Сонеты

Сонет CLII

In loving thee thou know'st I am forsworn,
But thou art twice forsworn, to me love swearing;
In act thy bed-vow broke, and new faith torn,
In vowing new hate after new love bearing:
But why of two oaths' breach do I accuse thee,
When I break twenty? I am perjured most;
For all my vows are oaths but to misuse thee,
And all my honest faith in thee is lost,
For I have sworn deep oaths of thy deep kindness,
Oaths of thy love, thy truth, thy constancy,
And, to enlighten thee, gave eyes to blindness,
Or made them swear against the thing they see;
For I have sworn thee fair; more perjured I,
To swear against the truth so foul a lie!

Я полюбил тебя, тем клятву нарушая;
Но ты попрала две; в любви дав клятву мне,
Забыла о другой; меня же покидая,
Ты изменила вновь, вторично и вполне.
Как упрекать тебя в попранье двух обетов,
Когда по сотне их гнетет нас всех – поэтов!
Стократ виновней я, клянясь тебе во вред,
Чем ты, к кому давно во мне уж веры нет,
Тогда как прежде я всегда так громко клялся,
Что ты добра, умна – и этим наслаждался,
И даже, чтоб тебе сияния придать,
Решался образ твой прекрасным называть,
Преступно злую ложь за правду выдавая,
В чем и винюсь тебе, о истина святая!

    Перевод Н.В. Гербеля
Любя тебя, изменник я, но ты,
Клянясь в любви, изменница вдвойне.
Забыв любовь, не ты ль права вражды
Дала супругу твоему и мне?
Но для чего тебя я упрекаю,
Когда я в двадцать раз грешнее сам?
Клянясь карать тебя, не я ль слагаю
И честь, и правду, все к твоим ногам?
Не клялся ль я, что нет тебя красивей,
Добрее, искреней, прямей?
Не я ль внушил глазам, что солнце лживей,
Чем мрак любовной слепоты моей?
Ведь веря, что ты хороша, – я лгал,
Преступно ложь за правду выдавал.

    Перевод М.И. Чайковского

Сонет CLIII

Cupid laid by his brand, and fell asleep:
A maid of Dian's this advantage found,
And his love-kindling fire did quickly steep
In a cold valley-fountain of that ground;
Which borrow'd from this holy fire of Love,
A dateless lively heat, still to endure,
And grew a seeting bath, which yet men prove
Against strange maladies a sovereign cure.
But at my mistress' eye Love's brand new-fired,
The boy for trial needs would touch my breast;
I, sick withal, the help of bath desired,
And thither hied, a sad distemper'd guest,
But found no cure, the bath for my help lies
Where Cupid got new fire; my mistress' eyes.

Пред сном Амур на дерн свой факел положил;
Но нимфа темных рощ тот факел похитила
И пламенник его, живящий сердца пыл,
В сверкающий ручей долины погрузила,
Который у огня любви тем похитил
Его живящий жар и вечное кипенье,
И тем себя в ручей целебный превратил,
Дающий в роковых болезнях исцеленье.
Но факел взор любви опять воспламенил –
И крошка вздумал им груди моей коснуться,
Сраженный им, пошел в ключе я окунуться,
Чтоб влагою его унять душевный пыл.
Но что ни делал я, все было – труд напрасный,
Меня лишь исцелят глаза моей прекрасной.

    Перевод Н.В. Гербеля
Амур, сложив свой светоч, опочил:
В единый миг одна из дев Дианы,
Схватив любви неугасимый пыл,
Повергнула его в струи фонтана.
И вот, пронизаны огнем любви,
Они с тех пор хранят его влиянье,
И, силою целительной полны,
Спасают все любовные страданья.
Но светоч вспыхнул вновь в очах моей
Возлюбленной, и мальчик беспощадный
Зажег мне сердце. Погрузясь в ручей,
Ищу спастись от страсти безотрадной.
Но тщетно! Там, где Купидон свой свет
Вновь воскресил, спасенья больше нет.

    Перевод М.И. Чайковского