Они, не спеша, неся на руке – Андрей свою куртку, а Бурлаков пальто – прошли между столиками к выходу и дальше по галерее.
– Тебе хватит на дорогу?
– Вполне, – Андрей насмешливо хмыкнул. – Я ж тебе сказал, что кой-чего на дороге подобрал. Так что на всё хватит и ещё останется. Не боись, всё нормально будет.
Бурлаков кивнул так спокойно, будто все эти выпады и закидоны совсем не смущали его. И Андрей решил попробовать добавить.
– Могу и тебе подкинуть.
И услышал насмешливое:
– Я и сам неплохо зарабатываю.
Андрей посмотрел на него с насмешливым удивлением.
– Ты чего, псих? Кто ж от денег отказывается. Или, – он зло сощурил глаза, – брезгуешь?
– Не дури.
– Я от тебя со вчера только это и слышу, – огрызнулся Андрей. – Ничего другого придумать не можешь?
– А ты веди себя по-другому, – немедленно отпарировал Бурлаков.
Андрей хмыкнул, но промолчал. У лестницы они оделись и спустились вниз.
– Ещё что-нибудь посмотришь?
– Нет, лучше пройдёмся. До вокзала пешком можно?
– Да, вполне.
После Гостиного Двора на улице было просторно и даже вроде тише. Андрей с удовольствием огляделся.
– Жалко, Крепость не успел посмотреть.
– Ничего страшного, в другой раз туда пойдём, – очень спокойно, даже небрежно ответил Бурлаков.
Андрей покосился на него и улыбнулся.
– Замётано. В другой раз сразу туда.
Улыбнулся и Бурлаков.
До Северного вокзала дошли до обидного быстро. Вокзальная площадь, как и положено, забита автобусами и людьми, лавируют, покрикивая короткими резкими гудками, юркие машины такси, кричат, проталкиваясь в толпе, разносчики, толчея, суматоха… похлеще, чем в Гостином.
Но у касс дальнего следования стало заметно свободнее. На Ижорск билеты были.
– Купейный или общий?
Андрей залихватски тряхнул шевелюрой.
– Где наша не пропадала! Давайте общий.
– Чего ж не в мягком? – попробовал пошутить Бурлаков.
Андрей улыбнулся, но ответил серьёзно.
– В мягком я сюда ехал. Не мой класс, выделяюсь сильно. Моя плацкарта общая.
– Нижний боковой возьмёте?
– Да, – сразу, не задумываясь, ответил Андрей.
– Четырнадцать семьдесят.
Андрей расплатился и спрятал билет в бумажник. Поглядел на часы.
– Полчаса осталось. Пошли, закину сумку, и попрощаемся.
Бурлаков кивнул.
Поезд уже стоял у перрона, и вдоль него тянулась цепочка прощающихся. Вот и двенадцатый вагон, проводник у двери посмотрел билет Андрея и пропустил их внутрь. Вагон полупустой. Андрей нашёл своё место, засунул сумку под сиденье, снял и повесил на крючок куртку. Верхняя полка поднята.
– Посидим или как?
Сели напротив друг друга. Андрей вытащил из кармана и бросил на столик пачку сигарет.
– До свадьбы я уже не выберусь, не хочу школу пропускать.
– Да, конечно, – Бурлаков сглотнул шершавый комок в горле. – Ты можешь звонить, вечером я дома.
– Вечером это во сколько?
– После девяти. Вот телефон.
Андрей усмехнулся, разглядывая визитку. Хотел сказать, что эта у него уже третья, так и коллекция наберётся, но промолчал. Говорить о Фредди рано, а о Степане Медардовиче неохота.
– Ладно. Замётано. Так ты приедешь?
– А как же, – Бурлаков старался улыбаться. – Я же обещал.
– Тогда ты тоже обещал, – совсем по-детски вырвалось вдруг у Андрея. – Что всё будет хорошо, что будет, как раньше, а получилось…
– Это война, пойми…
– А что же ещё, ладно, знаю, – Андрей досадливо дёрнул плечом и резко сменил тему. – Рожки не потаят?
– Упаковка надёжная, не беспокойся. От окна будет дуть.