На осколках зазеркалья

– Что, вашу дивизию, происходит? – прорычал папа, переводя разъярённый взгляд с меня на Тимура и обратно. – Вы что, решили здесь кровавую бойню устроить? Да вас обоих нужно держать исключительно в длинных белых рубашках с завязанными за спиной рукавами!

Мы притихли. Врождённый инстинкт самосохранения подталкивал меня спрятаться за наименее опасным противником, и почти не понимая, что делаю, я аккуратно подползла к Тиму, укрываясь от гнева Толика за его плечом.

К счастью, Тимур тоже сейчас думал явно не мозгом, а если и мозгом, то уж точно не головным, потому что, видя моё испуганное лицо, тут же поспешить обнять крепче и притянуть ещё ближе. Он даже пытался прикрыть меня своей забинтованной рукой…

Не знаю, как всё это действие выглядело со стороны, но Толик впечатлился, и как-то слишком быстро сменив гнев на милость, поразил нас с Тимом ещё больше чем мы его. Он попросту достал из кармана свой смартфон и сделал пару снимков.

– На звонки поставлю, – добавил он, окидывая нас насмешливым взглядом. Но тут же хмыкнул, и, усевшись в кресло напротив, снова уставился на нас, как психически нездоровых. Но даже теперь в его взгляде осталось нечто опасное, что не давало мне покинуть своё укрытие. Да и само «укрытие» отпускать меня совсем не стремилось. Даже наоборот.

Тем временем, папочка почти успокоился, но для пущей верности достал из шкафа три пузатых бокала и бутылку коньяка. Потом снова осмотрел нас, вернул два обратно, заменив их невесть откуда взявшимися металлическими рюмками.

– Не хочу рисковать, – усмехнулся он, видя в моих глазах немой вопрос. – Вы вон с одним ножиком чего начудили. Боюсь даже представить, что вы сделаете с двумя хрустальными стаканами. Вдруг швыряться вздумаете, а они мне дороги. И вообще, – он снова вернулся на место, посматривая на нас снисходительным взглядом. – Расскажите мне, чудики, как вы умудрились прожить под одной крышей… точнее, на одной кровати, почти месяц и при этом остаться в живых?

Я повернулась к Тиму, одними глазами спрашивая, не он ли довёл эту информацию до Толика, но тот лишь отрицательно покачал головой, и снова уставился на моего отца.

– Думаете, я не знаю? – усмехнулся папа. – Да, когда моя уравновешенная очень тяжёлая на подъём дочурка ни с того, ни с сего бросила всё и пропала в неизвестном правлении, мы на пару с Артуром начали своё расследование. Мне важно было понять причины такого поступка. Потому что, зная их, нам бы оказалось куда проще организовать поиски. В общем, сейчас у меня есть почти полная картина вашей размолвки. Но, что-то мне подсказывает – знаю я далеко не всё.

Мы с Тимуром не стали прерывать столь красочный монолог, тем более, я только сейчас начала приходить в себя. Всё ж не каждый день у вас на глазах любимый человек режет себе вены… Уф! Даже вспоминать страшно!

– В общем, расскажу, что знаю, – продолжал тем временем папа. – Почти месяц, вы благополучно жили в квартире Рины, всё время проводили вместе, очень продуктивно писали новый альбом и, судя по отзывам окружающих, были счастливы. Ну, просто настоящая идеальная пара! Но вся эта идеальность закончилась за один день. Вы уехали на свадьбу Игоря Иванова, и после возвращения оттуда, ваши отношения начали рушиться. Исходя из того, что на следующий день, Рина вернулась туда с тремя амбалами, Артур справедливо решил, что Дмитрий Соколов, в чей номер они заходили, может помочь нам прояснить ситуацию. И… – Толик снова сделал большой глоток коньяка, – он помог.

После этих слов я почувствовала, как напрягся Тим, уже представляя, что сделает с ним Толик за организацию попытки изнасилования его единственной дочери. И пусть всё в тот раз обошлось, но вряд ли для разгневанного отца это будет достаточным поводом для прощения.

– Он сказал нам, что был пьян, и попытался приставать к Рине, но она его отшила, – Толик снова злобно усмехнулся, а рука Тимура расслабилась. – Артур уверен, что парень врёт, но больше ничего из него вытянуть не получилось. Но дальше история становится ещё туманнее. По моим сведениям, после возвращения в город, Рина направилась в студию, где у её тебя, Тимур, гостила  Евгения. Что именно там произошло, узнать не удалось, только камеры наружного наблюдения на входе зафиксировали, как Рина выбегала из здания, причём выглядела при этом крайне шокированной. Всё это даёт мне право предполагать, что поругались вы из-за измены Тимура… Скажите, я прав?

– Отчасти, – промямлила я, окончательно возвращая себе адекватное состояние. Только теперь, когда опасности со стороны разгневанного Толика не было, я начала чувствовать себя неуютно на полу, среди окровавленных тряпок, да в объятиях Тима в придачу, и тут же поспешила отползти на безопасное расстояние. – Поверь, пап, тебе лучше не знать, что там было на самом деле. Во-первых – не поймёшь, а во-вторых, как сегодня выяснилось, смерти Тимура я всё же не хочу. Это только наше с ним дело, и после того что случилось, мы вряд ли когда-то сможем нормально общаться. Так что лучше просто забыть всё как страшный сон, и по возможности не попадаться друг другу на глаза.

– Прости, но это невозможно, – тихо ответил папа, протягивая мне рюмку с коньяком. – Тебе придётся вернуться в группу.

– Нет, – спокойно ответила я, усаживаясь в соседнее кресло и закидывая ногу на ногу.

– Рина, но ты должна! – не унимался тот.

– Заставишь меня? Поверь, это не принесёт положительного результата, –  после всего случившегося сегодня, на меня напало такое умиротворение, сравнимое только с десятью таблетками успокоительного, принятыми одновременно. Наверное, спокойнее меня был только удав из мультика про 48 попугаев.

– Ладно, – Толик определённо менял тактику. – И чем же ты собираешься заниматься теперь? Снова вернёшься в мою фирму?

– Нет, я решила заняться сольной карьерой, – оставшийся в рюмке коньяк одним махом отправился бродить по просторам моего организма.

– О, как! – удивился папа, а сидящий под шкафом Тимур, уставился на меня, как на картину Пикассо – с нескрываемым непониманием. – Интересно, на какие деньги ты собираешься раскручивать собственную персону?

– Пока не знаю, но кроме сцены меня сейчас ничего не привлекает, – ответила предельно честно.

– А если я предложу тебе за участие в ближайшем концерте "ОК" сто тысяч рублей, ты согласишься? – начал прощупывать почву Толик.

И тут перед моими глазами очень некстати всплыл образ беременной Кати, которой бы такие деньги очень даже не помешали. Но на смену этой мысли пришла другая, более рациональная, которую я и решила озвучить.

– Нет, такая сумма меня не устроит. Мне нужна квартира в центре Питера, – решила я пойти ва-банк.

– За один концерт – это слишком жирно! – усмехнулся Толик. – Уже решила от меня сбежать? Понимаю, столько лет прожить одной, а тут полный дом народа, – продолжать рассуждать он вслух. – Предлагаю, альтернативный вариант, ты возвращаешься в группу, а я оплачиваю тебе любую съёмную квартиру этого города. Плюс, ежемесячная зарплата в пределах ста двадцати тысяч, и… как бонус за быстрое согласие и сохранение моих нервов… – он поднял вверх указательный палец, привлекая моё внимание. – Моя Ауди в безвременное пользование, естественно, пока ты живёшь в Питере.

Я молчала, взвешивая все за и против, а Тимур вообще перестал издавать хоть какие-то звуки. Всё-таки от подобного предложения было бы слишком глупо отказываться…

– Хорошо, – выдала я. Толик победно улыбнулся, а Тимур, наконец, задышал нормально, и устало прикрыл глаза. – Но только если меня не будут ограничивать в создании своих проектов.

– Всё как ты хочешь, солнышко, – поспешил согласится папа. – А Тим уже пообещал, что будет пай-мальчиком. Ведь так? – он перевёл на парня вопросительный взгляд, в ответ на что тот усердно закивал. – И пожалуйста, не поубивайте друг друга. Я всё же надеюсь на внуков.

Видя наши застывшие лица, он коротко хихикнул и протянул рюмку Тиму.

– Давай страдалец, отметим это дело, – сказал он парню, тот лишь хмыкнули, приняв коньяк, тут же осушил содержимое этого большого напёрстка. – Наши гости всё равно разошлись, так что пить сегодня больше не с кем.

– Вы уж простите, но я пойду спать, – сказала, возвращая свой "бокал" отцу. – У меня завтра трудный день – нужно ещё найти подходящую квартиру.

С этими словами я поспешила удалиться. Всё ж день был даже больше, чем трудным… Он оказался слишком насыщенным, и теперь я почти мечтала о том моменте, когда доберусь до подушки.

Когда же это прекрасное мгновение настало, я растянулась звёздочкой и улыбнулась собственной победе. Всё же, решение вернуться в группу было не самым плохим, притом, что вместе с этим я получала отдельное жильё, транспорт и средства к существованию. Но в одном папа ошибался – жить я буду не одна. Надеюсь, Катя согласиться составить мне компанию, а уж аргументы для её уговора я найду.

Во всём этом списке плюсов имелся только один минус, но по своей масштабности он был способен перекрыть всё. И имя этому казусу природы – Тимур. Вот кто мог снова всё испортить, но… из этого следует только один вывод: я ни за что, ни при каких обстоятельствах не должна подпускать его к себе ближе, чем на два метра. Иначе всю мою жизненную идиллию ждёт полный крах. А этого допускать никак нельзя!

Глава 5. Начало новой жизни

Одинокая серая мышка

В дорогущей сидит конуре.

Говорят, она глупая слишком,

Раз участвует в этой игре.

Говорят, она в клетку попала,

Убегая от старых потерь,

Среди ласки продажной пропала…

И поймал её пламенный зверь.

Она плачет ночами над златом,

Свои лапки грызёт до крови…

Ничего уже мышке не надо -

Ей бы в сказку о вечной любви.

А с утра всё изменилось…

Можно сказать, что у меня началась совершенно новая жизнь, в которой больше не было жуткой дилеммы о том: вернуться в группу, но пойти против гордости, или подставить ребят, но остаться верной себе. Теперь же решение оказалось принято. Более того, я довольно быстро осознала, что такое положение вещей устраивает меня со всех сторон. Ведь всего за одно согласия вернуться в ОК я получила, новенький автомобиль представительского класса, огромную квартиру, аренду которой оплачивал Толик, довольно приличный доход, да ещё и возможность заниматься любимым делом. И во всём этом множестве плюсов имелся только один большой жирный минус.