Два быстрых стука

– Вот, я оставлю ее здесь, – поставил он миску на стул недалеко от нее. – Тебе надо поесть.

Девушка открыла глаза и вжалась в стену, стараясь отодвинуться от него как можно дальше. Он помолчал несколько минут, а потом вновь повернулся к ней:

– Ты ведь не меня боишься, да? Ты боишься Человека вообще.

Она смотрела на него огромными, полными янтарного ужаса глазами.

Он отвернулся и пошел к двери:

– Господи, что же они с тобой делали…

Одев широкополую соломенную шляпу, без которой было бы невозможно находиться под палящим солнцем, мужчина отправился на берег. Там можно было найти выброшенные морем и хорошо просушенные солнцем куски длинных бурых водорослей. Даже после высыхания они оставались достаточно мягкими, для того, чтобы сделать их них матрас или набить подушку. Правда, они сильно уминались, поэтому пришлось натаскать большую кучу.

Отыскав в доме припрятанный рулон крепкой ткани, он принялся за работу. Крупными стежками, большой иголкой он сшил мешок для будущего матраса. С усмешкой подумал о том, что сколь многим ему приходилось заниматься в этой жизни.

Когда он закончил с подушкой, уже наступил обед. Солнце палило в полную силу, а значит, на поиски дерева уже не пойдешь. Ну и ладно.

Несколько раз сжал подушку, убедился, что получилось достаточно мягко. Пахнет морем, но здесь все имеет такой запах.

В доме было немного прохладнее, но тонкие стены не очень спасали от жары. Лин'ера сидела в углу, завернувшись в покрывало. На щеках играл нездоровый румянец. Похоже, у нее была повышенная температура. Миска с едой осталась не тронутой.

Человек вздохнул и положил матрас с подушкой рядом с ней. Девушка сразу напряглась, готовая защищаться.

Мужчина поднял миску и спокойно сказал:

– Смерть от голода довольно мучительна, ты могла бы выбрать способ проще.

Она немного изменилась в лице.

– Мне ничего от тебя не надо и уговаривать жить я тебя не собираюсь, – человек набирал воду в чайник. – Сейчас я сделаю тебе травяной отвар. Смотри, ты знаешь все эти травы, должна знать. Захочешь, выпьешь, и тебе станет легче, если не захочешь – то я больше пытаться не буду.

Она следила за ним глазами, все так же настороженно, но уже без безумного утреннего страха.

– Держи, – поставил он кружку и шагнул назад.– Надеюсь, мы поняли друг друга. И еще, не сиди на полу, тебе надо отдыхать.

«Я все-таки ее уговаривал…» – подумал он по дороге и чертыхнулся. Зачем он это делает? В конце концов, ее жизнь его никак не касается. Ладно, доживем до вечера и посмотрим тогда, что делать.

Она выпила отвар и немного поела. Это заставило его улыбнуться. Сейчас, спящая, она казалась еще более хрупкой и беззащитной. Черные длинные волосы были раскиданы по всей кровати.

«Все-таки легла на матрас, но подушку отбросила… упрямый ребенок…»

Он в последний раз посмотрел на свернутую калачиком девушку и вернулся к своим делам. Надо было убрать только принесенную из ручья пресную воду в прохладное место, защищенное от солнца. Драгоценную воду, позволяющую жить на этом острове.

Поздно вечером, он как обычно, вышел на террасу и сел в собственноручно сделанное кресло-качалку. Знакомые звуки обступили его. Мужчина закрыл глаза. «Спокойствие… тело расслабляется … оно больше ничего не весит…» Остается лишь скрип дерева, шум моря, проникающий в самое сердце и журчащие потоки ветра.

Но было еще что-то, непривычное, щекочущее позвоночник и не позволяющее сознанию как обычно раствориться в легком соленом бризе. Что это? Брови нахмурились в поисках ответа.

Возможно, возможно ли, это ее дыхание?

На следующее утро нездорового румянца не было. Золотые глаза сверкали совсем по-новому. Но она боялась, все равно боялась.

Человек налил в большой таз чистой воды и поставил рядом с ней.

– Тебе наверно давно хочется умыться. Я сейчас достану полотенце.

Он полез в шкаф, продолжая говорить:

– Надо что-то придумать тебе с одеждой, кажется, у меня было… – он замолчал. – Да, я так и не смог… не смог избавиться от него.

Девушка недоверчиво следила за ним из своего угла, как мужчина подошел к небольшому сундуку и с очень странным выражением лица достал из него сверток из тонкой пожелтевшей бумаги.

– Никогда бы не подумал, что я когда-нибудь снова дотронусь до него. Ну ладно… – криво ухмыльнулся он. – Посмотрим, что скажет мое сердце.

Зашуршала бумага и в его руках оказалась что-то, буквально режущее глаза своим невероятно синим цветом. Человек судорожно вздохнул и встряхнул небесно-синюю ткань. Легкий женский сарафанчик взметнулся колоколом и расплескал свой глубокий цвет по всей комнате.

Он на секунду прикрыл глаза, а потом хмуро повесил сарафан на спинку стула:

– Можешь, можешь одеть его.

Рука, почему то, никак не отрывалась от ткани. Материал так знакомо холодил ладонь.

– Вот и все. Это было не трудно, – решительно развернулся человек и достаточно взволнованно вышел из дома, чтобы можно было засомневаться в его последних словах.

Немного спустя, тонкая белая рука осторожно потянулась к невероятной синеве.

Все-таки, не стоило ворошить воспоминания, которые, как он наивно предполагал, были давно и глубоко зарыты в его сознание. Слишком много… и слишком больно. Ну что ж, сам виноват, зачем сохранил этот чертов сарафан, принадлежавший когда-то той, о которой он больше не должен помнить.

Все. Хватит. Лучше взяться за работу.

Человек прошел в мастерскую и сел перед корягой. Сердце все еще билось часто-часто. Прикрыв глаза, он пытался нащупать внутри знакомую тишину. Постепенно, пульс начал успокаиваться.

Он открыл глаза и положил руки на кусок дерева, лежащий перед ним на подставке.

«Хм… и что же из тебя получится, кем ты хочешь стать…»

Несмотря на раздумья, в голове был только образ птицы. Как он не пытался представить что-то еще, птица все равно возвращалась к нему.

«А почему бы и нет…»

Ладонь нащупала стамеску и полетела вслед за легким образом.

Неожиданно, посреди работы, в сознание начали проникать посторонние звуки. Они были совсем тихими, но незнакомыми, поэтому уши реагировали на них. Человек очнулся и прислушался, насторожась. Шаги? О, Господи, шаги.

Мужчина не смог сдержать смешок – всего лишь обычные шаги! Просто, он так давно их не слышал.

Руки вновь вернулись к работе. Около окна мелькнула тень, но человек сделал вид, что ничего не заметил. Спиной ощущался ее взгляд. Не отрываясь от коряги, он скосил глаза немного к окну. Там светились два золотистых глаза, осторожно заглядывающие в окошко снизу. Смешная черная макушка передвинулась, стараясь лучше рассмотреть мастерскую.

Он рассмеялся ее любопытству, не поворачиваясь к окну, и тут же раздался шорох и не громкие убегающие шаги.