Персональный ангел

Персональный ангел
Татьяна Витальевна Устинова

Татьяна Устинова. Первая среди лучших
Читая политическое досье олигарха Тимофея Кольцова, Катерина – мозговой центр агентства по связям с общественностью – понимала, что ее начальство почему-то взялось за почти гиблое дело: возвести на губернаторский престол олигарха Тимофея Кольцова. Но ее возражений никто не слушал – поезд ушел, надо работать. Работать с угрюмым, видящим насквозь, циничным Кольцовым было трудно. Но момент истины для Катерины настал, когда она вместе с Тимофеем и его охраной попала под обстрел в джипе по дороге в его прибалтийский замок. Он прикрыл ее своим могучим и тяжелым телом. Катерина поняла – она в него втюрилась. И ей стало вдвойне страшно за него, за свое чувство… А потом случилось нечто столь ужасное, после чего, казалось, жить незачем…

Татьяна Устинова

Персональный ангел

Странные вещи случаются с нами иногда в жизни. А мы даже не замечаем, что происходит. Так, например, мы вдруг обнаруживаем, что были глухи на одно ухо, ну, скажем, в течение получаса.

    Джеймс Барри, «Питер Пэн»

День, обещавший так много, заканчивался плохо.

Катерина положила трубку, раскалившуюся от гневных выкриков клиента, которому не понравилась статья, появившаяся с утра в «Коммерсанте». Изменить все равно уже ничего было нельзя, и Катерина едва удержалась от того, чтобы не надерзить строптивому клиенту. Виноват на самом деле был его собственный зам, не желавший учиться общению с прессой, а вовсе не агентство по связям с общественностью, которое это интервью организовало.

Двадцать минут она уговаривала, убеждала, сыпала комплиментами и клялась в вечной любви. Ничего не помогало. Клиент продолжал бушевать, и к концу разговора Катерина чувствовала себя тряпкой, которой вытерли пол, а потом засунули ее в угол, не забыв напоследок попинать ногами.

– Ох-хо-хо, – сказала Катерина и потерла глаза, уставшие от контактных линз и табачного дыма.

Самое время тихонько, не привлекая высочайшего внимания начальников, убраться восвояси. Она торопливо покидала в сумку пудреницу и телефон и, сделав решительное и озабоченное лицо, чтобы всем окружающим сразу было ясно, что она отправляется куда-то по сверхважным делам и при этом очень спешит, двинулась в сторону лифтов.

Но не тут-то было.

– Катя! – радостно закричала из приемной генерального секретарша Ирочка. – Как хорошо, что ты еще не ушла! Олег только что просил тебя найти, я даже трубку сняла.

С протяжным стоном преступника, пойманного за руку в самый ответственный момент, Катерина посмотрела в пустую кабину пришедшего лифта, дождалась, когда закроются вожделенные двери, и только после этого поплелась к генеральному.

– Что стряслось? – спросила она, едва войдя. Генеральный был не один. Первый зам попивал кофе из большой белой кружки, сидя за столом переговоров. Это не сулило ничего хорошего и могло означать только одно – они настроены на долгую беседу.

Катерина стояла посреди кабинета, решив ни за что не садиться. Может, если она будет стоять, они смилуются и отпустят ее домой?

– Садись, садись! – предложил генеральный, моментально разгадавший ее маневр. – Садись и читай.

И он швырнул на стол тяжелую кожаную папку.

Второй начальник приглашающим жестом отодвинул кресло, и Катерине ничего не оставалось, как покориться судьбе-злодейке.

– Что это? – спросила она уныло.

– Новый клиент! – ответил генеральный.

– Кто?

– Открывай, – велел генеральный тоном Деда Мороза, раздающего подарки, и многозначительно посмотрел на зама.

Катерина взяла со стола папку и некоторое время просто держала ее в руках, не открывая. Она специально испытывала терпение обоих начальников, которые сидели с такими самодовольными физиономиями, что не потянуть время было просто невозможно. Катерина понимала, что они, очевидно, поймали очень крупную рыбу, их ужимки и прыжки могли означать только это.

Она любила обоих начальников за неиссякаемый боевой задор, бульдожью хватку, профессионализм и даже некоторое присутствие порядочности. По крайней мере, с ней они оба всегда были очень милы.

– Ну ладно, Катерина, давай, не тяни, – наконец не вынес младший начальник Саша Скворцов, – мы оценили твою выдержку и здоровый скептицизм. Открывай.

Катерина вздохнула легонько и открыла папку.

– О господи, – пробормотала она, уставившись на большую цветную фотографию. Начальники переглянулись, довольные произведенным эффектом. Впрочем, иного они и не ожидали. Человек на фотографии на всех производил одинаковое впечатление.

– Ну как? – Главный начальник Олег Приходченко хотел бурных восторгов, а третье лицо компании и ее главная творческая сила что-то уж слишком долго молчало, рассматривая фотографию и не перелистывая страниц.

Дело было сделано громадное – клиент, не просто перспективный, а очень перспективный, вместе со своим миллионным бюджетом, был у них в кармане, и только сам Приходченко знал, чего это стоило.

Катерина наконец оторвалась от созерцания фотографии и устало заявила:

– Вы просто спятили. Оба. Где вы его взяли?

– Коммерческая тайна, – буркнул Саша Скворцов, поняв, что никаких восторгов не предвидится. – А что тебя не устраивает, собственно? Мы добыли заказчика, у которого одна машина стоит столько, сколько ты зарабатываешь за десять лет. Ты его будешь вести. С нашей помощью, разумеется.

– Ну, разумеется, – усмехнулась Катерина.

– На его деньги мы будем жить всю жизнь, вместе со всей нашей лавкой. – Саша, как специалист по связям с общественностью, гнул свое и не давал сбить себя с толку ироничными замечаниями. – Так почему ты делаешь кислое лицо?

Они так с ней церемонились, потому что знали – без нее они не вытянут этого клиента. Да и никакого другого, даже значительно более простого, не вытянут. Катерина соображала, как компьютер пятого поколения, и, когда увлекалась, готова была работать день и ночь. Коммерческие вопросы они решали без нее, а стратегические только после консультации с ней. Впервые в их совместной работе они не спрашивали ее мнения, а ставили перед фактом, и Катерине это не слишком нравилось.

– Я не делаю кислое лицо, – ответила она Скворцову. – Я просто знаю, что мы ввязались в совершенно гиблое дело. Я все понимаю, и про бюджет, и про перспективы, но я также понимаю, что работать с такого рода личностями – это конец света.

И все замолчали. Катерина рассматривала фотографию.

Мужчина на ней выглядел мрачным и тяжелым, как танк «Т-34» времен Отечественной войны. У него было неприятное лицо и взгляд людоеда из детской сказки. Очки в тонкой золотой оправе смотрелись на его лице таким же инородным телом, как бриллиантовая брошь на платье нищенки.

Какой-то продвинутый имиджмейкер подсказал, поняла Катерина, чтобы облагородить резкое, почти уродливое лицо. Зря подсказал – очки смотрелись смешно.

– Что ему нужно? – спросила Катерина, переворачивая фотографию лицом вниз, смотреть на нее долго было невозможно, хотелось спрятать глаза и отодвинуться.

– Все, – коротко ответил Приходченко. – Полный спектр услуг, от начала до конца.

– Что это значит? – Катерина изучала первую страницу досье.

– Ты прочти сначала, – с легкой досадой посоветовал Скворцов, – а потом все обсудим.

Ему не нравилась реакция Катерины. Было очень важно, чтобы этим делом занялась именно она, только тогда они выжмут максимум возможного из этого суперклиента и его амбиций. Тогда они наконец выйдут на уровень, о котором можно только грезить, лежа без сна между тремя и четырьмя часами ночи.

Катерина, пошарив рукой по столу, достала из пачки сигарету. Приходченко щелкнул зажигалкой и подвинул ей пепельницу.

– Завод на Урале, – пробормотала Катерина. – Верфи в Питере и в Калининграде. Недвижимость в Москве. Банк «Новое время». Телеканал СТМ, неужели тоже его? А вроде был Лисовского…

– Перекупил с месяц назад, – пояснил Приходченко, знавший это досье наизусть.

– Депутат от Калининграда, – бормотала Катерина, – член совета директоров Уралмаша, газета «Итоги»… кстати, неплохая газета… медиа-холдинг, ну это понятно, куда ж нынче без медиа-холдингов… Театр Ленинского комсомола тоже он спонсирует? Надо же, научил кто-то театры спонсировать… – Она перевернула страницу, мельком глянув на начальников. Начальники слушали ее перечисления как музыку.