Сердце Холода

– Да, я тебя отпускаю, – с раздражением кивнул Холод. – Не стой, беги куда хочешь. Надо искать брата, куда мне с тобой возиться. Особенно с таким вот, который вечно дуется и хандрит. – Он тряхнул клетку, и воришка сжался в испуге.

Для своего первого воришки он старался, как мог, делая клетку как можно красивее. На неё ушло много дней. А неблагодарный Бандит совершенно её не оценил. Даже ни разу не покачался на качелях и не побегал в колесе. Только и знал, что прятаться под меховыми одеялами и пищать, да и сбежать пытался.

– Разве ты не этого хотел? – нахмурился дракончик.

С самого начала с Бандитом была одна морока, но Холод всё равно его любил, иначе просто бросил бы в Яшмовой горе кому-нибудь на обед.

Он не мог забыть выражение на мордочке того воришки-охотника во льдах много лет назад – любопытство и сочувствие, так похожие на драконьи. Надеялся дождаться чего-то подобного и от своего воришки… да что уж теперь. Главное – разыскать Града.

– Всё, убирайся! – рыкнул он. Хотел поддеть Бандита когтем, но тот отскочил и забился в угол клетки, прикрыв голову лапками. В душе шевельнулась жалость, но тут же сменилась яростью. Не до игр сейчас! – Давай, вылезай! Я понимаю, что дождь, но здесь всё же лучше, чем у нас в Ледяном королевстве.

Бандит поднял голову, хмуро вглядываясь в тёмные, пропитанные водой заросли.

«Если взять с собой, замёрзнет или сожрут в первый же день», – подумал дракончик.

Королева Глетчер разрешила держать в академии экзотического питомца, но для остальных ледяных питомец означал исключительно питание.

– Холод! – донеслось вдруг из зарослей. – Это он!

Вспышка пламени отразилась бликами в чешуе драконят, спешивших на поляну. Холод с удивлением узнал Вихря, Карапакса, Кинкажу… И Луновзору. При виде неё сердце подпрыгнуло, но он свирепо сжал зубы. Ну вот, только их не хватало, всё крылышко явилось! Только отправился в путь, и завяз во льдах. И как только нашли?

– Во имя снежных монстров, что вам тут понадобилось?

– Тебя ищем, – объяснила Луна, сверкая глазами в лунном сиянии, пробивавшемся сквозь грозовые тучи.

Она всегда смотрела так, будто могла разглядеть в ледяном дракончике больше, чем другие. Как будто любовалась сверкающими горными пиками, на которых его родители видели только глыбы серого льда.

– И уже нашли! – радостно добавила Кинкажу. – Мы отличные сыщики!

Она радостно захлопала крыльями в свете нового снопа пламени, выдохнутого Вихрем, наливаясь яркой жёлтизной с пурпурными пятнами. Смешные эти радужные – как можно вот так выставлять напоказ свои чувства! Просто неловко делается.

Холод отвёл взгляд, посмотрел на Бандита. Нет, никому не удастся его отвлечь, долг прежде всего.

– Я не собираюсь возвращаться в академию, – нахмурился он. Пусть даже не пробуют отговорить! – Мне надо спасать брата.

– Так я и думала, – кивнула Луна. Она говорила тихо и серьёзно. – Мы хотим тебе помочь.

Карапакс приподнял крылья, ковыряя лапой мокрые листья.

– А мы точно хотим?

– Точно-точно! – подскочила радужная. – Я не знала, но теперь уверена! Хочу!

«Нет, ни в коем случае, – подумал Холод. – Я не смогу с ними… даже с Луной. Особенно с Луной».

Он встретил взгляд Вихря. Песчаный смотрел пристально, словно хотел угадать, что он сейчас сделает. Странная привычка, которая очень раздражала, когда они жили в одной пещере в Яшмовой горе. Искать Града под вечным надзором этих блестящих чёрных глаз? Брр!

– Вы не можете со мной лететь, – покачал головой ледяной дракончик. – Я собираюсь к королеве Глетчер – доложить ей всё и попросить помощи в поисках Града.

Может, королева даст ему под крыло отряд бойцов, а может, даже пошлёт на поиски всё своё войско! Так или иначе, без помощи соплеменников соваться глупо… или нет?

– Не разумнее ли было бы сразу отправиться в Небесное королевство? – возразила Кинкажу. – Твой брат ведь там в плену, верно? Поищем в горных пещерах… или ещё где-нибудь.

– А ещё – найти Хладну, – заметил Вихрь. – Она могла узнать от Пурпур что-нибудь полезное.

Вот этого как раз Холод и боялся. Новые пути, новые сомнения. С другой стороны, песчаный прав: одна лишь Хладна может что-то знать о Граде и Пурпур. Выследить её имело бы смысл, только вот…

– Я не знаю, где её искать, – горько вздохнул Холод.

В Ледяном королевстве? Но решится ли Хладна туда сунуться? Королева Глетчер не помилует, когда узнает, кто нарушил перемирие Яшмовой горы.

– Можно догадаться, – проронил песчаный. Ну ещё бы. Он бросил взгляд на радужную. – Хоть и страшновато… Думаю, сестра твоя полетела в дождевой лес. Больше всего Пурпур ненавидит королеву Ореолу, которая изуродовала её своим ядом – это известно всем. Хладна может попытаться убить Ореолу, чтобы заслужить прощение за неудачу с убийством остальных драконят судьбы.

На поляне воцарилась тишина, слышался лишь стук дождевых капель и отдалённые раскаты грома.

«Три луны! – подумал Холод. – А ведь он прав, так сестра и решит. Она умная, жестокая и предпочитает охотиться в одиночку. Вот уж кто за помощью не полетит!»

– Тогда я лечу в дождевой лес! – свирепо оскалилась радужная. – Я никому не позволю тронуть мою любимую королеву!

Луна вдруг пошатнулась, болезненно вскрикнув и раскидывая крылья в стороны. Лапы её подкосились. Ледяной дракончик бросился вперёд, но Кинкажу успела первая.

– Луна! – радужная подхватила её, опуская подругу на землю и сама чуть не падая.

Ночная приподняла голову, устремив к просвету в тучах остекленевшие глаза, похожие на подёрнутые льдом озёра. Из перекошенной пасти вылетали загадочные слова, голос был чужой и незнакомый:

Бойся драконьего мрака,
Бойся крадущихся в снах,
Той, что иною казалась,
Жара и власти в когтях.

Она дёрнулась и захрипела, будто слова царапали глотку.

Древние горы уже трясёт…
Новых пожаров видны дымы,
Яшме грозят ураган и лёд,
Гнёзда ищи… улетевшей… тьмы.

Наконец, издав последний хрип, она умолкла и бессильно обвисла на лапах у Кинкажу.

Драконята молча таращились, поражённые неожиданной сценой. Сердце у Холода колотилось, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Неужели… нет, в этих словах не может быть правды! Или…

– Во имя всех змей! – воскликнул Вихрь. Молния озарила призрачным светом его глаза, в которых стоял страх, как во время того пожара в классе. – Что это было?

– То же самое она бормочет во сне, – кивнула Кинкажу. – Какой-то кошмар!

– Смахивает на пророчество, – нахмурился Холод.

Не может быть! Ночные клялись, что их способности давно утрачены. Цунами, Солнышко, Звездокрыл, Глин и Ореола это подтвердили. Никто больше не читает мыслей и не видит будущего.