Дружба с привилегиями

Я набрала Тэсмин.

– Зачем ты вчера отправила мне сообщение?

– Что? – Она зевнула. – Сколько времени?

– Для заутрени в самый раз, если ты прихожанка.

Она засмеялась, но сразу себя одернула.

– Ничего не соображаю. Ты кто – Мара Дэниелс?

– Зачем ты вчера отправила мне сообщение? Приглашение на тусу к хоккеистам?

– А, это!

Она снова зевнула. В телефоне послышался мужской голос, что-то сказавший на заднем плане.

Она ответила в сторону:

– Нет, милаш. Спи.

Милаш.

У них были свои уменьшительно-ласкательные прозвища. Я даже позавидовала.

– Почему я пригласила тебя к хоккеистам? Они выиграли, и вчера у них была туса. Я вообще-то думала, что ты там будешь. Ты была?

– Нет.

– Ясно.

– Только и всего? Другой причины не было?

– Э-э, нет. То есть нет. Погоди-ка. Ты о Блейзе…

– Я знаю, ты в курсе насчет моей мамы.

После этой фразы она затихла – по-настоящему затихла.

Она была в курсе. Она знала, иначе бы сказала что-то вроде: «Насчет твоей мамы? А что насчет нее?»

Прошло несколько секунд, и она сказала:

– Насчет твоей мамы? А что насчет нее?

Я засмеялась, покачав головой.

– Слишком долго тянула с ответом. Я знаю, что ты знаешь.

– Мне сказали по телефону, но я не знала, стоит ли этому верить. И только сейчас наконец поняла. – Она понизила голос. – Ты в поряд…

– Больше не смей приглашать меня на тусы.

Она глубоко вздохнула.

У меня защипало глаза, но я добавила:

– И не пиши мне. И не здоровайся со мной. Увидишь в кампусе – проходи мимо. Усекла? Не смей меня жалеть!

Она не ответила.

– Ты меня услышала?

– Да, но, Мара…

Я нажала отбой. Главное – не пожалеть о сделанном. Это была ложь. Все было ложью! Тэсмин была хорошей девчонкой и не жалела меня, но где-то в глубине души я знала, что она меня жалеет. Немного, но жалеет, хотя может не сознаваться в этом. Мне припомнилась ее мама. Я обращала на нее внимание, хотя мы ходили в разные школы, но я все равно подмечала. Я наблюдала.

У Тэсмин была семья. А у меня ее никогда не было и никогда не будет.

Мать твою! Твою ж мать!

Я могла пойти к Крузу.

Я не понимала этого. Не хотела понимать, но знала, что вот сейчас могу пойти.

А раньше никак не могла.

Глава тринадцатая

Мара

Я надела бейсболку, кое-как заправив под нее волосы. Еще свитшот. Легинсы. Кроссовки. В этом наряде я чувствовала себя комфортно, но была вполне узнаваемой, поэтому натянула ниже козырек и, перемещаясь между машинами на подъездной дорожке, двигалась крадучись. Потом я поднялась по лестнице, обошла здание и на подходе к выступу у окна его комнаты огляделась. Встала на колени. Штора была задернута, но окно оказалось открытым.

Я распахнула его, отдернула штору и окинула взглядом помещение.

Под окном стоял диванчик. Слева, прямо перед дверью, была кровать. Круз спал на боку, укрывшись одеялом. Стараясь не шуметь, я ступила на диванчик и прикрыла окно.

Дверь была не заперта. Я закрыла ее и секунду смотрела на него, спящего.

Он выглядел таким умиротворенным, что я задалась вопросом, стоит ли его будить.

Но нет. Пришлось напомнить себе, что мы трахаемся и ничего больше. Я стянула свитшот, расстегнула бюстгальтер и сняла кроссовки. Затем приподняла одеяло и скользнула внутрь.

– А, что?

Круз проснулся, приподнявшись на локтях. Тут до него дошло, что это я: голова снова упала на подушку, он сонно мне улыбнулся. Лицо было расслабленно со сна. Когда я наконец угнездилась – я лежала на спине, все еще на краю, – он положил руку мне на живот, под майку.

– Не думал, что ты придешь.