Сонет CXLVIII
O me, what eyes hath Love put in my head,
Which have no correspondence with true sight;
Or, if they have, where is my judgment fled,
That censures falsely what they see aright?
If that be fair whereon my false eyes dote,
What means the world to say it is not so?
If it be not, then love doth well denote
Love's eye is not so true as all men's: 'No'.
How can it? O, how can Love's eye be true,
That is so vexed with watching and with tears?
No marvel then, though I mistake my view;
The sun itself sees not till heaven clears.
O cunning Love! with tears thou keep'st me blind,
Lest eyes well-seeing thy foul faults should find.
Как страсть могла вложить мне в голову глаза,
Не видящие в тьме житейской ни аза?
Когда ж не лгут они, то где ж гулял мой разум,
Охаявший все то, что восхвалялось глазом?
Когда красиво все, что нравится глазам,
То почему же свет не доверяет нам?
Когда ж свет прав – глаза, знать, у любви плохие
И видят хуже, чем все люди остальные.
И точно, глаз любви не может верен быть,
Привыкнув лишь к тому, чтоб бдеть и слезы лить.
Немудрено, что взор неверен мой и тмится:
И солнце не блестит, пока не прояснится!
Любовь, твой страшный пыл глаза мои обжег,
Чтоб недостатки взор твои прозреть не мог.
Перевод Н.В. Гербеля
Какие мне глаза дала любовь,
Что нет у них согласья с верным зреньем?
А если есть, как мог, спрошу я вновь,
Мой разум разойтись с их впечатленьем?
Коль хороша она, как лживый свет
Любви мне говорит, то отчего же
Нет человека, что не скажет «нет!».
Иль правды свет и свет любви не схожи?
О, может ли быть прав любовный взгляд,
Когда от скорби застлан он слезами?
Ведь даже солнце слепо, говорят,
Коль небеса покрыты облаками…
О, хитрая любовь! Слепя слезой,
Уродство ты рисуешь красотой.
Перевод М.И. Чайковского
Сонет CXLIX
Canst thou, O cruel! say I love thee not,
When I against myself with thee partake?
Do I not think on thee, when I forgot
Am of myself, all tyrant, for thy sake?
Who hateth thee that I do call my friend,
On whom frown'st thou that I do fawn upon,
Nay, if thou lour'st on me, do I not spend
Revenge upon myself with present moan?
What merit do I in my self respect,
That is so proud thy service to despise,
When all my best doth worship thy defect,
Commanded by the motion of thine eyes?
But, love, hate on, for now I know thy mind,
Those that can see thou lov'st, and I am blind.
Как ты могла сказать, что не любима мной,
Когда из-за тебя враждую сам с собою,
Когда лишь о тебе я думаю одной?
Люблю ли я того, не занят кто тобою?
Ласкаю ли я тех, кого не любишь ты?
Когда же ты порой мне гневом угрожаешь,
Не наполняю ль я – что ты, конечно, знаешь –
Лишь вдохами своей душевной пустоты?
Нет доблести во мне настолько недоступной,
Чтоб пренебречь на миг служением тебе,
Когда боготворит все лучшее во мне
Поступок каждый твой, хотя бы и преступный.
Но не люби меня: я вижу наконец,
Что зрячих любишь ты, тогда как – я слепец.
Перевод Н.В. Гербеля
Как можешь ты, жестокая, сказать,
Что не люблю тебя, когда назло
Своей душе тебе принадлежать,
Забыв весь свет, – все счастие мое?
Кто из моих приятелей твой враг?
Кто ненавидимый тобой мне мил?
Когда бранишь меня, бывало ль так,
Чтобы себя я тоже не бранил?
Какое из моих достоинств я
Не повергаю в прах к твоим ногам,
И – слабостям твоим, как раб, служа, –
Какое предпочту твоим глазам?
Что ж, ненавидь. Теперь я просветлен:
Ты любишь зрячих, – я же ослеплен.
Перевод М.И. Чайковского