– Да, помню, – Тим сосредоточенно глядел перед собой.
Он чувствовал, что того разговора в лесу Тиму мало. Но и ему – тоже. Да, конечно, слова, данного Эркину, он не нарушит, но и не помешает им сейчас никто: время позднее, один на один будут. Решить-то решили, но по деталям стоит пройтись…
…Андрей поёжился, передёрнув плечами: прохладно на рассвете, а он в одной рубашке. Ну, ничего, осталось немного, а там в душе прогреется…
…Автобус отмывали до блеска, чистили салон и багажное отделение, а уж мотор чуть ли не заново перебрали и отрегулировали.
– Это ты всегда так? – не выдержал он.
Тим кивнул.
– Как ты к машине, так и она к тебе.
И он ответил памятным ещё с лагеря, с уроков Старика.
– Инструмент не живой, а руку чувствует.
И Тим улыбнулся.
– Сам придумал?
– Нет, слышал. Учил он меня. Ещё там, – и помедлив, всё-таки сказал: – Меня спас, а сам лёг.
И по лицу Тима увидел: тот всё понял правильно. Какое-то время работали молча. И уже сам Тим начал:
– Нас из всей десятки… Один я, похоже, остался.
Вот тогда и пришло ему в голову ещё раз проверить. Вдруг… ведь и сколько лет прошло, и действительно он их тогда не разглядывал.
– Слушай, вас всего десять было?
– Осталось, – поправил его Тим. – Начинало нас… вдвое, а может, и ещё больше.
Он кивнул.
– Что, так учили?
– А ты думал! – Тим резко крутанул болт, едва не сорвав резьбу. – Каждая тренировка сортировкой.
– Понятно. И что, – он задумался, подбирая слово, – все как ты? Ну, одного цвета?
Тим даже как-то удивлённо посмотрел на него.
– Да… слушай, верно, так и получилось.
И он, уже переводя дыхание, радуясь, что и память не подвела, и что личных счётов у них нет, решил всё-таки уточнить:
– Мулатов не было?
– Нет, – сразу твёрдо ответил Тим. – А… что?
– Тогда… я помню, там мулаты были, пятеро, наверное.
– Нет, – Тим уже сообразил и тоже заулыбался. – Было двое, но они быстро вылетели, ещё до выездов. И… давно это было?
Он нехотя кивнул.
– Давно. Я совсем малолеткой был. Ладно, не вы, значит, другие… – и остановился, не договорив: «такие же».
Но Тим понял. И опять они работали молча. Но согласно. А отладив, вылизав машину, отмыли руки здесь же во дворе – бытовки-то закрыты, а бегать за сторожем, чтобы открыл, неохота.
– Ладно, – Тим стряхнул с рук воду. – Дома отмою.
И к выходу они шли вместе. Но Тим сразу ушёл, а его окликнула из своей будочки девчонка-диспетчер. А там…
…А там до утра проболтался. Ему нетрудно, а ей приятно. Легко всё прошло, по доброму согласию и в общее удовольствие. Ей тоже скучно, так чего ж… не позабавиться.
Андрей легко взбежал по лестнице на второй этаж и прошёл к своей двери. Ещё тихо, но уже чувствуется скорое утро. Верхний замок, нижний… смотри-ка, не закрыли, ждали его. Теперь лишь бы не разбудить никого, и до полдня отстаньте все от него.
Тетрадь семьдесят первая
122 год
Лето
Американская Федерация
Алабама
Графство Олби
Округ Краунвилль
«Лесная Поляна» Джонатана Бредли
Нет, здорово, что они не стали завязываться с пахотой, это ж какую ещё головную боль на себя бы повесили. И так… как попадаешь в имение, так и не присядешь, столько хлопот и забот. Джонни за неделю чернеет и худеет.
– Как это раньше лендлорды такими беленькими да рассыпчатыми были, а?
– Это было раньше, Фредди.
Они сидят у камина, наслаждаясь не так теплом огня, как тишиной и спокойствием. Джонатан благодушно вздыхает, расслабленно оседая в кресле.
– Бегали надзиратели, работали рабы, а теперь…
– Теперь мы крутимся, – кивает Фредди. – И бегаем, и работаем. Слушай, зачем нам посёлок?
– Мне бидонвиль на моей земле не нужен, – твёрдо отвечает Джонатан.