Игрушка в руках Лоа

И, пробежавшись пальцами по гладкому перламутру тайной улики, присвоенной им с места преступления прошлого дела, Виктор вновь ощутил волну теплоты, исходящую из странного артефакта. Прикрыв глаза, он с наслаждением окунулся в незримый поток, каждой клеточкой своего существа отзываясь и принимая чужую энергию. Но время не терпит. И, нехотя оторвавшись от маски, Виктор сунул её под подушку и направился в душ.

***

В управлении стоял басовитый гул. Все оперативники были подняты по команде и участвовали в поисках молодой девушки. Виктор со своей бригадой отправился опрашивать соседей и знакомых Олеси, но никто девушку не видел. Как сквозь землю провалилась. Проведя весь день в тщетных поисках, Виктор устало сгорбился в своём кабинете, один-одинёшенек. Угрюмо почесав затылок, он облокотился локтями на стол и внимательно всмотрелся в листок с фотографией пропавшей. На него весело глядела девушка, совсем ещё девчонка. Мягкий овал лица, точёные брови и добрая улыбка. А ещё ямочка на левой щеке. Ну что с ней, такой наивней и домашней, могло случиться? В бессилии он грохнул кулаком о стол и крепче стиснул заломившие челюсти.

Версию о том, что Олеся сама скрылась, бросив супруга, Виктор сразу отмёл. К этому не было никаких предпосылок. Супруги недавно поженились и нежно любили друг друга. Все соседи наперебой хвалили приятную пару и не могли рассказать про них ничего плохого.

В дверь тихонько постучали, и в кабинет заглянула ухоженная женщина.

– Вы к кому? – оторвался Виктор от созерцания фото пропавшей.

– Я к следователю. Мне позвонили… Олеся… Она у нас в магазине работала, – разволновалась женщина, так и застыв в раскрытых дверях.

– Да вы заходите, присаживайтесь, – внимательно осмотрев гостью, Виктор задумался. Симпатичная, лет тридцати пяти, может, сорока. С высокой аккуратной причёской, приятной улыбкой и встревоженным взглядом аккуратно подведённых умных глаз. Строгий бежевый костюм плотно обтягивал стройную, но не худую фигуру, а из-под пиджака выглядывал отглаженный белый воротничок шёлковой блузки. Женщина послушно вошла в кабинет, глухо тукая каблучками по истёртому линолеуму.

Виктор мысленно присвистнул: ей бы по подиуму ходить, а не смущать одиноких милиционеров своей гордой осанкой.

– Здравствуйте. Я Валентина. Валентина Петровна Сомова. Заведующая продуктовым магазинам, где работала Олесечка, – приятным грудным голосом представилась та.

– Капитан Воронков. Валентина Петровна, что вы можете сказать мне о том дне? Может быть, вы что-то заметили? Что-нибудь подозрительное?

– Подозрительное… – женщина как-то замялась. И, смахнув с выразительных глаз несуществующую слезу, доверительно наклонилась вперёд.

– Да, я помню тот день. Олеся уже пришла на работу какая-то зелёная. Сказала, что ей нездоровится. Девочки присматривали за ней, мало ли что, и периодически сообщали мне о её отлучках с рабочего места. А отходила она, скажу я вам, часто, – холёными длинными пальцами с острыми розовыми ноготками женщина нервно постучала по столешнице и, снова гордо выпрямив спину, выжидательно уставилась на Виктора. Тот степенно записывал на чистый лист все её показания.

– Вы продолжайте, я слушаю. Так что вызвало у вас подозрения? – вскинул голову следователь и снова склонился над записями.

– А вот это и вызвало, – нервно сцепила она в замок пальцы и, не зная, куда деть напряжённые руки, устроила их у себя на коленях. – Никогда она так себя не вела, – выдохнула женщина и поджала накрашенные розовым перламутром пухлые губы. – А в тот день бегала на улицу буквально каждые полчаса. И, знаете, я думаю, ей действительно не здоровилось.

– Почему вы так решили? – вскинул голову Виктор. В серых глазах аппетитной красотки светились решимость и понимание.

– Так я женщина, товарищ следователь. А Олесю рвало, вот она и сбегала на улицу, пряталась за углом, чтобы не отпугнуть покупателей. Понимаете, люди же, им не объяснишь, что она вовсе не отравилась товарами в магазине. Началась бы паника, нервы, скандалы. А кому это надо? Ни нам, ни ей, ни, Боже упаси, покупателям. Вот когда к обеду она так и не пришла в себя, я решила её отпустить. Пусть отдохнёт дома, сил наберётся. Хотя это так быстро не лечится, понимаете? – пристальный взгляд её прожигал самое сердце.

– Нет, объясните мне, – откликнулся Виктор, отвечая внимательным взглядом на взгляд.

– Ну, конечно, мужчины, разве вы можете догадаться? Вероятно, что она просто беременна. Вся эта тошнота по утрам, рвота, постоянные головокружения. А ещё девочки видели, как Олеся ходила в аптеку. Это же элементарно! – с чувством выполненного долга Валентина Петровна расслаблено откинулась на жесткую спинку.

– Ну, допустим, нам это всё равно ничего не проясняет, – в замешательстве выдохнул Виктор. – Куда же могла пойти девушка?

– В этом я вам не смогу помочь, – покачала прелестной головкой заведующая, поймав золотыми колечками в маленьких ушках задорные блики солнечных проказников. – Ушла она рано, автобуса ждать не стала, да и какой ей автобус, если желудок выворачивается наизнанку. От нас пошла пешком, как всегда, по объездной, а дальше уж мне неизвестно. Мужа её я не знаю, но Олеся рассказывала, что после работы он всё время встречал её. Только не в этот раз, полагаю. Он не мог знать, что я её отпущу и ей придётся добираться до дома пешком. Больше мне ничего не известно. Девочкам тоже, так как больше из магазина не отлучался никто. Я даю гарантию за моих девочек, – вновь породистая гордость в аристократической осанке дала о себе знать, и женщина вскинула голову.

– Хорошо, Валентина Петровна, – отозвался Виктор, протягивая ей густо исписанный лист, – прошу вас ознакомиться с протоколом допроса и внизу подписать «С моих слов написано верно. Мною прочитано.», сегодняшнее число и вашу подпись.

Пока женщина внимательно изучала написанный текст, Виктор внимательно её рассматривал. Статная, красивая и холёная, она выглядела потрясающе для своих лет. И должность заведующей магазина отлично ей подходила. Но ничего, проясняющего пропажу Олеси, Виктор из слов её начальницы так и не узнал. А интересное положение девушки следствия не касалось.

Когда за женщиной закрылась дверь, Виктор снова сжал в пальцах кусочек картона.

– Так где же ты, Олеся? – прошептал следователь, пристально вглядываясь в лицо. Будто бы ожидая, что вот-вот она встрепенётся, рассмеётся и поведает сыщику свои секретики. Но картинка хранила безмолвие, и упрямо молчала ментовская чуйка.

Со вздохом Виктор положил фотографию обратно в папку и, энергично потерев уставшие веки, стал собираться домой. Он, конечно, мог бы заночевать и в кабинете, не впервой, но дома ждала она – прекрасная маска из перламутрового самоцвета. Руки уже чесались от желания вновь прикоснуться к вожделенной вещице, почувствовать под пальцами биение чуда, приложить тёплым глянцем к уставшему лицу и улететь в бескрайние дали жаркого юга. Умом Виктор понимал, что это просто великолепные картины его разыгравшейся фантазии. Что не могла маска на самом деле переносить его сущность через моря в далёкую Африку, но всё же с жадностью ловил сладкие моменты непонятного волшебства, точно зная, что никогда в жизни простому милиционеру не побывать в иностранном государстве. Особенно сейчас, в сложные и опасные девяностые. Виктор встал, потянулся, разминая затёкшую спину, как вдруг в дверь снова постучали. Он замер, прислушался, а не показалось ли ему. Робкий стук повторился, и, со вздохом плюхнувшись на не успевший остыть ещё стул, Виктор поморщился. Пальцы сами взметнулись к переносице. Привычный жест успокоил и помог ему вновь сосредоточиться на работе.

– Войдите, – гость не заставил себя долго ждать. Вернее сказать, гостья. В кабинет, нервно теребя в руках сумочку, робко вошла стройная высокая блондинка. Вид она имела очень взволнованный. Виктор удивленно приподнял бровь и вопрошающе уставился на посетительницу.

– Вы ко мне?

– Здравствуйте, я не знаю, дежурный послал к вам, – Виктор снова нахмурился и недовольно покосился на телефон.

– Он звонил, но у вас трубка, наверное, плохо лежит, – виновато залепетала девушка, проследив за его взглядом. Виктор молча поднял трубку и снова опустил её на рычаг. Телефон жалобно тренькнул, с готовностью отзываясь на привычные действия.

– Хм, – Виктор растерянно потянулся пальцами к подбородку и внезапно потёр зачесавшуюся верхнюю губу, – а вы по какому вопросу?

– Понимаете, я Катя, Катя Светлова. Мы с Олесей вместе работаем, ой, работали! – всё быстрее тонкие пальцы теребили несчастную сумочку. В голубых глазах гостьи сквозили печаль и растерянность. Она всё порывалась что-то сказать, но никак не могла решиться.

Заинтригованный Виктор откинулся на спинку стула и сложил на груди руки.

– Ну-с, я вас внимательно слушаю, Катя Светлова, – уперся он в девушку пристальным взглядом. Та ещё больше смутилась. Щёки блондинки покрылись пунцовыми пятнами, а взгляд нервной пташкой заметался по кабинету.

Про себя усмехнувшись, Виктор, однако, держал строгую мину. Он всё ждал, когда же девица решится открыть ему причину своего позднего визита. Но та всё молчала, неловко кусая пухлые губы, и Виктор, уставший от детских игр в гляделки, подался вперёд.

– Катя, вы, наверное, пришли мне помочь с расследованием? Вам что-то известно о пропавшей подруге? Вы не стесняйтесь, я же следователь. А нам, как врачам, не стыдно рассказывать всё.

Девушка смотрела на него растерянно, было отчётливо видно, что её что-то по-настоящему встревожило. Ещё немного помявшись, превозмогая смятение чувств, она наконец-то решилась.

– Да, я кое-что знаю, но это не моя тайна. Понимаете? Обещайте, что не расскажите мужу Олеси? – нервный танец ухоженных пальчиков замер, и девушка стиснула сумку.

– Не имею право открывать тайну следствия ни мужу, ни жене, как, впрочем, и любым другим родственникам, – холодно отчеканил Виктор, наблюдая, как Катя наконец-то расслабилась.

– Хорошо, я вам всё расскажу. А вы поймайте его и обязательно накажите, – брови Виктора удивлённо взметнулись, и он весь превратился в слух.

– Олеся пришла к нам не очень давно и как-то сразу влилась в коллектив. Сотрудников у нас не так много, и мы стараемся всегда поддержать друг друга, помочь, подсказать. Работаем мы в продуктовом, и, конечно же, приходится часто общаться с людьми. Мы, продавцы, лицо магазина и со всеми должны быть вежливы и приветливы. Вот и Олеся старалась, как могла. Всегда улыбалась покупателям, не грубила. Получилось так, что она приглянулась одному человеку. Вы не подумайте, она не такая, она мужа любит. А тут так некрасиво вышло. Олег нам хлеб каждый день возит. Высокий такой, видный парень, – Виктор едва не подпрыгнул на стуле, не сводя глаз с блондинки. Чутьё его вопило, как потерпевшее, только что под зад не пинало. Он нетерпеливо поёрзал на стуле, но девушку перебивать не стал.

– Мне, если честно, он раньше тоже нравился, но знаете, каким оказался? Как бы назвать его вам поприличней? Кобель, каких свет не видывал. – бледная кожа на лице девушки вновь расцвела алыми маками. – Понимаете, у нас с ним тоже одно время намечался роман, но не срослось. Только поймите меня правильно, – Катя взволновано подалась вперёд, облокотившись о стол своим плотно обтянутым шёлковой блузой впечатляющим бюстом, – не подумайте, я не ревную. Если б вы только знали, что он сделал, – в огромных глазах гостьи вспыхнула боль, обида и.. ненависть?

– Что же он сделал? – бестактный вопрос выскочил быстрее, чем Виктор смог его осознать. И тут же злоба во взгляде девицы сменилась испугом.

«Так!» – интерес к гостье у Виктора всё возрастал.

– Катя, что вы скрываете? Этот Олег, он вас чем-то обидел? – та, закусив нижнюю губу, неистово затрясла головой. – А кого, Олесю? – решил надавить слегка Виктор, не оставляя пути к отступлению. Катя, казалось, этого и ждала. Подняв на милиционера жалобный взгляд, она тихо шепнула:

– Да. Она рассказала мне. А я сразу поверила. Я знала, что он такой. Он частенько приезжал к нам в обед после того, как развезёт хлеб по магазинам. Сначала он просто заигрывал с ней, флиртовал и шутил. Потом они стали вдвоём шептаться в сторонке. Я понимаю, он со всеми так раньше. Я хотела предупредить Олесю, но она и слушать меня не стала. Не поверила. Он же красивый, хороший. Уверяла меня, что они просто друзья, ведь у Олеси был муж. Я и отстала. Зачем лезть к ней в душу, в конце концов, она уже взрослая, должна сама понимать… Ведь мог и он измениться… Но нет, это всё же случилось.

Где-то пару недель назад, точно не помню, она не пришла на работу. А на следующий день, выглядела просто ужасно. На ногах и руках синяки, а сама бледная, испуганная, в глазах слёзы. Я тогда тихонько у неё спросила, что случилось. Она долго не хотела признаваться, отпиралась, врала, мол, по дороге домой споткнулась, упала и расцарапалась. Отсюда синяки и ушибы. Я, конечно, уже видела ложь и подозревала, что случилась беда, но хотела, чтобы Олеся сама рассказала. А вот когда, как обычно, приехал Олег, тут я всё и поняла. Олеся при виде его как-то сжалась и в панике скрылась в подсобке.

Я потом всё равно всё узнала, – затаив дыхание, Виктор внимательно слушал историю девушки, ловил каждый звук, каждую эмоцию чуткой рассказчицы, а в груди разрасталась чёрная злоба.

– Вот оказалось, чем болела Олеся, когда не пришла на работу. Как обычно с утра она вышла на остановку и приготовилась ждать автобус. Вы же знаете, как они тут ходят? – Виктор кивнул. – Конечно же, все это знают. А на остановке, как обычно, толпа. И тут вдруг к ней подходит Олег и предлагает подвести. Какая удача! – горькая ирония в голосе Кати полоснула Виктора по ушам. – И что вы думаете? Конечно же, она согласилась. Даже обрадовалась, ведь, я уверена, в глубине души он ей нравился, совсем не как друг, – Катя опустила глаза, пытаясь скрыть горечь, всколыхнувшую синеву влажного взгляда.