Перевод М.И. Чайковского
Сонет CXIII
Since I left you, mine eye is in my mind;
And that which governs me to go about
Doth part his function and is partly blind,
Seems seeing, but effectually is out;
For it no form delivers to the heart
Of bird, of flower, or shape, which it doth latch:
Of his quick objects hath the mind no part,
Nor his own vision holds what it doth catch;
For if it see the rudest or gentlest sight,
The most sweet favour or deformed'st creature,
The mountain or the sea, the day or night,
The crow or dove, it shapes them to your feature:
Incapable of more, replete with you,
My most true mind thus maketh mine untrue.
С тех пор, как я тебя покинул, не гляжу
Я более на мир телесными очами;
Мой взор в душе моей; он, правивший шагами,
Теперь почти потух, и я во тьме брожу.
Не может вызвать глаз в уме изображенья
Того, что видит он; ни птица, ни цветок
Не оставляет в нем хотя б на краткий срок,
Как мимолетный сон, живого впечатленья.
Что б ни увидел я: вершины снежных гор,
Ворону, голубя, красу или уродство,
День, ночь и даже то, в чем нет ни капли
сходства
С тобой, к твоим чертам мой приурочит взор:
Сочувствием к тебе полна нелицемерным,
Так верность делает мой зоркий глаз неверным.
Перевод В.А. Мазуркевича
Оставивши тебя, я вижу лишь умом;
А что руководит движеньями моими,
То смотрит как во мгле, полуслепым зрачком,
Глаза хоть и глядят, но я не вижу ими, –
Затем, что образец, который разглядеть
Не могут, им нельзя в душе запечатлеть.
Ничем глаза вокруг не могут насладиться,
Ни с разумом своим восторгом поделиться –
Затем что море ль благ или картина смут,
Холмы иль океан, свет дня иль сумрак ночи,
Скворец иль соловей предстанут перед очи –
Прелестный образ твой всему они дадут.
Правдивый разум мой, наполненный тобою,
Впадает в ложь во всем, что видит пред собою.
Перевод Н.В. Гербеля
С тех пор, что я покинул вновь тебя,
Я глубь моей души лишь постигаю,
Я полуслеп к тому, что вне меня,
И будто вижу, но не понимаю.
До сердца не доходят отраженья
Ни птиц, ни трав, ни образов. Мой ум
Не сознает ни вида, ни движенья
И не хранит в себе ни грез, ни дум.
Прелестный облик ли, чело ль уродства,
То день ли, ночь, то море ли, леса,
Иль черный грач, голубки ли краса, –
Во всем с тобой я только вижу сходство.
Мой дух, весь полный чувством лишь
безмерным,
Из верного становится неверным.
Перевод М.И. Чайковского
Сонет CXIV
Or whether doth my mind, being crown'd with you,
Drink up the monarch's plague, this flattery?
Or whether shall I say, mine eye saith true,
And that your love taught it this alchemy,
To make of monsters and things indigest
Such cherubins as your sweet self resemble,
Creating every bad a perfect best,
As fast as objects to his beams assemble?
O, 'tis the first, 'tis flattery in my seeing,
And my great mind most kingly drinks it up:
Mine eye well knows what with his gust is 'greeing,
And to his palate doth prepare the cup:
If it be poison'd, 'tis the lesser sin
That mine eye loves it and doth first begin.
Ужели же мой ум, живущий лишь тобой,
Впивать способен лесть, властителей отраву?
Иль должен я признать, что глаз мой лжет
по праву,
Тобою научен алхимии такой,
Чтоб чудищ превращать в небесные созданья,
Подобные тебе по красоте своей,
Зло превращать в добро волшебной силой знанья,
Чуть попадет оно под быстрый луч очей.
Да, это верно; лесть умело взор мой ловит,
Пить склонен эту лесть мой ум, как царь, подчас,
Наклонности его прекрасно знает глаз