Тут перина, там подушки,
Постаралися подружки –
Так украсили всю спальню!
Ваня в раз под одеяло,
Молодая же не сразу –
Наперво с водою к тазу,
Чистотою, чтоб сияла.
Встретились уже в кровати…
Вот те на! – сказали, глядь,
А в подушках тоще тело…
– Коша, нет в тебе стыда!..
Причитала баб Яга.
– Старая, вот это дело!..
– Брысь с постели, окаянный,
Не глядели бы глаза, –
Ты куда девал Ивана?!
– Где царевна, егоза?!
Так они бы вновь ругались,
Только шорох помешал…
– Тут, что мыши заигрались?
– Нет, чумная, там подвал…
Утром из него достанут
Прынца твоего, Ивана.
Только, вот что, слышь, Яга
Мы теперь с тобой – супруги,
Ну, иди ко мне на рУки,
Все ж моя, хоть и карга!
Тем и кончилась их ссора –
Ваньку вынули с затвора,
Сами в лес ушли, в избушку…
Все ж супруги – весь ответ.
Вещи собрала старушка
И за милый, клином свет,
В его замок – там признала,
Что любила и страдала…
– Потому что, слышишь, Коша,
Никого милее нет!
Что, Кощеюшка, ах, не можется!?
Что, Кощеюшка, ах, не можется!?
Вот, какая с тобой оказия! —
А за то, что вчера на площади
C Василисою безобразил ты.
Мне сорока про ту историю
На хвосте всё точь-в-точь донесла,
Наказала тебя я хворью,
Вон скрутила как, проняла.
Не стони, друг сердешный, выхаживай
Ревматизм свой – больные бока,
К Василисе же не захаживай,
Не смотри даже, жив пока.