ГЕРТРУДА
Ну, если да,
Зачем ты грустным кажешься тогда?
ГАМЛЕТ
Кажусь? Грущу! «Казаться» не умею.
Но если ты про мой чёрнильный плащ –
Наряды тем важнее, чем чернее,
И вздох грустнее тот, который чащ.
Солёных слёз обильные потоки,
Неловкие ужимки скорбных лиц,
И прочие уныния пороки
Мне чужды, ибо «горе без границ»
Подобно пьесе, где актёры мямлят.
Во мне же то, что не спешит на сцену,
Где в грусти только маски полноценны.
КЛАВДИЙ
Похвально, что в натуре вашей, Гамлет,
Оплакивать покойного отца,
Но знайте: ваш отец отца лишился,
Тот – своего, и мы, скрепив сердца,
Должны грустить – уж так обряд сложился –
Какой-то срок. Страдать же без конца,
Грустить упрямо – это лишь достойно
Тупых профанов. Скорбь – удел глупца.
Пред небесами наш удел спокойно
Души незащищённость затаить,
А вместе с ней – невежество рассудка.
Мы знаем всё, чему нельзя не быть.
Кто думает, тому все тайны – шутка.
Зачем же нам капризничать, душой
Всё принимать? Так небу не угодно,
Да и природе – мёртвой и живой.
Для мыслящих абсурдна и безплодна
Отцовской смерти тема. Ум кричит
И ныне, и тогда, над первым трупом:
«Так быть должно». Мы молим: этот вид,
Никчёмный траур – сбросьте. Лучше скупо
Примите в нас отца. Пусть слышит мир:
Вы ближе всех теперь стоите к трону.
Для любящего сердца сын – кумир,
Вот и в моём вы носите корону.
И потому отбытье в Виттенберг
Противоречит нашему стремленью.
Мы не хотим, чтоб свет очей померк.
Останьтесь нашим общим утешеньем
Как главный здесь, как родственник, как сын.
ГЕРТРУДА
О, Гамлет, рано в Виттенберг стремиться!
Прошу: не предавай моих седин!
ГАМЛЕТ