Записки обыкновенного человека. Книга первая

    Н. Некрасов
А пока вернёмся к Дзержинскому, и если говорить о его жестокости вроде как на благо революции, то следует вспомнить и об амнистированных «птенцах Керенского» – домушниках, мокрушниках, альфонсах и прочих блатных товарищах, по сути, насильниках высшей пробы. Упразднённые временным правительством царские ведомства правоохранительной и судебной систем новая власть пыталась заменить «исправительными обществами», полагая, что в благодарность за освобождение «жертвы царизма» быстрее начнут социализироваться и станут нормальными членами общества. Что, естественно, является полной чушью! Отпущенные на свободу, причем массово, маргиналы и всякого рода асоциальный люд в условиях революционного времени и усугубившейся экономической ситуации (повальная безработица, нехватка продовольствия и других товаров первой необходимости) принялись за привычные для себя делишки. И в столице, и на периферии преступность выросла просто колоссально! Причем кратно возросло количество преступлений, совершаемых с особыми зверствами и жестокостью. И первым, кто встал на защиту нормальных граждан молодого государства, как раз и был Дзержинский с его чрезвычайными комиссарами.

Интересно, что при крайней жестокости этот человек отличался феноменальной скромностью, ограничив свой быт диваном, стулом, письменным столом и книжной этажеркой. Одежда – военная форма, а из еды – чай, хлеб и неизменная яичница, которую, кстати, ценили все революционеры, заканчивая Владимиром Ильичом. Удивительно, но Дзержинский умел достигать поставленных перед ним целей любой ценой. Талант руководителя позволил ему за два года восстановить дееспособность железной дороги, отстроить промышленность, причём по всей стране.

Откровенно говоря, не так всё было погано, и не стоит «шить» к делу Дзержинского, говоря его языком, всё, что наворотила советская власть за годы самоидентификации. Помимо «железного дровосека» были куда более одиозные фигуры, приложившие колоссальное количество сил и умения ради доведения идей марксизма, а тем более ленинизма, до уровня откровенного мракобесия. Кстати, умер прирожденный чекист в 1926 году, в возрасте 48 лет, задолго до появления на всесоюзной арене известного беспредельщика по части голодомора Когановича, основателя ГУЛАГА Ягоды, садиста и палача Ежова, ну и конечно же, интригана всех мастей Берии, что необходимо учесть. Так что честь офицерскую Феликс Дзержинский сохранил, а вернётся ли он к стенам НКВД-КГБ-ФСБ, это уж как Бог даст… Дзержинский не был верующим человеком, а потому скорее всего придется подождать.

И если он все-таки вернётся, то уж одно радует точно – скорее всего сместится акцент на социальные схемы работы, покинув пробы ряда лиц с их постоянным желанием навязать христианскую мораль в качестве воспитательного метода в школах, эдакого своеобразного кнута и пряника для детей и подростков. Здесь атеизм Дзержинского, как никогда к месту, а потому и дело спасения собственной души остаётся не общественным, а личным делом каждого.

С кем ты сейчас? Кто ты теперь?

С детства я боялся покойников, и, как назло, всегда попадал в ситуации, связанные с ними. Будто и впрямь мертвецы знали эти мои страхи, а потому постоянно меня выслеживали, дабы однажды окончательно свести меня с ума. Помню, как в юности умерла одна моя знакомая, близкий, можно сказать, родной для меня человек. Она прекрасно пела, играла на фортепиано и, как положено, мечтала стать артисткой. Обстоятельства гибели этой девушки и по сей день точно не выяснены, но тогда её нашли не сразу, а когда обнаружили, то её мама попросила меня съездить с нею на освидетельствование, дабы своим присутствием помочь ей вынести то, что предстояло. Знала бы она, кого взяла с собой!

Опознание происходило в судебном морге. Тогда я впервые увидел непритязательное и, одновременно, бесконечно безобразное искусство смерти. Узнал подругу, надо сказать, с трудом. А впрочем, не узнал, а заставил себя узнать. На возлежащей была футболка, за которой она гонялась всю зиму, и теперь эта вещица на ней выглядела обыкновенным тряпьём. Я стоял, как вкопанный, и, будучи человеком впечатлительным, старался не глядеть на лицо, но получалось с точностью до наоборот. Одного рассматривания, как оказалось, было недостаточно, и мне почему-то хотелось до неё дотронуться – словно для того, чтобы убедиться в естественности случившегося. Надежда Николаевна, так звали маму почившей, стала терять сознание, и санитар вывел её за дверь. На какое-то время я остался один на один с покойницей и ощутил лёгкое подташнивание. Почему-то я все время ожидал, что она вот-вот откроет глаза и как-то по-особому, возможно даже отвратительно, посмотрит на меня и попытается что-то сказать. Во рту стали скапливаться слюни, и я никак не мог их проглотить. Конечно, надо было бы прикрыть тело простыней, но это уж точно было выше моих сил. Тишину нарушил санитар – неопределенного возраста человек с явными признаками болезни дауна на лице. Подойдя к покойной, он зачем-то начал её причесывать, выражая явное недовольство склеившимися волосами. Затем он вытащил резиновую пробку из мензурированной баклажки, вылил какую-то жидкость себе на ладонь и стал протирать ею лицо и волосы. Запахло флоксами (так обычно пахнет формалин), и я, заметив стул, наконец-то присел. Санитар, поправив над большими ушами неудачно напяленный чепец, продолжал делать своё дело. Я следил за каждым его движением, и мне ужасно не хотелось, чтобы он куда-либо отошёл. Вскоре отворилась дверь и послышался глухой голос Надежды Николаевны. С чувством необъяснимой благодарности я последовал на зов. Проходя мимо усопшей, я не выдержал и ещё раз взглянул на её лицо. Глаза были приоткрыты, и мне даже показалось, что она раза два моргнула. Санитар недовольно что-то буркнул, взял какой-то состав, налил его прямо на глаза и пальцами склеил веки, сжав их так, словно бы то были края пельменей или вареников.

С того дня я стал искать объяснение всему, что со мной произошло. Моя жизнь не хотела и не могла принять увиденное, а потом – похороны…

Прошло время, и в один из дней я зачем-то набрал её номер и стал ждать, когда кто-нибудь подойдет к телефону, возьмет трубку и ответит. Но к телефону так никто и не подошел: родители были на работе, а она, молодая и красивая, мечтающая об успехе и даже славе… в земле, причем навсегда!

Немного о геоисторизме

Откровенно говоря, со школьных лет не любил передачу «Служу Советскому Союзу», но не потому, что не уважал армию, она-то, как раз, мне нравилась, а вот разговоры отслуживших, как говорится, не бодрили: дедовщина, пьянка и работа на командный состав. Позже я поступил в военный вуз, получил отсрочку и там, уже будучи студентом, окончательно перестроился на пацифистский лад, на котором продолжаю звучать и сегодня. Тем не менее жизнь не стоит на месте: меняются судьбы и люди, а значит, и взгляды. Уже несколько лет в моей риторике звучит армейская тема, и вовсе не потому, что я родился и вырос в семье военных: отец – суворовец, советский офицер, мама – майор, дед – старший лейтенант МВД, а скорее по факту собственного взросления. Живя в России, понимаешь, что наша страна обязана быть сильной, потому как на туризме и кафешках, подобно Люксембургу или Лихтенштейну, нам не выжить. Россия – это не Франция или Германия и даже не Европа, а страна с колоссальной территорией, и это означает, что её нужно охранять. И чтобы это осуществлять, необходимо быть сильной, иметь оружие и вызывать уважение и доверие у соседей. И потому в России всегда был, есть и будет тот самый бронепоезд, который, пусть и стоит на запасном пути, позволяет ей оставаться мирной державой. Настоящая сила всегда мирная, это слабость любит побряцать оружием, так что ни Китай, ни Россия и даже США в драку не полезут, и это давно понятно. Увы, но три слона решают свои дела, а по факту – делишки, на территориях соседних государств приёмами внешней политики. А потому и жмутся интеллигентная Европа, замученная Африка, замороченный Ближний Восток и всякая там островная братия: паны-то любят побраниться.

Конечно, это перекос, но такова геоисторическая обстановка, и похоже, что «соображать на троих» гиганты будут долго и регулярно. Три слона, три черепахи: Восток-Россия-Запад – абсолютно объективная реальность, причём данная нам не только в ощущениях. Логика троичного динамизма, как никогда подходит для развития цивилизации, и выпадение России из-за стола переговоров неминуемо приведет к войне, а точнее, к катастрофе. Ни Россия, ни Китай, ни Америка, которая запросто подмяла под себя Европу, обозначив её одним словом «запад», не должны вылезать за пределы нормы. Три – цифра нечётная, а потому стопроцентное решение всегда останется с хвостиком в виде запятой. Так что каждому – по сто пятьдесят, а остальное отливать в пользу бедных.

Понимая это, задумываешься: а что, собственно, нужно сверхдержаве, чтобы ей таковой и оставаться? Когда-то Путин и Буш-младший на встрече с петербургскими студентами, отвечая на вопрос о качествах руководителя, попытались определить это непростое и важное понятие. Помню, что смотрел эту передачу с большим интересом. Так вот, Буш говорил долго, нудно и размыто, чисто по-американски и всё о себе любимом, а Путин – меньше минуты, назвав всего два качества: ответственность и любовь к собственному делу. Тогда меня поразила его краткость! Позже именно это свойство его мышления окончательно определило и окончательно сформировало мои симпатии к этому человеку, которые, признаюсь, остались при мне и по сей день. Так вот, что касается положения слона на доске, то оно, как мне видится, требует следующего: уважения народа и к народу, общей и обязательно нравственной идеи и, безусловно, силы. У Китая всё это есть точно, Америка изо всех сил пытается это заиметь, а что касается России, то она здесь в более выгодном положении, чем США, но пока, кроме силы, так ничего в ней и не определено. Благоразумие России в том, что она, в отличие от Америки, не стремится руководить миром. Непонятно откуда в США взялось такого рода пацанство, видимо, из наследия прадедов, которые в основной своей массе были необразованными бандюганами и ворами, а это, априори, тоска полная. Так что Россия сегодня столкнулась не столько с кривоватым дипломатическим статусом Запада, а скорее, с элементарными делами, но «по понятиям», что напрягает не только её, но, похоже, и Китай. А потому терпения, терпения и ещё раз терпения всем нам. Вообще-то слон – животное терпеливое и миролюбивое: большому и толстому не подобает быть другим – вселенная не поймёт.

Всё сказано, а потому и добавить нечего

Да, я верю в Россию. Когда-то, сбросив ярмо капиталистической барщины и тут же вляпавшись в тотальную необразованность строителей светлого будущего, а затем пройдя через долгую и суровую войну, она умудрилась создать идеологию и культуру, выше которой нет ничего и сегодня. Советская литература, поэзия и живопись, равно как и наука, превзошли ожидания всего мира, и это не вопли очарованного странника, а продуманное и потому объективное определение.

Но все-таки опять замешкались внуки Октября и не успели поменять обувь, а потому и влетели в мутное подражательство западному менталу. Это естественно, потому как в русском человеке по самое не балуй сидит угодничество перед всем иностранным. Правда, оно его и развивает. Россия, как плавильня, все перетрёт и переварит, а на выходе будет легированная сталь. А иначе быть с нею и не может, и если бы не так, то и России бы не было. Когда-то сами русские назвали свою страну совком, что ж – достойно! Теперь осталось обзавестись веником и вымести всё ненужное из собственного дома, а Россия это умеет.

Да, я верю в Россию! И не только я, вы и мы, но верят и другие страны, даже американцы: кто-то же должен поставлять им гениев! Конечно же, Россия будет другой, не царской и не советской, а родит она новую общечеловеческую культуру и историю – и сделать это сумеет, потому как не слащава подобно Штатам и не склонна осторожничать на манер Европы, а проста и человечна.

Вчера наблюдал, как из «Мерседеса», причем представительского класса, мужик вытаскивал мешки с картошкой – до чего же это по-русски! Почему-то подумалось: вот она где – подлинная русская вакцина! Это вам не касание локоточками чиновников Госдепа и не масочки в цветочек haute Couture. Это что-то очень живучее – сродни стихам одного из самых моих любимых поэтов из Совка, Анатолия Владимировича Жигулина:

И мы живём,
Живём на свете белом,
Его строка заветная жива:
«Пишите честно —
Как перед расстрелом.
Жизнь оправдает
Честные слова».

Учиться у самой жизни

Как-то в конце 80-х, что называется, в студенческую бытность, когда я с удовольствием поигрывал на гитаре, ко мне и к моей жене Оксане, а были мы оба музыкантами, пожаловал в гости известный в то время, да и впоследствии, музыкант Игорь Гильманович Гатауллин, соло-гитарист и солист первых уфимских рок-групп конца 60-х годов, а потом солист известного ансамбля «Весёлые ребята». В то время он входил в состав этой группы. Оксана играла в «Добрых молодцах», а потому им было о чем поговорить. Все много курили и пили много чая. Безусловный мастер-музыкант, Игорь посреди разговора попросил у меня гитару и коротко наиграл на ней несколько тем. Нельзя сказать, что они были сложными, но гитара моя зазвучала совершенно по-особенному, как-то легко и глубоко одновременно. Каждый звук, извлеченный Игорем, имел свою природу и значимость. Тем временем Оксана пошла ставить очередной чайник, и мы остались вдвоём. Проведя ладонью по дэке, Игорь одобрил мой инструмент: у меня тогда был болгарский «Орфей» с эфами и расцветкой «sun birds». Набравшись смелости, я поинтересовался, каким образом он так необычно извлекает звук.

– Понравилось? – как-то грустно переспросил он и заговорил снова, внимательно на меня посмотрев. – Знаешь, Терентий, это не совсем я, это скорее пережитое во мне так звучит. Понимаешь, здесь так: чем больше в тебе боли и любви, больше радости и горя, тем абсолютнее в твоих руках звучит любой инструмент. Многие играют гаммы, и это правильно, но основным учителем в искусстве является только сама жизнь. Ты видел, как играет Высоцкий? Всё вроде бы и просто, а инструмент – как под плётками конь ходит… Вот это и есть жизненный опыт. Это когда не только ставишь задачи, но и находишь силу и смысл их выполнить: не решил жениться, а женился; не решил поступать в вуз, а поступил; не собрался помочь приятелю, а помог… Выполнил —значит приобрёл жизненный опыт. Было трудно, но выполнил, значит, двойной приобрёл».