там фамилия… – задумавшись – Не помню, но лицо хорошо помню, она с другом моим ещё встречалась с Диманом Смирновым, точно.

– А саму девочку как звали, ту что упала?

– Ее имя я точно не помню, чего таить девка была неприметная, чего не скажешь о Варе, ту то я хорошо помню, интересная такая…

– Они были близкими подругами?

– Ага, не разлей вода. Знаешь, не даром говорят, что у красивой девчонки всегда есть страшная подруга, вот и тут так было.

– Нельзя так! Тем более о покойной, тем более о ребенке, который сейчас тебе по возрасту в дочери годится! – укоризненно сказал Марс.

– Ну чё ты с предъявой, я же просто вспомнил как было, ты спросил – я ответил!

Марс промолчал и решил не судить строго Алишера, ибо хорошо понимал, чего взять от беспутного наркомана.

– А чё это тебя так интересует тот случай?

– Да так, гулял сегодня по стадиону, вспоминал школьные годы и в памяти всплыл тот случай.

– Дело прошлое – покойница в земле лежит, к чему воспоминания?

– А зачем тогда всё? – удивился Марс.

– Что все?

– Ну вот это вот все! – Марс руками провел перед собой – Все в мире, в жизни, если не вспоминать, что от нас вообще останется?

– И не надо чтобы что-то оставалось. – отметил Алишер – У меня знаешь тоже много друзей в землю ушло, там Гоша в том году представился, Юсуп, ещё Руслан Дутый, если я их буду постоянно вспоминать, то что со мной тогда станется?

– Друзья твои небось от передоза ушли?

– А это неважно! – обиженно выдал Алишер – Перед смертью все равны, а кто там от иглы или с крыши сиганул, то это никого уже не парит. Жизнь – это сегодня, понимаешь легенда?

– Не-а, гонишь ты все!

– Чего гоню? – вновь обиделся

– Сам же меня легендой зовёшь, а значит помнишь с тех времён, запомнился ведь я тебе, хотя сколько воды уже утекло, так что нельзя воспоминания обесценивать.

– Ну ты сравнил! – усмехнулся Алишер – Ты и девчонка какая-то, шутишь что ли?

– Так не только перед смертью все равны Алишерка!

– Не понял?

– У ближнего то тоже сердце бьётся.

– Ха… выдал! – засмеялся Алишер – Если ты об этом, то думалки не хватит думать обо всех. Мне вот мать с утрица каждый день такое загоняет, новости читать больно любит и переваривать каждую дичь через себя, а я считаю глупости все это. Меньше знаешь – крепче спишь!

– А как же сострадание, справедливость, чувство правды?

– Ты все туда же, что тебе даст вся эта правда и там сочувствие? Вот тебе они на хлеб масло намажут?

– При чем тут материальное?

– При том, что как раз материального тебе никто не даст, вот мне когда надо, то ни одна падла не даст, тогда и приходится камеру, ноутбук, телефон, да даже утюг заложить! Так с какого перепуга я должен кому-то, даже элементарное сострадание? Правильно, никому не должен!

– И какое нас тогда общество ждёт, скажи мне пожалуйста? – приподняв брови к верху – Что будет, если каждый будет судить исключительно по своей ракушке? Мы ведь здесь и сейчас живущие являемся основой и фундаментом сегодняшнего общества, если от тебя к примеру ничего не ждать, то ждать от кого?

– От меня? – не понял Алишер

– Ну не от тебя конкретно, а хотя бы образно от сегодняшнего, современного человека. Что будет скажем через десять лет, если уже сегодня всем пофиг?

– Я бы так далеко не заглядывал! – сказал Алишер веря в свою мудрость

– А я тебе скажу, то что мы сегодня посеем, то потом это же пожмём, и это касается не только лично нашей жизни и стремлений. Это – вопрос общественный, понимаешь? И как бы ты сейчас не говорил, что тебя всё окружающее не должно волновать, то я тебя разочарую, ведь тебя это тоже касается! Всё, что казалось бы чужое и совершенно несвязанное с нашей жизнью – на деле тоже всё наше. Ведь рано или поздно на паперть встанет и тот, кто ещё недавно прошел равнодушно мимо руки протянутой. В конце концов, когда ты проигнорируешь чужой крик о помощи, то в последствии и на твой пожар никто не прибежит с вёдрами.

– Допустим, как тогда я и моя жизнь связана к примеру с той девчонкой, что с крыши скинулась, как на меня этот случай повлиял или на тебя, а?

– Я тебе скажу! – снова отхлебнув – Ты вот тогда рэп свой читал с друзьями вот тут, весело время проводил, даже смазливую подружку, вон ее хорошо помнишь, а над девочкой той сейчас надсмехаешься, учитывая, что времени сколько прошло. Если ты полон цинизма сейчас, то что было тогда? Не такой ли как ты мог ее обидеть своим невниманием или подшучиванием, не ты ли ее тогда со всеми к той крыше подвёл, а?

– А что на счёт тебя легенда, а? – злобно оскалившись – Где был ты тогда?

– Все верно, правильно говоришь. Я тогда лавры собирал, мяч гонял и все у меня тогда так удачно складывалось, что по сторонам я не особо смотрел. Я ведь тоже эту девочку и не помнил толком. А смешное тут самое, что сейчас я как последняя безнадёга пью из горла в компании местного наркомана. Едва ли это может говорить о больших успехах, я бы мог конечно дома распить, но кто меня ждёт в старой, облезлой квартире?

– Так ремонт сделай, на нищего ты не похож! – деловито отметил Алишер.

– Да не для кого. – вздохнул Марс встав с парапета, и ковыляющей медленной походкой уходя прочь не прощаясь с Алишером.

– Легенда! – окликнул тот – Ты на море хотя бы съезди!

Из дневника Полины

«Закончился июнь, а с ним и треть лета. Я сижу на балконе опустив голову на перила. Двор пуст, ведь никто не будет гулять в самую жару. Конечно, я начала все это описание как положено в духе классической литературы, ведь нельзя начинать книгу непосредственно с главной трагедии. Возможно, именно поэтому я написала сначала про то как пролетел июнь и что во дворе нет ни души, но главное ведь совсем не это. Главное, что уже две недели как мы с мамой учимся жить без папы».