– Знаем только то, что нам говорят. А это – немного. И, кроме того, мы не убеждены, что это – правда.
Актер.
– В этом никто не убежден. Все приходится принимать на веру. Правдиво только то, что принимается за правдивое. Такова плата за существование. Можно быть нищим, но все в порядке, пока есть такое покрытие и пока его можно разменять. Человек основывается на предположениях. Что вы предполагаете?
Розенкранц.
– Гамлет переменился, внешне и внутренне. Мы должны выяснить, что повлияло.
Гильденстерн.
– Он не слишком идет навстречу.
Актер.
– А кто идет – в наши-то времена?
Гильденстерн.
– Он… э-э-э… мрачен.
Актер.
– Мрачен?
Розенкранц.
– Безумен.
Актер.
– В каком смысле?
Розенкранц.
– Ох. (К Гильденстерну.) В каком смысле?
Гильденстерн.
– Ну, не то чтобы безумен – подавлен.
Актер.
– Подавлен.
Гильденстерн.
– Мрачно настроен.
Розенкранц.
– Зависит от настроений.
Актер.
– Мрачных?
Гильденстерн.
– Безумен. И вообще.
Розенкранц.
– Именно.
Гильденстерн.
– В частности.
Розенкранц.
– Разговаривает сам с собой. Что есть несомненный признак безумия.
Гильденстерн.
– Если не говорит разумные вещи. Что он делает.
Розенкранц.
– Что означает обратное.
Актер.
– Чему?
Короткая пауза.
Гильденстерн.
– Думаю, я понял. Человек, разговаривающий сам с собой, но со смыслом, не более безумен, чем человек, разговаривающий с другими, но несущий околесицу.
Розенкранц.
– Или одинаково безумен.
Гильденстерн.
– Или одинаково.