Новые Приключения в Тридевятом Царстве. Том 3

– Нашел я дерево особенное и выдолбил у него середину, так что получилась труба. Обработал я трубу снутри и снаружи смолой и поставил ее к дому, чтоб с крыши вода, которая скапливается от дождя не в землю уходила, а прямиком по трубе в бочку. Дерево оказалось очень прочным, вода его не размягчала. Но вот как-то грязь внутрь попала, и надо было прочистить. Взял я тонкий сук, прочистил, пустил немного воды и тихонько спросил сам себя: «Интересно, прошла ли вода?» И вдруг из трубы голос Олега: «Прошла». Вот чудеса! Я-то говорил еле-еле и он не кричал, а слышали мы друг друга как будто рядом сидели. А ведь я на крыше был, а Олег внизу на два этажа. Вот тогда у меня мысль возникла: сделал я три трубы и соединил их. Оказалось, что слышно точно также хорошо. И тут уж попробовали протащить трубы от вершины горы до дворца.

– И что, получилось? – спросил Глеб.

– Вот смотри, – Арсений подошел к квадратному шкафу, открыл дверцы, а внутри оказались маленькие круглые отверстия в количестве 12 штук. Арсений поднес губы к одной из них и сказал, – гора Куримба! Как у вас дела?

Вдруг из трубки донеслось.

– Гора Куримба. У нас все в порядке.

– Конец связи, – ответил Арсений и закрыл дверь шкафа. – Вот так у нас устроено. К каждой горе проложена труба. А у шкафа всегда кто-то дежурит.

– Да, – подтвердила Ариана, – сегодня, как только ты на гору начал подниматься нам тут же сообщили и мы стражников направили.

– Так это Арсений придумал? – спросил Глеб. – Ишь ты трубы! Арсений, ты прям Трубанов.

– Так и есть, – подтвердил Алеша, – мы его и зовем Арсений Труфанов.

– Труфанов? – не понял Глеб. – А это как понять?

– Да вишь, дело какое, – объяснил Олег, – у нас летописец стар да глух на одно ухо. Мы ему сказали Арсений Трубанов, ну чтоб про трубы было понятно, а он из-за глухоты своей по-своему понял и написал Труфанов. Но ничего не поделаешь: раз в летописи так написано – не переделывать же. Стал Арсений Труфановым. У вас-то в Тридевятом не так, поди?

– А! – махнул рукой Глеб. – Тоже самое. Наш летописец тоже… А, ну ладно. Дозвольте, я вам свое дело изложу.

– Давай, Глеб, – кивнула Ариана.

– А дело, вот какое. Послан я к вам царем нашим Берендеем. Напасть у нас. Налетели на Тридевятое царство летучие обезьяны. Ни стрелы, ни копья их не берут. Отбиваемся, как можем. Вот меня послали к вам узнать: не может ли Змей Горыныч помочь. А теперь я вот вижу, что Горыныча-то и нету вовсе.

– Есть Горыныч, – отвечает Ариана, – он хоть и ненастоящий, а мною сделанный и летать может, и огнем пыхтеть. Одна беда: неуправляемый он.

– Как это? – не понял Глеб.

– Да вот так, – объясняет Алеша, – как только нас сестра моя в Змея превращает, мы ругаться начинаем, спорить. Хорошо хоть, что после полета назад вернуться можем. А как прилетим, да человеческий облик обретем, все еще спорим. Да ты и сам видел.

– Да, – кивнул головой Глеб, – а может стойкий человек нужен, который не будет ругаться да спорить. Такого не пробовали? Я вот, к примеру, очень стойкий, ничем не собьешь. Давайте, я вместо кого-нибудь из вас, а?

– Не выйдет ничего, – отвечает Олег, – ты, Глеб, а надо, чтоб имя на «А» было, так уж это волшебство устроено.

– Вот оно что! – расстроился Глеб, и вдруг нахмурился. – Погоди! А ведь ты, Олег. А это не на «А» а на «О».

– Верно, – согласился Олег, но тебе ж Алеша сказал, что у нас летописец глухой и записал меня Алег. Так что я стал на «А». Ты ж помнишь, у нас как в документе, так и …Эх! Пробовали мы других, не на «А». Не превращаются.

– И тех, кто на «А», но других молодцов пробовали, – вторит Алеша, – так еще хуже вышло: при посадке чуть не разбились.

– Ну ладно. Чего переживать? – вставил Арсений. – Сегодня все равно летать нельзя – туман. Не только мы не полетим, но и обезьяны тоже не смогут: туман такой, что и над Тридевятым, и над Кощеевым лесом.

– Так что погости у нас царевич, – улыбнулась Ариана, – давай вместе подумаем, как от беды этой уйти.

– Знаете что, – сказал Глеб, – вот вы мне много своих секретов рассказали. Давайте и я с вами кое-чем важным поделюсь. У нас в Тридевятом царстве главным воеводой мой отец царевич Святослав. Так вот: он давно уже постановил всем воинам учиться играть в шахматы.

– Во что? – не поняла Ариана.

– В шахматы, – ответил Глеб и достал из своего заплечного мешка маленькую квадратную коробочку. Открыл ее и, достав оттуда фигурки, расставил их на обратной стороне коробки, разрисованной черно-белыми квадратами. Фигуры тоже были черные и белые. Да такие махонькие, что не разглядишь.

– Как же тут играть? – воскликнул Арсений. – Тут мелкоскоп надо.

– Маленькие очень, – согласился Олег, – так не разглядишь.

– Верно. Маленькие, – кивнул Глеб, – но я большую коробку в дорогу не мог взять. Если б у вас были мастера то же самое сделать, но побольше.

– Зачем мастера? – улыбнулся Алеша. – Моя сестра есть.

Ариана достала из кармашка платья несколько крупинок волшебного порошка, кинула на шахматную доску, после взяла волшебную палочку, взмахнула и лучиком от палочки провела по всем краям шахматной доски. И тут доска стала расти.

– Скажи, когда хватит! – обратилась к Глебу Ариана.

– Хватит! – воскликнул изумленный Глеб. – В самый раз. Теперь садитесь, научу вас всех играть в шахматы. Вот доска, на ней 64 клетки. А вот две армии: белая и черная. У каждой армии по полководцу, по королю. И у каждой армии равные силы. Вот самая сильная фигура – ферзь, у нас, правда, ее еще иногда королевой кличут. А вот маленькие – это солдаты, пехотинцы. Пешки называются. Ходят только вперед, отступать не могут. Зато если дойдут до последнего ряда могут превратиться…

…………….

Давайте пока оставим царевича Глеба в Горыни. Пусть обучает своих новых учеников шахматам. Мы же вернемся на Медную гору и посмотрим, что там. Если вы помните, мы там оставили Рому в ожидании. То ли первой Старушка Кудесница прилетит, то ли ее племянница Лу?на проснется. А чтобы время скоротать, сел Рома играть с котом в шахматы. Миша сначала насупился, а после заинтересовался. Захотелось ему понять, что это такое. Рома по ходу игры с Капитошей Мише и объясняет. Это вот король, а это пешки. Ходят они так-то и так-то. Слушал, слушал Миша, а после говорит: «Дайте я сыграю!»

Отчего ж не дать. Уступил Рома ему свое место. Миша сел, очки поправил и говорит коту: «Ну, держись, Капитоша!» И что вы думаете? На четвертом ходу поставил коту мат!

– Ишь ты! – изумился Рома. – Ты с ним как с ребенком. Прямо какой-то детский мат получился.

– Ах, вот как мяу! Смеяться надо мной?! Сам мяу садись играть! Посмотрим, как у тебя получится.

Сел за доску Роман. Начали они с Мишей новую партию. Рома то уже почитай скоро 10 лет как шахматы знает, а Миша вторую партию в жизни играет. Ох, и битва у них началась! Никто уступать не хочет. Думы думают так, что чуть волосы на головах дыбом не встают. Напал Миша ферзем, а кот Роме подсказывает.

– Коня, коня давай!

– Зачем мне кобыла? – спросил Роман. – Вишь, он напал. Горе может быть.

А кот не унимается.

– Лошадью ходи – век горя не видать!

– Да ты что? – отвечает Роман. – Если я, как и ты, конем пойду, он и мне этот мат детский устроит. Уж лучше я защиту сделаю.

Сколько так продолжалось час или два, неведомо. Так заигрались, что не заметили, как из сарая вышла девочка. Посмотрела на играющих, подсела и начала следить за партией. А в партии любопытное событие произошло. Съел Миша все фигуры у Ромы, кроме короля, потому что королей не едят. И создалось такое положение: король Ромы заперт, а ходить ему некуда. Миша и говорит.

– Я выиграл! Раз тебе ходить некуда я победил.

– Нет, – говорит девочка, – если ты мат не поставил, то не выиграл.

– Кто тут меня учит? – грозно свел брови Миша. – Ой! Хозяйка проснулась. Как же я не видел! – вскочил Миша, поклонился. – Прости, Лу?на, вышло так.

– Не извиняйся, – ласково ответила девочка, – шахматы увлекают так, что можно все забыть, – после повернулась к гостю и говорит, – а ты Рома верно?