– Здравствуйте.
– Серёжа?! – спросил его похожий на Андрея, но чуть другой и всё же знакомый голос.
– Нет, это я.
Он не успел назвать себя, его уже узнали.
– Эркин? Здравствуй. Что случилось? С Алечкой?
– Нет, всё в порядке. Мне… мне поговорить с вами надо. Вы извините…
– Так, – перебили его. – Через десять, нет, пять минут, спускайся, понял?
– Да, спасибо, но…
Но в трубке уже повторялись частые гудки.
Увидев его растерянное лицо, Валерия Леонтьевна подошла и взяла у него трубку, послушала и положила на телефон.
– Что вам сказали?
– Чтобы через пять минут я спускался, – Эркин недоумевающе повёл плечами. – Разве он успеет так быстро?
Гуля фыркнула.
– Да она над нами живёт, на седьмом этаже.
– Кто? Синичка? – уточнил Эркин.
– Ну да, Марья Петровна, – Гуля снова фыркнула, но под строгим взглядом матери удержалась от дальнейших комментариев.
Эркин кивнул ей, благодаря улыбкой за объяснение, и стал вслух благодарить и прощаться.
– Вы заходите ещё, – пригласила его Гуля.
– Спасибо, – улыбнулся ей Эркин. – И вы, как будете у нас в Загорье, заходите обязательно. Адрес…
– А вы скажите, я запомню, – отчаянно кокетничала Гуля.
– Цветочная улица, дом тридцать один, квартира семьдесят семь.
– Спасибо, обязательно, – сказала Валерия Леонтьевна, взглядом останавливая Гулю.
И, когда за гостем закрылась дверь, укоризненно сказала дочери.
– Ну, всё хорошо, а под конец сорвалась.
– Да ладно, мам, – вздохнула Гуля. – Он красивый, правда?
– Правда, – кивнула Валерия Леонтьевна. – Но так навязываться нельзя. И незачем было всё про Си… Марью Петровну выкладывать. И кличку назвала, и где живёт. Нехорошо.
– Ну, мам, война же уже кончилась.
– Всё равно.
Гуля вздохнула и замолчала: на эту тему – кому что можно и нельзя говорить – спорить не только нельзя, но и опасно. Она помнит, что за лишнюю болтовню бывает.
Красная кнопка на двери лифта светилась, и потому Эркин пошёл вниз по лестнице. И одновременно он подошёл к нужной двери и открылась дверь лифта. На площадку вышел Бурлаков в явно накинутом впопыхах нараспашку пальто, неся в одной руке шляпу, а в другой портфель.
– Ну, здравствуй, – выдохнул он, ставя портфель на пол и порывисто обнимая Эркина.
– Здравствуйте, – немного ошарашенно сказал Эркин, всё же отвечая на объятие из вежливости.
– Молодец, что приехал, – Бурлаков отпустил его и достал ключи. – Извини, что так получилось. Как Алечка, Женя?
– Всё в порядке, спасибо, – отвечал Эркин, глядя, как Бурлаков открывает дверь.
Всё получалось не так, и то, что он сорвал Бурлакова, ведь понятно, что человеку нужно отдохнуть, и что эта… Машенька-Синичка не на раз и не на два, а наверняка это серьёзно. Может, и впрямь не стоило дёргаться, подождал бы святок.
– Заходи, – распахнул дверь Бурлаков. – Раздевайся.
– Вы извините, – начал прямо в прихожей Эркин, – я понимаю, вам надо отдохнуть, я тогда скажу вам и пойду.
– Сейчас чайник поставлю, – Бурлаков быстро разделся, повесил пальто и шляпу, переобулся. – И разувайся, вон тапочки, пусть ноги отдыхают, поужинаем и уж тогда обо всём поговорим.
Эркин послушно снял и повесил полушубок и ушанку, снял бурки и взял из тумбочки тапочки. Одну из двух новеньких, явно совсем недавно купленных пар. Невольно ворохнулась мысль, что это специально для них: Андрею и ему. И стало совсем нехорошо на душе.
На кухне Бурлаков поставил на огонь чайник и открыл холодильник. Что у него есть? Котлеты и… ага, вот это, овощные консервы из стратегических запасов, вот и опробуем, спасибо Синичке, натаскала ему всякого-разного, что и быстро, и достаточно сытно. Да, всё правильно, запас должен быть всегда под рукой. Еды, денег и патронов много не бывает. Вскроем банку и вывалим содержимое к котлетам, и масла плеснём. Сковородку на огонь, овощи разровнять…
Эркин несмело вошёл в кухню и огляделся с живым интересом.
– Садись, – улыбнулся ему Бурлаков. – Сейчас ужинать будем.
– Я сыт, – ответно улыбнулся Эркин и уточнил: – Меня чаем напоили. С бутербродами.
– Ну, какая это еда, – отмахнулся Бурлаков. – Так, перекус небольшой. А сейчас поедим.
– Да, спасибо. Но я помешал вам, я понимаю…
– Ничему ты не помешал, – максимально убедительно сказал Бурлаков.
Похоже, Львёнок слишком много рассказала о Синичке. Хотя… нет, наверняка не Львёнок, а её Гулька, но что с девчонки взять. А объяснить придётся.
Эркин сел к столу и снова огляделся. Кухня похожа на Андрееву, ну… ну да, понятно, у них же одна кровь.
– Я понимаю, – сказал он вслух, невольно переходя на английский, потому что говорить об этом по-русски не мог. – Кровь выше записи.
– Что-что? – обернулся к нему на мгновение Бурлаков. – Ты о чём?