Добро пожаловать в Детройт. Огни будущего

Платформа доезжает вниз, останавливается, и через несколько минут начинает свое движение обратно.

Когда площадка поднимается на достаточную высоту, первое, что мы видим, это Третий, которого кто-то держит за шею сзади, на поднятой вверх руке, как нашкодившего котенка. Чем ближе к нашему этажу край платформы, тем больше подробностей нам открывается.

Третий жив, что определенно является не его заслугой. У него оторваны обе руки, но если протез просто обломан возле плеча, то настоящую руку словно вырвали из локтевого сустава. И наложили жгут, чтобы он не истек кровью. На его лице нет маски. У него, судя по всему, сломана трахея, иначе я не видел необходимости в торчащей посреди горла силиконовой трубке, через которую он сипло, с присвистыванием, дышал. И что самое удивительное, Третий продолжал находиться в сознании, шевеля губами и раз за разом пытаясь (безуспешно) произнести слово «Въебу».

Тот, вернее,та, кому он собирается въебывать, убедившись, что достаточно привлекла наше внимание, дожидается, пока платформа остановится, плавно опускает руку, со скрежетом вытаскивает когти из металлического листа и, клацая по бетонному полу, неторопливо волочет Третьего в нашу сторону.

Короткие седые с легкой остаточной чернотой волосы. Широкий нос, еще не до конца усохшие губы. Коричнево-серое лицо, которого давно коснулась старость, но миновал нож хирурга. Закрытое композитной броней тело с высоким многослойным сегментарным металлическим воротником, скорее всего, являющимся деактивированной броней головы. Полностью замененные руки и ноги, последние повторяют кого-то из кошачьих. Хвост… Из треугольных, острых даже на вид пластин. Скорее тоже аугментация, слишком уж естественно он двигается.

– В качестве жеста доброй воли я оставила его живым, – женщина продолжает держать Третьего за шею. У нее низкий, грудной голос. – В качестве демонстрации моих добрых намерений я скажу, что один милый мальчик внизу меня даже не заметил, продолжая нервно ходить вдоль своих машин, еще один всё так же сидит в разбитом фургоне, а третьего я не тронула и пальцем даже после того, как ваш невменяемый дважды разрядил в меня дробовик и попытался подорвать на гранате. – Она делает паузу, словно бы давая нам время выразить свою благодарность, но мы молчим и женщина, вздохнув, продолжает чуть более раздраженно. – Но третьего акта всепрощения не будет. Отвечайте, кто вы такие и какого черта делаете с моим партнером?

– Ты местный брокер? – я смотрю на нее и не узнаю. Не может быть, чтобы о таком дельце не было и слова известно.

– Здесь вопросы задаю я, мальчик, – её губы искривляются, обнажая не по-человечески острые зубы. – Если ты не хочешь, чтобы я тебя пощупала, отвечай.

– А девочек ты игнорируешь?

Незнакомка чуть разворачивается, небрежно глядя через плечо, и я вижу Первую, стоящую на изготовку для стрельбы с колена и целящуюся в сторону незваной гостьи.

– О, хм, какая самонадеянная… – Третий начинает падать лицом вниз на пол, аугментированная размазывается в воздухе, рявкает винтовка, пуская оглушительное эхо по зданию. Все снова замирает. Первая не только успела выстрелить и попасть, но и сместилась вбок равноценно неизвестной женщине, продолжая держать её на прицеле. А та, молча, с интересом, смотрит на свою висящую буквально на паре канатиков, руку.

Восьмой, не обращая внимания на происходящее, бросается к Третьему, тут же переворачивая его и разворачивая рядом с ним свою укладку.

– Ладно, погорячилась, – наконец произносит аугментированная. – Но, не я первая начала, а у меня, как у любой женщины в моем возрасте, запас терпения на молодежь о-о-очень ограничен. Как твое имя, милая?

– Первая, – она продолжает держать её на прицеле. – Повернись ко мне спиной и продолжи разговор со Вторым.

– А Второй это ты? – неизвестная, грациозным движением, сопровождаемым визгом когтей о бетон, разворачивается ко мне.

– Кто ты и что тебе тут нужно?

– Дэйши Блек. Как ты верно догадался, умный русский мальчик, я делец. Мой партнер позвал меня поговорить с вами, а вы на меня напали.

– А твой партнер тебя не предупредил о том, кто именно остался на первом этаже и почему? Я знаю, что он видел причину.

Дэйши пожимает плечами, потом недовольно косится на болтающуюся конечность и, поджав губы, отрывает ее.

– Не предупредил. Он любит загребать жар чужими руками. Но мои услуги дорого стоят, и он это знает. Да, старое полено? – Дэйши вдруг поднимает лицо вверх и рявкает на весь комплекс. – И я тебе припомню каждую царапинку на моем теле!

Ей никто не отвечает, и она снова смотрит на меня.

– Вы неплохо развлеклись тут, мальчики и девочка. И какова цель?

– Он нарушил договоренности. Удерживает у себя одну из нас. Мы пришли за ней.

Дэйши качнулась вперед, но сзади демонстративно покашляла Первая и гостья движение не закончила, оставаясь там, где стояла.

– И вы устроили всё это ради… Девчонки? – в голосе дельца звучит недоумение. – Она что, какая-то новая сетевая звезда, что Оак в неё так вцепился? Пытается заманить в свою секту молящихся на тостеры?

– Она кочевница.

– Кто? – Дэйши округляет глаза, кажется, удивившись по-настоящему. – И что она тут забыла?

– Она курьер. Привезла ему груз. Целый и качественный, – я смотрю, как с каждой моей фразой лицо женщины кривится всё сильнее. – А он забрал и её, и груз. И не выпустил к людям, которые её ждали. Когда мы пришли за ней, он вызвал тебя поговорить, а сам закрылся в своей кладовке, укололся экспериментальной наркотой и угрожает всё тут взорвать во имя своего нового мира.

Дэйши молчит, тяжелым взглядом сверля дверь в конце коридора.

– Первая, эй, Первая! Я хочу проведать одно бревно, будь милой девочкой, не порти старушке костюм, – наконец отмирает она.

– Без резких движений, – отвечает та. «Старушка» медленно идет вперед, мы расступаемся, пропуская её к двери. Возле меня она останавливается и не глядя протягивает свою оторванную руку.

– Сердце не предлагаю, но руку подержи.

Она выше меня на полторы головы. А еще я понимаю, что сейчас, реши она меня убить, у меня нет ни единого шанса. Дэйши вдруг поворачивает в мою сторону голову, и мы встречаемся взглядами.

– Хм. Молодой человек, а я словно бы вас раньше где-то видела.

– Уверен, что запомнил бы, – отвечаю ей я и беру её оторванную руку.

Дэйши, хмыкая, проходит сквозь образованный для нее коридор. Четвертый, несмотря на то что то и дело обеспокоенно косится на затихшего Третьего, тут же разворачивается щитом в сторону закрытой двери. Первая, встав с колен, подходит ко мне. Ничего не говорит, но я то и дело ощущаю её взгляд.

Брокер, остановившись перед дверью, деликатно стучит в нее кулаком.

– Дорогой, нам нужно поговорить, – слышу я и качаю головой. Эти слова от обычной женщины-то иногда страшно слышать, а уж когда это говорит аугментированная по старой школе старуха…

Это ведь действительно старая школа. Корпорация, которая изготавливала и обслуживала линейку аугментаций «Дикий Мир», уже не существует лет двадцать пять, или даже больше.

Вопреки всему, пневмодверь открылась и на пороге показался Оак. Я не успел насладиться сменой его выражения лица, потому что Дэйши бросилась вперед в одно по-настоящему звериное движение перекусывая ему запястье имплантированной руки. После чего, поймав откушенную кисть и не обращая внимания на гневные вопли её предыдущего хозяина, пристально рассмотрела свою добычу и, нажав себе на живот, спрятала её внутри себя.

– Девочку отпусти, – буднично потребовала эта женщина.

– Эта дрянь от Беса! Это его груз! Он опять пытается нас обмануть, а ты опять… – Старый Оак захрипел, прижатый за горло к стене.

– Что-что, прости? Ты теперь снова сотрудничаешь с Бесом? А потом еще имеешь наглости звать меня разбираться с последствиями твоего сотрудничества и твоих ошибок? Оак… Молись тостеру и не испытывай мое терпение. Девочка выхо…

Раттана пулей вылетает из комнаты еще до того, как Дэйши закончила фразу, проносится мимо нас, вцепляется в Первую и прячется за её спиной.

– .. Ди. М-да, – глубокомысленно изрекает делец и отпускает слегка придушенного лидера «Кристального разума». – Итак, девчонка у вас, пора поговорить о…

– О возмещении ущерба. Груз, который она привезла, и который это существо уже успело опробовать. Пусть вернет половину.

Фанатик трясется, но молчит, сверля меня взглядом.

– Вообще-то, это вы мне должны, – с легкой претензией сообщает Дэйши. – Вы на меня напали, потом угрожали, а я за это даже никому голову не оторвала и освободила вашу девочку.

– Так, мы и не с тебя спрашиваем, – отвечаю ей я.

– Вы убили нанятую мною охрану! – все-таки подает голос Оак.