Не будь запрета, я открыл бы тайны
Моей темницы и поведал повесть,
Которая перевернула б душу,
Оледенила кровь, и вырвав из орбит,
Заставила глаза летать, как звёзды,
А каждый волосок подняться дыбом.
Подобно иглам дикобраза в страхе.
Но не могу я разглашать того,
Что вечность скрыла от ушей из плоти.
Но слушай, слушай! Если ты любил
Когда – нибудь отца…
Гамлет.
О боже! Боже!
Призрак.
То отомсти за гнусное убийство,
Противное природе и уму.
Гамлет.
Убийство?
Призрак
Да – гнуснейшее убийство,
Оно и хуже, и гнусней любого.
Гамлет
Дай мне скорей узнать, чтоб я на крыльях,
Как мысли быстрых, к мести полетел.
Призрак
Я вижу, ты решителен и смел,
Но, даже, будь ты вял, как жирный плевел,
Гниющий праздно на брегах у Леты,
И то не смог бы равнодушным быть,
Услышав мой рассказ о злодеянье.
Когда я умер, распустили слух,
Что я, уснул в саду, и был ужален
Змеёй. Вся Дания обманута была
Гнуснейшей ложью о причине смерти.
Но знай, мой благородный сын, что змей
Меня в саду ужаливший смертельно,
Теперь мою корону гордо носит.
Гамлет.
О, как моя прозорлива душа!
Неужто, твой убийца дядя?
Призрак
Да.
Кровосмеситель и прелюбодей,
Животное, предатель похотливый
Коварство нечестивого ума,
Усилив нечестивыми дарами,
Умеющими женщин соблазнять,
Сумел склонить на брак мою жену.
Как пала добродетель королевы!
Забыв любовь достойную обетов,