Пламя надежды

– Не думаю, – произнёс наконец он.

– Понимаю, это непросто, – продолжал Вихрь, – но, боюсь, тебе придётся умерить свою разговорчивость.

Земляной наморщил лоб, затем обернулся к остальным.

– Не понимаю.

– Вихрь просто шутит, – объяснила Луна. – Ему скучно без Холода, спорить не с кем.

– Я слишком много говорю? – спросил Жаб, глядя на летящего бок о бок Ананаса. – Я – много говорю?

– Сейчас ты сказал больше, чем когда-либо, – заверил тот.

– Ладно, извини, Жаб, – хмыкнул песчаный, тронув его за крыло. – Шучу я, шучу. Ты самый скрытный из нас и вообще замечательный дракон!

– Да ну? – смутился земляной.

Вихрь не имел ничего общего с Синем, кроме, пожалуй, одного. Луния давно заметила, что песчаному тоже хотелось всем нравиться, и он из чешуи вон лез, чтобы сделать любую компанию тёплой и уютной. С той лишь разницей, что песчаный для этого шутил и болтал, в то время как Синь позволял кому угодно собой командовать, лишь бы сохранить добрые отношения.

Луния обожала младшего брата, но его смирение вместе с тем выводило её из себя. Она сама не отдала бы и пары медовых леденцов за любовь к себе каких-нибудь ядожалов! Все они грубые, надменные и презирают шелкопрядов, так зачем ей добиваться, чтобы её считали тихоней и милашкой? Пускай лучше боятся, что она их подожжёт – тогда, может, на самом деле поджигать и не потребуется.

Синь был приветлив и вежлив со всеми, заслуживали они того или нет. Потому Луния и не рассказывала ему никогда о «Хризалиде». Он наверняка пришёл бы в ужас от тайной организации шелкопрядов, которая собиралась бороться с королевой Осой. Слово «борьба» было ему чуждо – по крайней мере, до того как Луния ушла в кокон.

Потом, правда, брат изменился. Луния мало видела его с тех пор, однако, судя по рассказам Сверчок и Росянки, ему довелось многое испытать, пока сестра лежала в коконе.

Вихрь чем-то походил и на Мечехвоста. Тот так же точно много болтал, когда нервничал, хотя и не особо переживал из-за отношения окружающих драконов. Шелкопряду вполне хватало компании Лунии, Синя и сестры Ио, а остальные, если им что-то не нравилось, могли, как он выражался, хоть термитов себе в нос напихать.

Лунии очень хотелось ещё с ним поговорить. Рассказать о драконах, которые летят с ней на Панталу. Интересно, что бы он сказал о радужном, ледяной или небесном? Посоветовал бы больше доверять ядожалихе? Отнёсся бы к странноватой ночной с таким же подозрением или посочувствовал бы её застенчивости?

А вот песчаный болтун Мечехвосту точно бы понравился! Луния легко могла представить, как они на пару изводят своими проделками стражников в улье.

Приснилл она брала у Цунами на каждой остановке, но ни разу с тех пор не застала Мечехвоста спящим. Интересно, чем он занимается – вернее, что его заставляет делать Оса. Сидит у него в голове и управляет, и Синем тоже – какой ужас! Лучше об этом не думать, иначе захочется нырнуть на дно океана и реветь там, пока все киты не взвоют от тоски.

– Вот и остров! – указал Ананас кончиком хвоста на белую песчаную полоску впереди. – Слава лунам! Так хочется прилечь… – Покосившись на Лунию, он ухмыльнулся и усердно замахал крыльями, обгоняя остальных драконов.

Цунами глянула на солнце, которое уже миновало зенит, вздохнула и полетела следом.

– Остановка недолгая, Ананас, – крикнула она вдогонку, – попробуй только уснуть!

Жаб всё никак не мог успокоиться.

– Мне кажется, – неторопливо пробасил он, – не так уж много я говорю.

– Совсем не много! – горячо заверила Луна.

– Вихрь – вот кто у нас главный говорун, – подсказала Рысь.

Песчаный задумчиво почесал рога.

– Сдаётся мне, когда-то я подобное уже слышал… Эй, Жаб, давай наперегонки – кто первый долетит до острова! – Не дожидаясь ответа, он взмахнул крыльями и помчался вперёд, а огромный земляной остался непонимающе хлопать глазами.

– Давайте завтра! – предложила вдруг Сверчок. Похоже, размышляя о магических браслетах, она пропустила мимо ушей всю последующую перепалку. – Прямо с утра вылетим уже невидимыми. Как думаете, друзья? По-моему, это разумно.

– Я согласна, – кивнула Луна.

– Конечно, – поддержала её Рысь, – лично я буду так чувствовать себя безопаснее.

– Заодно и Ананас станет меньше засыпать на лету, – усмехнулась ночная. – Иначе никто не заметит, где он свалится в море…

Рассмеяться никто не успел: беседу прервал истошный драконий вопль.

Глава 3

Луния в панике взмахнула крыльями, зависая в воздухе и оборачиваясь к Росянке. Рысь последовала её примеру, но Луна, наоборот, устремилась к острову, обгоняя всех.

– Вихрь! – отчаянно крикнула она.

– Что это было? – растерянно выдавил небесный.

– Вроде бы голос Ананаса, – предположила Рысь.

– Луна, погоди! – окликнула ночную Росянка, но чёрные крылья мелькали уже слишком далеко.

С островка доносилось рычание, причём не одного дракона, а нескольких, а может, и десятка. В их голосах слышались ярость и боль.

– Оса здесь, – еле выговорила Луния, к горлу подкатил комок. – Она нас обнаружила!

– Все ко мне! – скомандовала листокрылая.

Поймав восходящий поток воздуха, она поднялась выше, расправила крылья в плавном парении и вытянула лапы с браслетами на запястьях.

– А если кто-нибудь потеряется, пока мы невидимые? – крикнула Сверчок, но алмазы на браслетах уже щёлкнули, ударяясь друг о друга.

Отвечать было некогда, строить планы – тоже, но в самом деле, как быть, если потеряешься? Лететь на следующий остров или возвращаться? Карта одна, а браслеты только у Росянки – если с листокрылой что-нибудь случится, придётся жить с невидимостью всегда.

На всякий случай Луния протянула лапу Рыси, и они успели сплести когти в последний момент, пока ещё видели друг друга.

Странно ощущать чужое пожатие в пустоте, но ещё непривычнее видеть пустоту, где только что были собственные лапы и хвост.

Росянка, Небо с Ласточкой, Жаб и Сверчок – все исчезли, остались лишь ветер и синева над головой. Не отпуская лапу Рыси, Луния обернулась к островку, однако ночную уже было не разглядеть.

– Надеюсь, Луна успела меня расслышать, – раздался в пустоте голос Росянки.

Кто-то глухо ойкнул, задев Лунию тяжёлым крылом – кажется, Жаб.

– А что Цунами и Вихрь с Ананасом? – послышался голос Сверчок. – Они тоже невидимые?

– Нет, только те, на кого я смотрела. – Казалось, за Росянку говорят облака.