Северный мир 2. Падение

Когда на закате лета к нему в дом постучал темноволосый воин Перуна, приехавший на ярмарку со своей молодой женой, и попросил передать весточку княжичу, старик почувствовал, как заломило в груди.

«Неужели его я должен буду спасти?» ? подумал он. И душа наполнилась печалью, что такой молодой воин будет лишён своей силы и потеряет часть себя.

Но несколько дней назад, когда предатели открыли врагам ворота города, а на его окраине разразилась огненная битва, старик видел, как этот молодой воин уезжал вместе с княжичем на повозке. И той же ночью ему было видение с наказом найти и спасти дружинника с опалённым лицом и потухшей нитью Перуна.

Утром старик запряг свою повозку и поехал на место брани. Захватчики не спешили провожать павших в последний путь. Слишком много добычи и женщин ждало выживших в городе. А ушедшие могли подождать. Поэтому над местом битвы парили лишь вороны, и старец спокойно искал нужного ему человека.

Определив центр воспламенения, старик подъехал к нему. В центре находился воин, весь покрытый ожогами. Рядом с ним были следы, говорящие о том, что кого-то волокли с этого места. По обрывкам ткани старик понял, что здесь погибла женщина и её забрали с поля.

Он вспомнил, что на городских воротах представили почившую княгиню ? для устрашения жителей и подрыва веры и сил князя, когда он подойдёт к своему павшему городу.

Старик вздохнув, жалея о судьбе княжеской семьи, и наклонился к лежащему на земле воину.

Казалось, что он ушёл в царство Мары, но старик чувствовал, что это не так. Громовержец не стал бы посылать его к ушедшему.

С трудом перенеся воина в свою повозку, он тронулся обратно к избе. В неё нападавшие заходили ещё во время осады, так как старик жил перед воротами города. Но, увидев жалкого старика в бедной избе, трогать не стали. Да и поживиться у него было нечем. Чёрствая буханка хлеба, лежащая на столе, не привлекла внимания сытых воинов.

А сейчас перед воротами города никого не было. Дружинники пировали внутри. Дозорные стояли на городских стенах, но вид старика, переносящего к себе в дом обгоревшее тело, не привлёк их внимание. Мало ли кто решил схоронить своего родного.

Затащив воина в избу, старик подошёл к неприметной полочке над печкой. Там у него лежали травяные сборы и берестяные дощечки с заговорами, которым его научил старец, спасший его много солнц назад.

– Потеряв силу Перуна, ты можешь обрести знания предков, ? говорил он. ? Смотри, что я делаю, и запоминай. Придёт время, и они тебе пригодятся.

Разложив требы Богам и воздав им мольбу, старик начал знахарский обряд. Который сначала пробуждал душу, возвращая её из промежуточного мира, а потом исцелял тело. Воин, лежащий на полу, долго не реагировал на действия старика, но наконец захрипел, выплёвывая пепел.

Старик смотрел на лежащего в его избе воина, который никак не мог откашляться и сделать вдох. Мгновения таяли в бесконечных приступах и попытках сделать глоток воздуха. Знахарь поднёс к лицу больного пучок мятной травы, её холодный аромат проник глубоко внутрь, и страждущий смог вдохнуть.

– Слава Перуну, ? прошептал старец. ? Он пощадил ещё одного своего воина.

Ведмурд попытался открыть глаза, но их тоже заволокло пеплом. Старец положил ему на лоб влажное полотенце и стал читать заговор, чтобы вода забрала из глазниц всё худо.

– Если доброта Перуна продлится, то ты сможешь видеть, ? сказал он воину.

Ведмурд прекратил безуспешные попытки увидеть что-то вокруг себя и впал в безвременье. Ему вновь казалось, что он застрял в переходном мире и никак не может дойти до своей княжны.

Он так чётко видел её на поле брани. Когда огонь уже объял его, залез под кожу, подкосил ноги, он думал только о том, что скоро встретит её ? свою Душу, ушедшую в царство Мары намного раньше его.

Ведмурд шёл на погибель, прося Перуна о спасении своих детей, и прощался с громовержцем, готовясь пройти в царство Мары. Рядом с ним была и княгиня, она перешла грань намного раньше.

И когда Ведмурд оказался по ту сторону Яви, сёстры стояли, взявшись за руки. Призраки их амулетов светились поверх богатых одежд. Обе женщины смотрели на него. Одна с благодарностью, другая с нежностью.

Бездонные глаза жены звали и манили к себе, воин попытался сделать шаг, но не смог приблизиться к желанному образу.

– Ладо мой, ? сказала княжна, ? тебе ещё рано переходить ко мне. Наши дети ждут тебя, я вижу слёзы сыновей, которые они скрывают даже от себя самих. Их сердца с тобой.

Ведмурд смотрел и, казалось, не слышал её слов. Много солнц он мечтал соединиться со своей княжной, и теперь она была так рядом, но так же далека.

– Наши сыновья уже взрослые и могут позаботиться о себе, ? ответил он.

– Позаботиться ? да, но полюбить себя ? нет. Ты нужен им больше, чем мне, ? ответила жена. ? Свет мой, твой путь ещё не закончен. Я молила матушку Макошь надвязать нить твоей жизни и забрать её из рук Недоли, чтобы впредь обходили тебя горести и беды. И она услышала меня, будешь жить за нас обоих.

– Я просил у Перуна Последнюю Силу и должен уйти, ? ответил Ведмурд.

– Перун не всегда забирал жизнь, порой он отнимает лишь огненный пояс, ? возразила княжна, и, казалось, её губы дрогнули в лёгкой улыбке. ? Как мечтала я, что ты будешь свободен от своего служения, и я стану для тебя важнее огня. Но чаянье моё сбылось, когда я уже не могу насладиться его плодами. Так пусть мои дети вкусят радость пребывания рядом с отцом.

Воин положил руки на свой торс и не увидел на нём огненного пояса. Он заревел, как раненый зверь, испугав бредущие мимо души.

– Я не смогу жить таким, ? сказал он. ? Мой огонь ? это моя суть, моя жизнь, мой дар. Я будто калека без пламени Перуна.

– Всему своя цена, Ведмурд, ? проговорила княгиня, которая до этого стояла безмолвна. ? Я вверила тебе свою жизнь и не жалею об этом. Возвращайся к детям ? твоим и моим ? и защити их. А мы будем смотреть на вас отсюда.

Мужчина попытался сделать шаг вперёд, прикоснуться к своей княжне, но сколько бы он ни шёл вперёд, жена не становилась ближе. Она лишь улыбалась своей светлой улыбкой и с большой любовью смотрела на него.

Шаг, ещё шаг… и вдруг Ведмурд очнулся от страшного жжения в горле и невозможности вдохнуть. Закашлявшись, он пытался избавиться от нестерпимого распирания в груди, но не мог сделать ни вдоха. Вдруг знакомый запах проник внутрь его и позволил сделать вдох.

После этого воин хотел открыть глаза, но почувствовал, что они тоже занесены пеплом. Рядом с собой он услышал голос старца. Он показался ему знакомым, но не настолько, чтобы вспомнить, кто это.

И так много раз проваливался он в небытие. Образ княжны с каждым разом становился всё дальше. Уже не были видны очертания её губ и тонкий стан, нежные руки слились с силуэтом, лишь глаза неотрывно смотрели и дарили свет. В её взгляде смешались боль невозможности совместного бытия с радостью от пребывания мужа в Яви рядом с детьми.

Старец часто подходил к спасённому, менял повязки на глазах, растирал грудь, смазывал ожоги, покрывавшие почти всё тело. О том, что происходит снаружи его избы, он не думал. Внешний мир жил своим чередом, а в избе боролись жизнь с тленом и человек ? со своими желаниями.

Иногда старик недовольно ворчал себе под нос:

– Всё он уйти хочет, всё о ней думает. Сколько я трав перевёл, сколько обрядов сотворил, а он всё на ту сторону смотрит. Неужто жена дороже жизни? Хорошо, что уберегли меня Боги от такого помешательства.

Глава 8

Противники

Княжич тем временем мчался навстречу своему отцу. Покинув Демида вместе со своей беременной женой, он гнал коня к границам княжества, где восходило Солнце. Помня слова воеводы-предателя о засаде на пути войска своего отца, он свернул с основной дороги и надеялся успеть предупредить отца.

Жалел о том, что не обладает даром связываться с родными на расстоянии. Думал о воинах-перебежчиках, которые открыли ворота его града неприятелю, о поверженной обороне, о судьбе жителей, если войско отца пропадёт и не поспеет на выручку своему люду.

Душа его болела о лю?бой княжне, о наследнике, о матушке и судьбе Рода. А конь нёс его всё дальше от родных людей. Как-то вдалеке ему послышалось ржание лошадей; остановившись и прислушавшись, княжич понял, что это слышатся звуки большого похода. И постарался заметить место расположения чужого войска.

«Верно я выбрал путь обхода, ? подумал он, ? но врагов много, откуда такое полчище? У нас и людей столько нет».

Уносясь всё дальше от места засады, он вспоминал слова ведующего старца: «Сила их ведёт тёмная, мне неведомая».

А также о том, как тяжело было дышать в граде последние Луны. Как густ и тяжёл был воздух, как тревожны утра.

– Темнота кругом, ? говорила его матушка, вздыхая. ? Заползает она мне под рукава, жалит, всю меня сжимает. Что такое, сынок, к нам идёт?

Мысль о матушке ударила его будто кнутом. О судьбе её ничего не знало сердце.

А ведь говорила она, предупреждала, но отец не слушал её, не понимал тревоги. Ведующий, состоящий у него на службе, молвил, что всё спокойно, мысли врагов сейчас о другом.

– Править, княже, будешь долго, ? говорил он. ? Враги твои друг другом заняты. Не до наших земель им. Да и дойти к нам нелегко: топи да болота, бурные реки и крутые скалы. Кто к нам войско двинет, то без него от нас уйдёт.