Ромео и Джульетта. Сонеты. В переводе Юрия Лифшица

Входят КАПУЛЕТТИ в ночном колпаке и ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ.

КАПУЛЕТТИ. Что там за свалка? Вот я меч возьму!
ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ. Возьми костыль и костыляй отсюда!
КАПУЛЕТТИ. Меч, я сказал! Взгляни на Монтегю:
Старик, а в пику мне вооружился!

Входят МОНТЕГЮ и ЛЕДИ МОНТЕГЮ.

МОНТЕГЮ. Ты, Капулетти, подлый трус!

(ЛЕДИ МОНТЕГЮ.)

Отстань!
Сейчас ему задам я!
ЛЕДИ МОНТЕГЮ. Не пущу!

Входит ПРИНЦ со СВИТОЙ.

ПРИНЦ. Враги покоя! Вы неизлечимы!
Вам только бы пятнать соседской кровью
Свои мечи! И слушать не хотят!
Не люди вы, а звери. Прекратите!
В пожар безумной ярости не воду,
А пурпур из артерий льете вы.
На дыбе околеет, кто не бросит
Оружье, закосневшее в резне.
Ваш принц разгневан. Слушайте меня.
Уже три раза смуту городскую
Вы сеяли пустою болтовней,
Вы, старцы, Монтегю и Капулетти,
Взрывали трижды улиц тишину.
Едва ль не каждый старожил Вероны
Был не по-стариковски снаряжен,
Брал старческой рукой старинный меч
И в вашу свару старую встревал.
Но если беспорядки повторятся,
Поплатитесь вы кровью у меня!
Всем разойтись! За мною, Капулетти.
А вам я предлагаю, Монтегю,
В гражданский суд Фритауна явиться,
Где волю вы узнаете мою.
Все по домам! Ослушники умрут.

(Все, кроме МОНТЕГЮ, ЛЕДИ МОНТЕГЮ и БЕНВОЛИО, уходят.)

МОНТЕГЮ. Кто ветхую вражду возобновил?
Скажи, племянник, что произошло?
БЕНВОЛИО. Когда я ваших и не ваших слуг
Увидел здесь – они вовсю дрались.
Я – разнимать, и только вынул меч,
Как вдруг вбегает бешеный Тибальт,
Бросается со шпагою ко мне
И машет ею, воздух рассекая,
А воздух, оставаясь невредимым,
Со свистом издевается над ним.
Едва мы выпадами обменялись,
К нам с бранью подбежали горожане,
Но принц велел очистить поле брани.
ЛЕДИ МОНТЕГЮ. А где Ромео? Рада я, не скрою,
Что в этой драке не был он с тобою.
БЕНВОЛИО. За час пред тем, как солнечное око
Сверкнуло в золотом окне зари,
Я в сторону заката зашагал,
Гонимый безотчетною тревогой,
И за городом, в роще смоковниц,
На вашего Ромео и наткнулся.
Он там бродил ни свет и ни заря,
Но как меня увидел – убежал.
Я, разделяя чувства беглеца, —
А чувствам одиночество на пользу, —
Не в настроенье был, чтоб настроенью
Ромео помешать: мы рады были
Обрадовать друг друга, разойдясь.
МОНТЕГЮ. Ромео что ни утро видят там.
Росою слез он множит слезы рос,
А вздохами – небесное дыханье.
Но только шаловливое светило,
Всходя с востока, стягивать начнет
С Авроры сонной облачный покров,
Мой мрачный сын бросается домой,
Чтоб в комнате своей уединиться,
Зашториться от солнечных лучей
И скрыться в неестественной ночи.
Вещает зло такое настроенье,
И нет пока надежд на исцеленье.
БЕНВОЛИО. А в чем причина, дядя благородный?
МОНТЕГЮ. Не в курсе я, и он не говорит.
БЕНВОЛИО. Вы спрашивали, стало быть, его?
МОНТЕГЮ. Неоднократно, и друзья не раз.
Но он не доверяет никому,
Не открывает правды о себе,
Уходит от расспросов и ответов
И так своею тайною закрыт,
Как почка, пораженная червем,
В листочек не успевшая развиться
И скрывшая от света красоту.
Когда б мы знали, в чем его забота,
Леченье отыскалось бы в два счета.