– Она была, кажется, в пятой из столкнувшихся машин. Насколько нам известно, в нее врезались сзади, автомобиль закрутило, а затем новое столкновение – удар пришелся со стороны водительского сиденья. Дверь вдавило внутрь.
– Она была в сознании, когда вы вынули ее?
– Поначалу – без сознания. Очнулась, когда мы ставили ей капельницу. Мы сразу же зафиксировали позвоночник. Давление крови и сердечный ритм были стабильны. Ей еще повезло. – Санитар покачал головой. – Видели бы вы того парня, что был в задней машине.
Джек подошел к каталке, чтобы осмотреть пациентку. Оба зрачка Дебби реагировали на свет, экстраокулярные движения были в норме. Она помнила, как ее зовут, и понимала, где находится, но не могла вспомнить дату. «Ориентация только по двум пунктам»,[4 - При первичном психиатрическом обследовании определяется ориентация пациента по четырем пунктам: во времени, в месте нахождения, в том, что произошло или происходит, и в собственной личности.] – подумал он. Этого достаточно, чтобы положить пациентку и понаблюдать за ней хотя бы до утра.
– Дебби, я отправляю тебя на рентген, – пояснил он. – Нам нужно убедиться, что ты ничего не сломала. – Он посмотрел на медсестру. – Быстро на томографию, череп и позвоночник. И… – Он замолчал, прислушиваясь.
Судя по звукам, к ним ехала еще одна машина «скорой помощи».
– Подготовьте ее снимки, – распорядился Маккаллум и быстро пошел назад к эстакаде, где уже снова собралась его команда.
Вслед за первым завыванием раздалось еще одно, более слабое. Джек и Анна в тревоге переглянулись. Сразу две «скорые»?
– Жаркий будет денек, – пробормотал он.
– Травматология свободна? – спросила Анна.
– Пациентку увезли на рентген.
Он шагнул навстречу машине, которая сдавала задом. Как только «скорая» остановилась, Джек рывком распахнул задние двери.
На этот раз мужчина. Средних лет, тучный. Кожа бледная и липкая. «У него шок», – сразу же подумал Джек, однако ни крови, ни признаков повреждения видно не было.
– Это один из тех, по чьей вине произошло ДТП, – начал пояснять санитар, пока они катили мужчину в процедурную. – Когда мы вытаскивали его из машины, он жаловался на боль в груди. Ритм был стабильным, небольшая тахикардия, экстрасистол не отмечалось. Верхнее – девяносто. На месте мы ввели ему морфий и нитроглицерин; кислород – на шести литрах.
Все работали слаженно. Пока Анна записывала историю и осматривала пациента, медсестры подключили электрокардиограф. Из аппарата вылезла лента. Джек оторвал ее и сразу же обратил внимание на элевацию сегмента ST в отведениях V1 и V2.
– Передний инфаркт миокарда, – сообщил он Анне.
Она кивнула:
– Я так и подумала, что он кандидат на ТАП.[5 - ТАП – тканевый активатор плазминогена, тромболитическое средство, применяемое для лечения острого инфаркта миокарда. Для полной эффективности вводится в течение первых шести часов.]
– Еще одна «скорая»! – крикнула из дверей медсестра.
Джек с двумя медсестрами бросился к эстакаде.
Молодая женщина кричала и корчилась на носилках. Джек взглянул на ее укороченную правую ногу: ступня была резко вывернута на сторону. Пациентку надо срочно отправлять в хирургию. Джек быстро срезал с нее одежду, и картина стала ему ясна: вклиненный перелом костей тазобедренного сустава. Бедренная кость женщины впечаталась в таз после сильного удара коленями о приборную панель автомобиля. При виде жутко деформированной ноги Джеку стало немного не по себе.
– Морфий? – спросила медсестра.
Он кивнул:
– Дайте сколько потребуется. Ей безумно больно. Определите группу крови. И как можно скорее найдите хирурга-ортопеда…
– Доктор Маккаллум, срочно в рентгенологию. Доктор Маккаллум, срочно в рентгенологию.
В тревоге Джек поднял голову.
«Дебби Ханинг?» – мелькнула мысль.
Он выбежал из приемного отделения.
Дебби лежала на диагностическом столе, над ней склонились медсестра и рентгенолаборант.
– Мы только что сделали снимки позвоночника и черепа, – сообщил лаборант, – но не смогли привести ее в сознание. Она не реагирует даже на боль.
– Сколько она без сознания?
– Не знаю. Она пролежала на столе десять-пятнадцать минут, прежде чем мы заметили, что она не реагирует.
– Вы сделали томографию?
– Компьютер не работает. Его включат через несколько часов.
Джек посветил в глаза Дебби, и сердце его сжалось. Левый зрачок был расширен и не реагировал на свет.
– Покажите снимки, – велел он.
– Снимок позвоночника уже на проекторе.
Джек быстро перешел в другую комнату и впился глазами в рентгеновский снимок, прикрепленный к проектору. Он не увидел переломов на снимке шеи – шейный отдел был в норме. Джек сдернул снимок шейного отдела и прикрепил к проектору снимок черепа. С первого взгляда он ничего особенного не увидел. Но затем заметил почти неразличимую линию, проходящую через левую височную кость. Она была такой тонкой, что казалась царапиной на пленке. Перелом.
Что, если перелом повредил левую среднюю менингеальную артерию? Это могло вызвать внутричерепное кровотечение. Кровь скапливается, давление растет, и мозг сдавливается. Это объясняло резкое ухудшение состояния пациентки и расширенный зрачок.
Кровь нужно было срочно откачать.
– Назад в приемное! – велел он.
Через несколько секунд они зафиксировали Дебби на каталке и быстро повезли по коридору. Когда они примчали женщину в пустую процедурную, Джек крикнул дежурной:
– Передайте сообщение: «срочная нейрохирургия»! Скажите: у нас эпидуральное кровотечение и мы готовим пациентку к трепанации.
Он знал, что Дебби нужно отвезти в операционную, но ее состояние ухудшалось так быстро, что у них не оставалось для этого времени. Процедурная теперь и станет операционной. Они переложили ее на стол и прикрепили к грудной клетке электроды ЭКГ. Дыхание Дебби стало прерывистым: пора интубировать.
Когда Джек разорвал пакет, в котором находилась эндотрахеальная трубка, медсестра крикнула:
– Остановка дыхания!
Джек ввел ларингоскоп в горло Дебби; через несколько секунд эндотрахеальная трубка была на месте, и в легкие пациентки стал поступать кислород.
Медсестра включила электробритву. Светлые волосы Дебби шелковыми прядями падали на пол.
Заглянула дежурная:
– Нейрохирург застрял в пробке! Он выберется из нее минимум через час.