Страшная тайна медной монеты

– Вы присядьте, Елена Семёновна, не стесняйтесь.

Винокуров достаточно давно занимал вверенную ему партией должность и каждый сезон сам тщательно подбирал себе в лагерь сотрудников. Вот и эта не первой свежести роза приглянулась ему своей фанатичной уверенностью в светлом будущем.

Несмотря на конвульсии некогда великой страны. На кардинальные перемены в экономической и политической структуре СССР, инициированные генеральным секретарём ЦК КПСС Михаилом Сергеевичем Горбачёвым. Признание Ельцина председателем парламента. Давление демократов на КПСС. На непрекращающиеся волнения простых граждан. На растерянность и тревогу за светлое будущее уже непонятно какой страны. Эта женщина являлась эталоном уверенности в том, что оно всё-таки не за горами. То самое светлое будущее. А все эти свистопляски скоро утихнут, и над Родиной вновь вознесётся алое знамя.

Именно этим Елена Семёновна и взяла его. Приверженца родной партии. Противника забугорных влияний. Рьяного коммуниста в душе.

Женщина аккуратно присела на указанный табурет и настороженно уставилась ему прямо в глаза. Ох, этот взгляд. Твёрдый. Решительный. Не терпящий компромиссов.

«Мужик в юбке…» – подумалось Винокурову, и уголки губ его дрогнули.

– Итак, Елена Семёновна, как вы понимаете, это я выбрал вас на такую важную должность, как старшая вожатая в вверенном мне хозяйстве, – он широко развёл руки, будто желал охватить ими весь лагерь. Женщина сдержанно кивнула, но промолчала.

Винокуров вновь улыбнулся. Этого он и ожидал от нее. Исполнительность, подчинение власти. – Смею заметить, что у нас бывают не только простые пионеры, но и дети высокопоставленных членов партии. И мы должны оказать им достойный приём, – вожатая даже не двинулась, она всё так же сидела, выпрямив спину, и молча внимала каждому слову начальника. – В такое непростое для всех время страна доверила нам самое важное – своё будущее в лице этих детей. Родина задала нам единственно правильный курс, и мы, несмотря ни на что, должны ему следовать.

Винокуров выдохся. Вскочил. Подошёл к стоявшему у стены невзрачному сейфу. Открыл дверцу, достал оттуда стакан и пузатый графин. Вернулся к столу, медленно налил воды, выпил и, выдохнув, сел на место.

– Вы меня понимаете? – строгий взгляд мазанул по круглым щекам. «Эх, ей бы сбавить килограмм этак двадцать…» – мелькнула нелепая мысль. Винокуров поморщился.

– Конечно, Виктор Степанович, – слегка склонила голову Елена Семёновна.

– Вот и отличненько, – хлопнул по столешнице ладонью директор и расстегнул верхнюю пуговицу безупречной белизны рубашки. – Значит, сработаемся. И начнём мы, пожалуй, с сестёр Осиповых. – Но, уловив напряжение во взгляде вожатой, Виктор Степанович усмехнулся: – Да не волнуйтесь вы так. Это дочери одного очень уважаемого человека. Слышали, наверное, о генерале Осипове? Нет? Ну и ладно. Старшая будет у нас вожатой. Умница, красавица, героиня. Да-да, вы не ослышались, – ответил он на недоумение, вспыхнувшее в глазах женщины. – Именно героиня. Дело в том, что два года назад в доме генерала случилась трагедия. От неисправной проводки загорелся дом, когда там находилась младшая девочка. И старшая, рискуя своей жизнью, героически вытащила сестру из огня. Девушка не испугалась и буквально спасла жизнь ребёнку. Катенька очень тяжело перенесла последствия. Она до сих пор старается спрятаться от всего мира, и генерал сам попросил меня помочь девочке адаптироваться к дальнейшей жизни в обществе. Попрошу вас со всей ответственностью отнестись к этой малышке и не заострять внимание на её шрамах. И вообще, не надо выделять её. Пусть девочка спокойно отдохнёт в кругу своих сверстников. Возможно, ей станет легче, а отцу, соответственно, спокойнее.

Закончив длинную речь, директор облегчённо выдохнул и выжидающе уставился на вожатую.

– Да, конечно, Виктор Степанович, я всё поняла. Осипову не выделять. Внимание не привлекать. Ещё что-нибудь?

– Нет.

– Я могу быть свободна?

– Да, идите, скоро начнут прибывать пионеры. Убедитесь, что лагерь готов их достойно принять.

– Сделаю всё возможное, Виктор Степанович. – Елена Семёновна встала и твёрдым шагом вышла из кабинета.

– Кремень, а не женщина, – усмехнулся Винокуров, откинувшись на спинку стула. – Скинуть бы вес… – глаза его озорно вспыхнули, а рука привычным жестом поднялась к подбородку.

***

Стас

Наше время

Сверкая глянцевыми боками, к распахнутым воротам летнего лагеря подкатила чёрная «волга».

– Зачем мне это? Я не хочу. – Худой, как жердь, высокий парнишка в который уж раз пытался отделаться от навязанной участи.

– Мой сын должен уметь всё! Особенно прививать детям любовь к Великой Партии! – дверца с грохотом захлопнулась. Паренёк поморщился, но послушно кивнул и, опустив голову, поплёлся к воротам. За выставленный багаж он не побеспокоился, впрочем, как и всегда. Его принесут.

Елена Семёновна кинула быстрый взгляд на подобострастно склонившегося перед автомобилем директора лагеря, дёрнула плечом и поспешила за высоким гостем.

– Пойдём, милый, я покажу тебе твою комнату и корпус, эээ… твоих подопечных. Мальчики ещё не приехали, так что можешь спокойно отдыхать, – картинно вдохнув полной грудью, она медленно выдохнула, прикрыв от наслаждения глаза. – Ах, какой тут чудесный воздух! Чувствуешь?

Парень скривился. Буркнул себе что-то под нос, но шага не сбавил.

– Не волнуйтесь, устроим его в лучшем виде… – елейным голосом пропел директор в приоткрытое окно автомобиля. Оттуда фыркнули, и «волга», сорвавшись с места, обдала склонившегося мужчину клубами жёлтой пыли.

Директор закашлялся, торопливо отскочил в сторону и подцепил стоявшую на обочине спортивную сумку, крякнув, повернул к лагерю.

«Ох уж эти богатенькие…» – недовольно бубнил он вполголоса, злобно буравя спину приезжего.

Этого недоросля придётся облизывать и обхаживать всю смену, не то полетит Виктор Степанович Винокуров с насиженного местечка.

А сам виновник мрачных дум директора хмуро шагал вперёд, предвкушая скучное времяпровождение в пионерском лагере в качестве вожатого малышни. Ох как не хотелось тощему прыщавому дрищу покидать стены уютного особняка, где лазурная вода широкого бассейна так и манила своей прохладой. Где обширный бар переливался разнообразием заморских вин. Где манящие округлости податливых красоток приятно ласкали похотливый взгляд, и не только. А толпы заискивающих приятелей готовы были по первому зову вытащить его из хандры.

А тут… Что тут…

Вот это наказание придумал папаша за последний разгромный кутёж любимого чада.

Подумаешь, венецианский фарфор…

Злобно кривясь, парень сплюнул в сторону и замедлил шаг. Взгляд его упёрся в сверкающий водопад тёмных волос. Солнечные лучи, будто бы заблудившись, ласково перебирали длинные пряди, не спеша покидать облюбованное местечко. Стройную фигурку плотно обтягивала белая маечка и чёрные шорты до середины бедра. Девушка стояла возле скамейки и что-то горячо говорила сидевшему там человеку.

Стас, а звали золотого подростка именно так, склонил голову набок и совсем перестал обращать внимание на щебетавшую впереди старшую вожатую. Внезапно жизнь в летнем лагере перестала казаться ему такой уж безрадостной. А в голове медленно стал вырисовываться коварный план. Он ещё не знал кто эта симпатичная незнакомка, но был твёрдо намерен заполучить себе новый трофей. Девушка в этот момент, как будто ощутив на себе жадный взгляд, резко обернулась, и в груди Стаса лихорадочно ёкнуло сердце.

Эти глаза… Удивительные, изучающие. Огромные озёра горького шоколада манили, притягивали, сулили исполнение всех желаний. И он потянулся к ней всей душой. Губы его в предвкушении растянулись. На мгновенье забыв обо всём на свете. Потеряв себя в бархатной глубине. Готовый на всё, лишь бы незнакомка заметила его, улыбнулась. И та заметила… Но вместо улыбки на прекрасном лице застыла маска брезгливости.

Стас вздрогнул и недовольно поджал губы. Он не привык к таким встречам. Обычно девушки сами вешались ему на шею, а эта… Кто она? Как смеет кривиться при виде его? Холодная ярость взыграла в душе. Уже сделав пару шагов в сторону незнакомки, Стас замер. Впервые в жизни он растерялся. В голове заметались противоречивые мысли. С одной стороны, он хотел подойти к ней, представиться, но почему-то боялся услышать в ответ насмешливый тон. Это он… Он… Сын самого… Которого боялся весь город. Перед которым открывались все двери и любая недотрога раскрывала объятия. Он, который привык всегда брать то, что ему приглянулось, теперь стоял и растерянно мялся перед какой-то девчонкой.

– Ты что, Стасик, пойдём, – положение спасла Елена Семёновна. Заметив, на кого пялится новоприбывший, женщина нахмурилась и поспешила отвлечь его на себя. Но не тут-то было.

– Это кто? – выпалил Стас и взъерошил вспотевшей ладонью куцую чёлку.

– Да это сёстры Осиповы, Лиза и Катя.

– Та, что стоит…

– А, это Лизонька. Она тоже, как ты, вожатая, только у девочек. Пойдём, я тебе покажу твой корпус, а потом познакомитесь, – женщина выдохнула, заметив, как тот нерешительно шагнул к ней. – Вот и отлично, милый. Не связывался бы ты с ними. У них отец генерал…

– Да, что вы… –перебил её насмешливый голос. –Неужто повыше моего папаши?

– Нет… – голос Елены Семёновны дрогнул. – Конечно, нет, – повторила она уже более твёрдо. И махнула рукой. – Просто девочкам тяжело. Не так давно они пережили страшную трагедию. Катюшу еле спасли. Она очень страдает…

– А Лиза?

– Что Лиза… – не поняла женщина.

– Лиза тоже страдает? – нетерпеливо вставил Стас.