(Опять появляется ПРИЗРАК)
Сойдёмся с ним хоть насмерть. Стой, виденье!
Коль голос есть, издай хотя бы звук!
Обет молчанья? Сделай исключенье!
Заговори со мной как добрый друг!
(Крик петуха)
Коль ведома тебе судьба отчизны,
Открой секрет, чтоб гибель избежать!
А если ты на протяженье жизни
Успел богатства в землю закопать,
За что во смерти должен дух скитаться,
Поведай! Стой! Держи его, Марцелл!
МАРЦЕЛЛ
Быть может, мне по-свойски с ним подраться?
ГОРАЦИО
Лови, как хочешь…
БЕРНАРДО
Где?
ГОРАЦИО
Тут!
МАРЦЕЛЛ
Улетел!
(ПРИЗРАК уходит)
Ошиблись мы, величие такое
Пытаясь принужденьем удержать.
Стреножить воздух – дело непростое:
Удары тщетны, к стенке не прижать…
БЕРНАРДО
Когда бы не петух, оно б сказало.
ГОРАЦИО
Но вздрогнуло, как уличённый вор,
Сочтя «кукареку» дурным сигналом.
Я слышал, будто петушиный ор
Так звонок, что богиню утра будит,
И где бы дух безплотный ни блуждал,
На море, в небе, крик его принудит
В могилу мчать. Что этот слух не лгал,
Туманный гость нам подтвердил наглядно.
МАРЦЕЛЛ
И растворился с криком петуха…
Среди примет для нас, людей, отрадных
Одна гласит, что в мире без греха,
Которым наш Спаситель овладеет,
Сей друг рассвета трудится всю ночь,
И духи носа показать не смеют,
Безсильны ведьмы колдовством помочь,
Столь милосердно время то святое.
ГОРАЦИО
Я тоже слышал эти сказки все.
Но посмотри, вон утро молодое