В плену сердца

Я в самом деле вижу перед глазами эти яркие, до жути реалистичные, горячие кадры нашего животного совокупления, ощущая, как вся кожа вконец начинает плавиться, щипать, гореть, острое желание охватывает низ пояса, а галстук враз превращается в удавку и перекрывает кислород.

Да что с тобой происходит, Адам? Кто ты, бля*ь, вообще такой? Не узнаю тебя! Хочешь? Так в чём проблема? Встал, схватил свою шлюху, задрал платье и оттрахал нещадно, получив долгожданное расслабление и космический кайф. Хватит думать о её физическом состоянии. Да и, вероятнее всего, с её здоровьем уже всё в порядке, раз вон как она сама отчаянно просит этого, специально провоцирует, искушает, доводит до помешательства. Давай же! Сделай это! Сделай, мать твою!

Но, чтоб у меня все конечности отвалились, я опять этого не делаю. Мои зверские желания быстро улетучиваются, сменяясь ненавистным мне кадром изнеможённого тельца на чёрных простынях с серьёзным голосом врача, настоятельно требующего повременить с моими сексуальными планами. И всё! Я буквально сгораю сейчас заживо от перевозбуждения, но заставить себя прикоснуться к ней ни в какую не могу – хоть тресни.

Убейте меня, пожалуйста! Просто убейте! Или же я сам себя придушу своим же галстуком, а лучше – нахрен выпрыгну из самолёта!

Несколько туманных, самых неадекватных секунд в моей жизни я и правда помышляю над таким видом спасения, чтобы хоть как-то прекратить свои мучения. Однако вместо самоубийства я залпом допиваю виски, резко вскакиваю с кресла и устремляюсь в сторону уборной. Влетаю внутрь, запираю дверь, сдираю к чертям галстук, расстёгиваю верхние пуговицы рубашки и торопливо смачиваю лицо ледяной водой. Дышу жадно, часто, тяжело. Рычу, проклиная себя всеми известными мне матерными эпитетами.

Наверное, я точно беспросветный глупец, раз сразу же не смог понять одну простую, безусловную истину – если уж с Линой с самого начала было непросто, то с ней всегда, мать её, так и будет! Это не изменится! Никогда! А вот кто во всей этой возне с ней и меняется стремительно и неумолимо, так это я. И ничего не могу с этим поделать. Что-то происходит. Я не могу найти этому объяснения, но с каждой проведённой с ней минутой я всё острее чувствую нечто сильное, необратимое, бессознательно меняющееся во мне. Словно я уже не я. И это бесит!

Смотрю в своё отражение и едва сдерживаюсь, чтобы не врезать кулаком по стеклу, расколов на части физиономию незнакомца, которого я всем нутром видеть в себе не желаю. Холодные капли стекают по его лицу, слегка остужая температуру тела. Но лишь на короткое мгновенье, пока влага не испаряется от соприкосновения с моей разгорячённой кожей.

Опершись руками на край раковины, стою так некоторое время, пытаясь прийти в норму. Да только я уже забыл, что это такое – норма. С появлением на моём пути этой девчонки, по ходу, мной не было прожито ни одного спокойного дня, не считая тех, что я пробыл в эмоциональной отключке. Все же остальные в той или иной мере состояли из бесконечных мыслей о ней и неудержимого желания поймать бунтарку, чтобы пришить к себе намертво, повелевать ею, обладать, трахать, всецело заполнить её мысли и пользоваться по своему усмотрению.

И вот когда, казалось бы, все проблемы позади, дикарка находится в полной моей власти и я могу делать всё из вышеперечисленного, я опять не делаю этого, потому что сталкиваюсь с новыми преградами, мешающими мне с головой отдаться своим желаниям и потребностям. И это неконтролируемо! Неподвластно! Против моей воли! Оттого и разрывает меня на части, воспламеняя похлеще «очарования», что сейчас нещадно разъедает моё тело огнём. И вдобавок к вынужденному воздержанию, от которого я и так скоро протяну ноги, эта ведьма вновь умудряется ввести меня в колоссальный ступор, заставляя ежесекундно ломать голову над ребусом – что с ней не так? И самое дерьмовое во всей этой наидерьмовейшей ситуации, что в моём лихорадочном, возбуждённом состоянии я едва мысли могу связать воедино, что уж там говорить о чём-то большем и сложном?

И как только я собираюсь ещё работать весь день? Не представляю! Головы кого-то из сотрудников, а может, даже и партнёров, без сомнений, полетят сегодня по причине и без, если я не исправлю свою плачевную кондицию. А значит, до начала длинного рабочего дня мне обязательно нужно снизить эмоциональный накал и максимально расслабить тело.

Ох, и вот тут я сам себе слово даю: по прибытии в Нью-Йорк я непременно сделаю это! Пусть даже в этот раз для снятия сексуального напряжения мне придётся воспользоваться не Линой.

Глава 9

Николина

Я чуть не прыснула раскатистым смехом, увидев напряжённо-ошалелое лицо моего босса, когда раздвинула перед ним свои ноги, желая ещё раз подтолкнуть его к великим подвигам. Но, увы, и тут не прокатило.

Хотя ему даже сдирать с меня больше ничего не нужно. Доступ и так уже полностью открыт. Всего лишь руки протяни… а точнее, кое-что другое, и бери на здоровье, сколько душе угодно. А ведь Адаму и правда стоит подумать о своём здоровье – его физическое неудовлетворение отслеживается уже не только в нервно-раздражённом поведении, но и в наэлектризованной атмосфере самолёта.

От такого накала его ассистенточка уже вовсю изнемогает от возбуждения. Если Адаму самому в кайф мучиться, то подумал бы хотя бы о своей преданной помощнице. Она же вместе с ним страдает. Сочувствую бедняжке. Хотя нет, вру. Не сочувствую. Плевать мне на неё хотелось, так же как и Адаму. Этот беспросветный эгоист, вместо быстрого и лёгкого способа остудить себя и трясущуюся Сару, просто взяв и оттрахав меня, резко вскочил и ускакал куда-то сломя голову. А ведь девчонка ещё немного и, последовав моему примеру, тоже раздвинула бы перед ним свои ноги.

Интересно, от неё он тоже спасался бы бегством, как сделал это со мной? А он именно спасался. Лучшего определения, чем спасительный побег, его стремительному уходу мне не найти.

И кто теперь от кого носится? Умереть от смеха можно! Да уж! И в то же время выпасть в осадок и окончательно сдаться. После такой необъяснимой реакции Адама на моё обнажённое интимное местечко я точно умываю руки. Если мужик так улепётывает от того, что стоило бы брать без оглядки, у него явно имеются какие-то личные проблемки, которые мне вряд ли по силам разгадать. Или всё-таки какая-то проблема во мне? Непонятно. И очень жалко – теперь я стопроцентно осознаю, что свободы мне сегодня точно не добиться.

Но тем не менее это никоим образом не мешает мне вовсю упиваться сложившейся ситуацией. Мой полёт определённо проходит в разы увлекательней, чем я могла себе представить. Издеваться над Адамом и любоваться искажённой недовольством физиономией Сары – наикрутейший способ поднять себе настроение.

– Может, ты уже наконец сдвинешь ноги? – раздражённо бросает доселе хранящая тактичное молчание секретарша.

Чего и следовало ожидать: стоило Адаму оставить нас наедине, как можно сразу выпускать наружу свою истинную сущность мымры.

– Я тебя смущаю? – в моём голосе ноль интереса или смятения.

Чего она там не видела? Да и не так уж сильно я их раздвинула.

– Это ненормально – ходить без нижнего белья, особенно в платьях. И тем более раздвигать ноги перед людьми. Ты ведёшь себя вульгарно, – возмущённо бурчит, как старая бабка.

– Так это потому, что я ненормальная и вульгарная. И, к твоему сведению, Адам точно такой же. Ведь это он их с меня сорвал, оставив без белья. Так что попрошу: ко мне без претензий, – ухмыляюсь я, в открытую наслаждаясь её перекошенной мордашкой.

– И что он только в тебе нашёл? – неодобрительно цокает языком.

– То, что в тебе не смог.

Мой ответ изрядно задевает её. От злости презрительное лицо Сариты становится краснее на несколько оттенков, напрочь перекрывая румянец от чар Адама. И это сразу раскрывает мне все карты.

– Так-так-так… – ехидно прищуриваюсь. – Да передо мной сидит не кто иная, как ещё одна по уши влюблённая в него бедолажка, не так ли? – довольно протягиваю я.

– Бедолажка здесь только одна – и это ты. Я – его помощница, – с непомерной гордостью выдаёт она.

– Влюблённая помощница.

– Незаменимая помощница, – гнёт свою линию зазнайка. Зло. Сквозь зубы.

– Незаменимых нет.

– Это среди вас, шлюшек, – нет. А я с Адамом работаю уже несколько лет и буду работать ещё долго после твоего ухода.

– Какая уверенность! – театрально закатываю глаза.

– Да, я уверена в этом. Он мне доверяет и знает, что я никогда не предам. Я полностью подхожу под все его требования, быстро и чётко выполняю каждое поручение и знаю все его привычки и предпочтения.

Вздёрнуть нос выше, чем сделала это она, наверное, невозможно. Сара в самом деле считает, что занимает важную роль в жизни Адама. Что ж… Быть может, так. Но меня сейчас интересует кое-что другое.

– Его предпочтения в сексе тоже знаешь?

– Я не сплю с ним, – твёрдо отвечает Сара, но так ли это на самом деле?

Мне нужно знать наверняка.

– Вообще, что ли? – сверлю её пытливым взором.

– Вообще.

– Ни разу?

– Ни разу.

– Но вы же почти каждый день вместе.

– И что? Я не для этого нахожусь в офисе. Адам никогда не смешивает работу с удовлетворением физических потребностей.

– А хотела бы?

– Что? – слегка теряется Сара.

– Потрахаться с ним хотела бы?

– Я не шлюха, как ты, – она смеряет меня ещё одним презрительным взглядом, но мне от него ни горячо ни холодно.