Движущиеся картинки

Хотя если подумать… большинство волшебников поверило бы, если бы им кто-нибудь рассказал.

А Библиотекарь так уж точно поверил бы.

И госпожа Мариэтта Космопилит из дома три по Щеботанской улице Анк-Морпорка тоже поверила бы. Но она также верила, что мир – круглый, что упрятанный в ящик с нижним бельем зубчик чеснока помогает отгонять вампиров, что время от времени полезно бывает прогуляться и посмеяться, что в каждом есть что-нибудь хорошее, нужно только знать, где искать, и что три мерзких маленьких гнома каждый вечер подглядывают за тем, как она раздевается[4 - Вот в этом она была права, но лишь по чистой случай-ности.].

Голывуд!..

…пока что ничего особенного собой не представлял. Всего лишь холм у моря, а по другую сторону холма – множество дюн. Это было одно из тех прекрасных местечек, которые прекрасны, только если у тебя есть возможность, по-быстрому насладившись его красотой, отправиться куда-нибудь, где водятся горячие ванны и холодные напитки. Проводить в этом местечке хоть сколько-нибудь долгое время – чистое наказание.

И тем не менее там вырос город… или что-то вроде. Деревянные времянки возводились сразу же, стоило кому-нибудь привезти груз дерева, такие примитивные, будто их строители не желали уделять им время, которое могли потратить на что-то куда более важное. Это были простые квадратные коробки из досок.

Если не считать фасадов.

Спустя многие годы Виктор заметил, что тому, кто хотел понять Голывуд, следовало понять его здания.

Ты видел коробку на песке. У нее была более-менее остроконечная крыша, но значения это не имело, потому что в Голывуде никогда не бывало дождей. Щели в ее стенах были заткнуты старыми тряпками. Вместо окон зияли дыры – стекло было слишком хрупким, чтобы везти его от самого Анк-Морпорка. И сзади фасад напоминал огромный деревянный щит, поддерживаемый системой подпорок.

Но спереди он был кричащей, резной, цветастой, изукрашенной, барочной архитектурной феерией. Разумные горожане Анк-Морпорка делали дома неприметными, чтобы не привлекать внимания, и приберегали украшения для внутренних помещений. Голывуд же выворачивал свои дома наизнанку.

Виктор шел по тому, что называлось здесь главной улицей, словно во сне. Рано утром он проснулся в дюнах. Почему? Он решил отправиться в Голывуд, но зачем? Виктор не помнил. Помнил только, что тогда это решение казалось ему очевидным. Убедительных причин насчитывались сотни.

Вспомнить бы хоть одну.

Впрочем, времени на то, чтобы ворошить воспоминания, у его мозга не было. Он был слишком сильно занят тем, что ощущал зверский голод и чудовищную жажду. В карманах Виктора отыскалось только семь пенсов. Этого не хватило бы и на миску супа, не говоря уже о приличном обеде.

А приличный обед был ему нужен. После приличного обеда все должно было проясниться.

Виктор проталкивался сквозь толпу. Состояла она, похоже, в основном из плотников, но попадались и другие люди, перетаскивавшие оплетенные бутыли или таинственные ящики. И все они двигались быстро и решительно, движимые какой-то ведомой лишь им могучей целью.

Кроме него.

Виктор тащился по импровизированной улице, пялился на дома и чувствовал себя кузнечиком, по ошибке заскочившим в муравейник. И здесь, похоже, не было…

– Смотри, куда прешь!

Виктора отбросило к стене. Когда он восстановил равновесие, та, с кем он столкнулся, уже скрылась в толпе. Он остекленело посмотрел ей вслед, а потом бросился догонять.

– Эй! – крикнул он. – Прости! Прошу прощения! Госпожа?

Она остановилась и нетерпеливо дождалась его.

– Ну? – спросила она.

Ростом она была на фут ниже Виктора, а о фигуре ее что-то сказать было сложно, поскольку по большей части она утопала в платье с чудовищным количеством рюшей; платье, впрочем, было не настолько чудовищно, как огромный блондинистый парик в белых кудряшках. А лицо ее было все выбелено гримом, за исключением глаз, густо обведенных черным. Больше всего она напоминала изрядно невыспавшийся абажур.

– Ну? – повторила девушка. – Говори скорее! Меня через пять минут снова рисуют!

– Э?э…

Она смягчилась.

– Подожди, сама догадаюсь, – сказала она. – Ты только что здесь оказался. Все для тебя в новинку. Что делать, ты не знаешь. Тебе хочется есть. А денег у тебя нет. Так?

– Да! Как ты узнала?

– Да все с этого начинают. А теперь ты хочешь прорваться в клики, верно?

– Клики?

Она закатила глаза в сердцевине черных кругов.

– Движущиеся картинки!

– О…

«А ведь хочу, – подумал он. – Я этого не знал, но я хочу. Да. Поэтому я сюда и пришел. Почему я сразу не понял?»

– Да, – сказал он. – Да, именно это я и хочу сделать. Хочу, эм, прорваться. И как люди это делают?

– Люди очень-очень долго ждут. Пока людей не заметят. – Девушка оглядела его с ног до головы, не скрывая презрения. – Может, к плотнику наймешься? Голывуду всегда нужны хорошие помощники плот-ников.

После чего она развернулась и скрылась, потерялась в толпе занятых людей.

– Э?э, спасибо, – сказал ей вслед Виктор. – Спасибо. – И добавил погромче: – Надеюсь, твоим глазам скоро полегчает!

Он позвенел монетками в кармане.

Плотницкая работа отпадала. Слишком уж это было похоже на тяжкий труд. Однажды он ее попробовал и очень скоро пришел с деревом к соглашению: Виктор его не трогает, а оно не трескается.

У очень-очень долгого ожидания были свои привлекательные стороны, но для него нужны были деньги.

Неожиданно пальцы Виктора сомкнулись на маленьком прямоугольничке. Он вытащил его и осмотрел.

Карточка Сильверфиша.

Голывудский дом № 1 оказался парочкой лачуг, обнесенных высоким забором. У ворот выстроилась очередь. В ней смешались тролли, гномы и люди. Похоже, стояли они здесь уже давненько; некоторые так естественно смотрелись, когда уныло обмякали, оставаясь при этом на ногах, что вполне могли оказаться эволюционировавшими для этой цели потомками изначальных доисторических обитателей очереди.

У калитки стоял крепкий здоровяк, оглядывавший очередь с самодовольным видом, типичным для облеченных мелкой властью людей.

– Простите… – начал Виктор.

– Господин Сильверфиш этим утром больше не нанимает, – одной стороной рта сказал здоровяк. – Так что вали.

– Но он говорил, что если я когда-нибудь окажусь в…

– Дружище, я ведь сказал, чтобы ты валил?

– Да, но…