Паучиха. Книга II. Надя

В середине декабря Валентина Фроловича провожали на заслуженный отдых. На смену ему прочили молоденькую Валю Пищулову. Она всего год назад устроилась в поликлинику, но уже успела заиметь покровителя из руководства. Не брезгующие подхалимажем даже шутили, что сам Бог велел заменить Валентина на Валентину. Оставалась самая малость – утвердить кандидатуру Пищуловой на совещании у главврача, что представлялось формальностью чистой воды. До тех пор, пока в зал заседаний не явилась Матецкая. Она не имела отношения к делам детской поликлиники, однако Аллочка была представителем профсоюза, что давало ей право вмешиваться в процесс.

После объявления о вакансии слово взял замглавврача по хозяйственной части Вербицкий Виктор Викторович, мужчина энергичный, моложавый, хотя ни для кого не было секретом, что ему минуло пятьдесят.

– Товарищи, в этом месяце мы прощаемся с ветераном нашей поликлиники, врачом, чей трудовой стаж начался ещё в селе, до присвоения Былинску статуса города, – Кричевским Валентином Фроловичем. Не буду перечислять заслуги уважаемого коллеги, но сейчас мы должны решить, кто придёт ему на смену. Четвёртый участок – непростой объект. Здесь живут наши медицинские работники, которые вынуждены порой сутками нести дежурство. Я долго думал, кому мы можем смело доверить здоровье наших детей. И пришёл к выводу – уверен, что выражу сейчас мнение подавляющего большинства – участок Валентина Фроловича следует передать Пищуловой Валентине Тихоновне. Она проработала в нашем учреждении год с небольшим и за этот срок показала себя блестящим специалистом…

– И бездарным диагностом, – Матецкая поднялась со своего места, помахивая папкой. – Здесь история болезни Плотникова Вани, мальчика девяти лет. Месяц назад Пищулова отправила ребёнка на госпитализацию в кардиологию с предварительным диагнозом врождённый порок сердца, не проведя при этом всестороннего обследования. За потерянное блестящим специалистом время мальчик поплатился гипогликемической комой. Объясните мне, как рекомендуемый вами врач мог не распознать диабет, да ещё и спутать его с пороком сердца?

– Алла Владимировна, вы преувеличиваете. – Вербицкий говорил с нажимом. – Никто не застрахован от ошибок.

– У вашего кандидата они случаются слишком уж часто. История Плотникова – далеко не единственный пример халатности. Я, как и многие из присутствующих, проживаю в доме четвёртого участка. И у меня есть малолетняя дочь, которая рискует оказаться в руках безграмотной недоучки. Зато у Виктора Викторовича сыновья давно вышли из детского возраста, благодаря чему он надеется, что супруга останется в неведении по поводу его протеже.

– Алла, что ты себе позволяешь?! Да я тебя… – Голос Вербицкого дрожал от ярости.

Матецкая подошла вплотную к председательскому столу:

– Витюш, ты мне угрожаешь? Серьёзно? Ты надеешься, что коллектив простит тебе безнравственность из страха поссориться с хозяйственником?

– Ха, кто бы говорил о нравственности, – раздался ехидный шепоток за спиной.

Алла резко обернулась. Высказаться ей в лицо желающих не нашлось. Матецкая выдержала паузу и продолжила:

– Товарищи, меня удивило, что ваш выбор пал на Пищулову, в то время как с вами работает ветеран и инвалид войны, человек с богатейшим опытом, полученным во фронтовом госпитале, в районе Крайнего севера и Ленинградской детской травматологии. Я говорю о Горюновой Вере Алексеевне. Эта самоотверженная женщина, вдова с ребёнком, вынуждена с искалеченной ногой обходить больных по бездорожью. Это же вопиющее безобразие!

Главврач постучал карандашом по столу, обращая внимание кардиолога на себя:

– Алла Владимировна, я не против Горюновой, но она пришла к нам всего четыре месяца назад. И потом, надо согласовать её кандидатуру…

– Не говорите ерунды. Вы знаете порядок: вносите в протокол и ставьте на голосование.

Под пронзительным взглядом Матецкой присутствующие в единогласном порыве взметнули руки «за». Ссориться с представителем профсоюза и ведущим кардиологом Былинска никто не рискнул.

Алла перехватила Веру перед началом приёма.

– Тебя поставят на участок Кричевского. Только что утвердили. Вера, будь осторожна. Не исключаю, что Вербицкий не побрезгует кознями.

Глаза Матецкой ещё блестели возбуждением борьбы, щёки раскраснелись. Свечение же переливалось фиолетовыми искрами. Для Аллы противостояние было игрой.

– Твоими стараниями назначили?

– Я обещала, что в долгу не останусь. Слово держать умею.

Вербицкий не опустился до мелких интриг. На следующий день, когда Вера направлялась в отдел кадров, хозяйственник поджидал её в крыле администрации. Схватив за плечо, втолкнул в свой кабинет и запер дверь.

– Откажись от участка!

Произнёс это сухо, с раздражением, будто досадуя, что Вере самой не хватило ума так поступить, а он теперь вынужден тратить время на глупые объяснения. Свечение полыхало злостью к Матецкой, что дерзнула публично унизить старшего по должности при подчинённых. Это Алле он мстил, сбрасывая её пешку с доски.

– А если не откажусь? – Вера догадывалась, чем может грозить ей неподчинение, но тянула время, чтобы разобраться в тайнах Вербицкого. Как ни странно, ярился он вовсе не из-за своей молодой пассии. Восторженный трепет в нём вызывали только собственная значимость и достигнутое положение. А единственная любовь и сопутствующая ей тревога были направлены на сыновей, своих продолжателей.

– Ты дура или притворяешься? – Хозяйственник терял терпение. – Думаешь, кто-то будет серьёзно расследовать падение врачихи в занесённый снегом колодец?

Вера распутывала ниточки тревоги. Они вели к застарелому страху, уже ставшему привычным монотонным фоном. Вербицкий не чист на руку? Да, его беспокойство связано с работой. Вспомнились недавние восхищённые перешёптывания о том, как ловко Виктор Викторович решил проблему с нехваткой радиаторов в зале ЛФК и отделении физиотерапии, выменяв выделенные на неактуальный косметический ремонт стройматериалы на дополнительные секции батарей, которые на протяжении нескольких лет не могли предоставить поликлинике. Но наряду с благими делами, Вере вспомнился недавний эпизод в гардеробе. Валентина сняла пальто, кто-то из женщин восторженно ахнул, увидев на её груди золотую брошь в виде букетика. Пищулова смутилась, даже прикрыла украшение рукой, но тут же фальшиво рассмеялась и заверила всех, что это дешёвая бижутерия. Ещё была яркая сумочка – якобы подарок родителей на день рождения. И воротник из чернобурки – купила за бесценок у подруги, которая сменила пальто на шубку.

Тем не менее, несмотря на щедрость зама, Вера не видела в его свечении страсти к Валентине. Молодая любовница тешила самолюбия стареющего ловеласа, но сейчас вызывала лишь раздражение из-за вчерашнего унижения на собрании.