Сердце Холода

– А что, – невинно поинтересовался песчаный, – волосатого паука ты бы съел?

Красная дракониха злобно глянула на драконят, крепче прижала к себе ленивца и вновь растворилась в окружающей листве. На этот раз Холод успел заметить, как замерцали чешуйки, меняя цвет. Мгновение спустя ветка, где она сидела, качнулась, и лёгкий шорох проводил полёт радужной в кронах деревьев.

Луна опустилась рядом с Холодом и вдруг потёрлась о него крылом. Чешуя ночной, гладкая и прохладная, не как у песчаного, напомнила дракончику стены его комнаты в ледяном дворце.

«Как она смеет меня трогать! – подумал он, в то же время стараясь не шевелиться, чтобы не нарушить прикосновения. – Что со мной творится?»

Глаза ночной были устремлены вдаль. Поняла ли она вообще, что коснулась его?

– Кто-то летит, – шепнула она. – Я слышу тёмные мысли.

«Интересно, какую тьму успела она увидеть в моей голове? – невольно подумал Холод. – Ненависть к другим драконам?»

– Что такое тёмные мысли? – спросил Вихрь. В голосе его слышалось беспокойство.

Тоже боится, что ночная разглядела в нём зло?

– Это Обсидиан, – сказала она, послушав ещё. – Ему не нравится работа патрульного… особенно в паре с радужной. Злится, что чужаки им командуют… Ждёт, что ночные свергнут королеву Ореолу и станут сами править в дождевом лесу… Всё, пролетели мимо.

Почувствовав, что касается Холода, она глянула виновато и отодвинулась. Он сделал вид, что ничего не заметил.

– Стало быть, ночных надо опасаться… – покачал головой Вихрь. – Ну, не считая присутствующих, само собой.

– Может, и не всех ночных, но его – точно, – кивнула Луна. – Вот не знаю, стоит ли рассказывать королеве о моих способностях… – Она задумчиво пошевелила хвостом листву. – Не хочу становиться королевской шпионкой и докладывать о крамольных мыслях подданных. Разве можно наказывать за мысли, если они так и остаются мыслями и не приводят к действиям? А если приведут, хотя это можно было бы предотвратить, рассказав вовремя?

– Вообще-то, – заметил песчаный, – о заговорах и покушениях полезно узнавать заранее. Наверное, стоит подслушивать хотя бы некоторых драконов, самых опасных.

– Нет! – резко возразил Холод. – Вторжение в чужие мысли ничем нельзя оправдать.

– Но ведь только так удалось остановить Хладну, иначе она убила бы Звездокрыла, – заметил песчаный. – Разве ты не рад?

Ледяной дракончик сердито глянул на Кинкажу, которая весело плескалась в реке.

– Всё равно шпионство мне не по душе! В плохих лапах… Допустим, Луна расскажет королеве, что кто-то готовит убийство, и его казнят. А кто докажет, что она не врёт?

– Я не стану врать! – возмущённо вскинулась ночная.

– А как мы узнаем? Ты скрывала от нас свои способности, как тебе теперь верить? И даже если ты честная, то как насчёт других ночных? Они врали всей Пиррии, что умеют всё на свете! Тысячи лет врали, ещё со времён Мракокрада и его проклятой мамаши Люты.

Луна дёрнулась от неожиданности, неловко взмахнула крыльями и свалилась с ветки. Ледяной дракончик удивлённо смотрел, как она возвращается. Вихрь тоже вытаращил глаза.

– Во имя всех лун, что с тобой такое? – спросил песчаный.

– Мракокрад? – переспросила она, не ответив. – Откуда ты знаешь о Мракокраде?

– О нём каждый знает, – пожал крыльями Холод.

– Я, к примеру, не знаю, – вставил песчаный.

– Каждый, кто что-то собой представляет, – ядовито пояснил ледяной.

– Ах да, понятно, – хмыкнул Вихрь, – то есть каждый из ваших.

– Ночные тоже знают, – возразила Луна. – Он наша легенда. Кошмар, призрак, монстр… И так далее.

– У нас то же самое, – мрачно буркнул ледяной.

– Что же он у вас натворил?

– Убил одного из принцев, украл королевское наследие… Всё навсегда испортил.

– Вот прямо навсегда? – Песчаный дракончик со скорбным видом оглядел солнечный лес и покивал. – То-то я дивлюсь, какое всё кругом испорченное. Теперь понятно, кто в этом виноват.

– Знал бы ты всё, не стал бы шутить.

Луна прикрыла веки и покачала головой с какой-то особенной горечью.

– Мне бы очень хотелось знать, что… – начала она и вдруг тревожно распахнула глаза. – Они летят назад! Обсидиан и радужная – нам надо…

– Эй, привет! – крикнула Кинкажу, призывно махая крылом и глядя в чащу. – Летите к нам!

– Уже не надо, – закончил Вихрь, посмотрев на расстроенную ночную.

Холод зашипел от досады. В самом деле, прятаться было поздно. Оставалось ждать патруль.

Глава 4

Чёрный дракон – тот самый, с «тёмными мыслями», – подошёл не торопясь по берегу реки, подозрительно разглядывая Кинкажу и поигрывая чёрным раздвоенным языком. Рядом с хмурым видом шлёпала по воде радужная дракониха, окрашенная в цвет листвы.

– А, это ты, – протянула Кинкажу. – Я думала, Орхидея. – Ледяной дракончик впервые увидел, как у жизнерадостной малышки портится настроение. – Привет, Бромелия.

– Что ты тут делаешь? – сердито спросила дракониха. – Твоё место в той академии, куда тебя послала королева Ореола! Вот говорила я ей, что ты ужасная ученица и непременно сбежишь, но разве меня кто-то слушает? Выходит, я всё-таки была права!

– У меня важное дело! – гордо бросила Кинкажу. – Речь идёт о жизни королевы, чтоб ты знала!

Холод уловил тень, пробежавшую по угрюмой морде ночного дракона. Возможно, Луна и права – этот тип задумал что-то нехорошее.

Ночной окинул взглядом кроны деревьев и вдруг свирепо хлестнул по бокам хвостом.

– Ледяной! – прорычал он, оскалившись. – В нашем лесу ледяной! Хватит прятаться, дружок. Вылезай, покажись!

Вылезать на свет Холоду хотелось меньше всего, но нарываться на драку с патрульным означало потерю времени, необходимого для поисков сестры. Он со снисходительным видом расправил крылья.

– Не давай себя запугать, – шепнула ночная, трогая его за плечо. – Он сам тебя боится, а грубит нарочно – надеется, что ты станешь пресмыкаться.

– Я ни перед кем не пресмыкаюсь, – тихонько рыкнул ледяной дракончик.

– Знаю, – кивнула Луна. – Тебе и незачем, ты намного лучше него… лучше всех. – Она потупилась, разглядывая свои когти.