Трактат о войне

Трактат о войне
У-цзы

«Был человек, который имел семьдесят тысяч воинов, и в Поднебесной не было никого, кто мог бы ему противостоять. Кто это? У-цзы». Так писали о знаменитом полководце и теоретике военного искусства, жившем, предположительно, в первой половине IV в. до н. э.

Значение трактата У-цзы, как и его великого предшественника Сунь-цзы, не ограничивается рамками древней истории Китая. Они стали первыми, а строго говоря, и единственными настоящими классиками военной стратегии и тактики.

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

У-цзы

Трактат о войне

Предисловие переводчика

«Был человек, который имел 70 тысяч воинов, и в Поднебесной не было никого, кто мог бы ему противостоять. Кто это? У-цзы». Так пишет Вэй Ляо-цзы – стратег IV в. до н. э. – о другом стратеге Древнего Китая – знаменитом полководце и теоретике военного искусства, жившем, как можно думать, в первой половине IV в. до н. э.

В истории военного искусства наследство, оставленное Древним Китаем, занимает одно из почетных мест и представляет значительный интерес для читателя.

История военной мысли в Китае имеет своих классиков, учение которых составляет известное на всем Дальнем Востоке «Семикнижие». Во главе «Семикнижия» стоят два трактата, носящие имена прославленных стратегов Древнего Китая – Сунь-цзы и У-цзы.

Трактат Сунь-цзы, занимающий первое место как по времени своего возникновения (вероятнее всего в конце VI – начале V в. до н. э.), так и по своему содержанию и историческому значению, представлен мной российскому читателю в русском переводе. Но на Дальнем Востоке с того самого момента, как впервые была установлена специальная область военной науки, говорили и говорят о «военной науке Сунь-У», соединяя вместе имена знаменитых стратегов. Поэтому для истории дальневосточной военной мысли трактат У-цзы представляет не меньший интерес, чем Сунь-цзы.

Значение трактата У-цзы, как и его великого предшественника, отнюдь не ограничивается рамками древней истории Китая. Они стали первыми, а строго говоря, и единственными настоящими классиками дальневосточной стратегии и тактики, так как остальные пять трактатов «Семикнижия» никак не могут сравняться по своему значению с этими двумя. На трактатах Сунь-цзы и У-цзы была построена вся философия и теория войны, вся практика военной стратегии и тактики в феодальном Китае, Корее и Японии. Более того, Сунь-цзы и У-цзы пережили и феодальный период в истории этих стран. Оба трактата переиздаются и изучаются в Китае и Японии и в Новейшее время, причем не только в плане историческом: многое из них вошло в новую военно-научную теорию в этих странах. Особенно это относится к Японии, где трактаты Сунь-цзы и У-цзы известны каждому образованному военному, а в какой-то мере и каждому образованному человеку. Недаром «Тюо корон» – издательство одного из самых распространенных в Японии общественно-политических ежемесячников – предприняло в 1935 г. новое издание этих классиков, предназначенное для самого широкого читателя.

Перевод всякого древнего памятника неизбежно должен сопровождаться комментарием. Тем более требует комментария перевод памятника военной мысли, созданного в Древнем Китае, в рамках исторической действительности того времени, на почве культуры своей эпохи и написанного языком, отражающим уклад мышления и речевой стиль своего времени. Перевод с китайского языка IV в. до н. э. на русский язык XX в. – если он претендует на то, чтобы быть переводом, а не распространенным пересказом, – требует комментария, поясняющего мысль оригинала. И именно в этом – в разъяснении мысли У-цзы – переводчик видел свою главную задачу, составляя комментарий.

Само собой разумеется, что главным пособием для понимания содержания трактата У-цзы служит сам трактат. Действительное содержание какого-нибудь места трактата лучше всего вскрывается при сопоставлении этого места с другими, либо близкими, либо противоположными по смыслу. Кроме того, подлинное содержание и значение каждой мысли открывается при оценке ее в общей системе взглядов автора. Эти два пути и явились основным приемом толкования текстов.

Но конечно, очень многое дали китайские комментаторы трактата. Наиболее авторитетным из них считается Лю Инь, известный знаток военной науки, живший во второй половине XIV в. и прославившийся большой работой по комментированному изданию всего «Семикнижия». Комментарий Лю Иня служил переводчику материалом для выяснения того, как понимали У-цзы военные теоретики старого Китая.

Большую помощь оказали другие трактаты «Семикнижия». Переводчик считал, что мысль У-цзы во многом можно понять только через прочую военно-теоретическую литературу Древнего Китая, особенно ту, которая ближе к эпохе У-цзы. Многие положения У-цзы в том или ином виде повторяются и в других трактатах, и, наоборот, истинное значение некоторых мест этого сочинения становится ясным по контрасту с положениями других авторов.

Из всех трактатов особенно был полезен при составлении комментария трактат Сунь-цзы. На втором месте стоит Вэй Ляо-цзы – очень близкий к У-цзы по времени. В комментарии переводчика приводится немало цитат из этих сочинений, которые помогли осветить то или иное место У-цзы. Прочие трактаты «Семикнижия» – Законы Сыма (IV в. до н. э.), Лю Тао (III–IV вв.), Сань Люэ (VI–VII вв.), «Диалоги» Ли Вэй-гуна (VII в.) – привлекались в гораздо меньшей степени.

Переводчик не военный специалист, и он не мог дать оценку учения У-цзы с точки зрения истории мировой военно-теоретической мысли. Переводчик является филологом-востоковедом и писал свою работу как филолог. Если русские ученые – специалисты по истории военной мысли – заинтересуются этим классиком военной науки на Дальнем Востоке, это будет все, чего желает переводчик и для чего он трудился.

Трактат У-цзы заслуживает внимания не только потому, что он пополняет историю мировой военной науки новым, имеющим большое значение материалом, но и потому, что в некоторой степени поможет изучить особенности военной стратегии и тактики стран современного Дальнего Востока.

Введение

1

У-цзы, в связи со своим военным искусством, был принят вэйским князем Вэнь-хоу.

2

Вэнь-хоу сказал: «Я не люблю военного дела». У-цзы сказал: «По тому, что я вижу, я сужу о том, что скрыто; по тому, что было, я заключаю о том, что будет. Государь, почему у вас слово расходится с мыслями?

3

Сейчас вы круглый год приказываете выделывать кожи и покрываете их киноварью и лаком, раскрашиваете их красной и синей краской, разрисовываете их слонами и единорогами. Но если надеть эти кожи на себя в зимние дни, они не согреют; если надеть их в летние дни, они не дадут прохлады. Большие пики вы делаете длиною в два чжана четыре чи, малые пики – в один чжан два чи. Колесницы вы строите такие, что они закрывают собою дома. Колеса у них покрыты кожей, втулки для осей прикрыты. Смотреть на них – они некрасивы, ездить на них по полям – они тяжелы. Я не знаю, государь, на что вы их будете употреблять.

4

Если вы заготовили это все для наступления и обороны, но при этом не нашли себе человека, который умеет всем этим пользоваться, это все равно как если бы наседка стала бросаться на хорька, кормящая собака нападать на тигра. Пусть будет у нас желание биться – все равно вы сейчас же погибнете.

5

В древности Чэн Тан развивал у себя гражданское начало и забросил военное дело; этим он погубил свое государство. Ю Ху полагался во всем на многочисленное войско и ценил одну храбрость; этим он утратил свои родные храмы. Мудрый правитель, учась на этом, непременно у себя в стране развивает гражданские начала, а против внешних врагов держит наготове свою воинскую силу.

6

Поэтому не выступать против неприятеля – это значит не выполнять свой долг. Скорбеть о павших – это значит не иметь в себе гуманности».

7

Тут князь Вэнь-хоу сам разостлал для У-цзы циновку, супруга князя поднесла ему чару вина; князь совершил в честь У-цзы возлияние в храме и поставил его у себя главным военачальником.