Корень зла среди трав

– Что, черт возьми, у нее на груди?! – испуганно спросил Денис.

– Не подходи к ней! – его сестра вцепилась в его плечо. – Пусть полиция разбирается!!

Клавдий Мамонтов и Макар переглянулись. Макар тоже указал глазами на пятно. Навел камеру мобильного и снова все сфотографировал.

Клавдий Мамонтов с расстояния, отделявшего их от трупа, пытался лучше разглядеть пятно, у которого был алый контур. На коже внутри контура засохла какая-то слизь.

На голом дряблом животе задушенной женщины лежали увядшие пожухшие белые соцветия зонтичной формы. Одно из таких пожухших соцветий воткнули в угол рта покойницы рядом с прикушенным в агонии асфиксии языком.

Макар потрясенно созерцал мертвое тело. Затем набрал номер в одно касание.

Клавдий Мамонтов сразу понял, кому он звонит.

– Федор Матвеевич, здравствуйте, это я… Клавдий? Он ничего, лучше после клиники… Он здесь со мной. Федор Матвеевич, мы сейчас с ним в Сарафанове. Я вам все позже детально расскажу, мы с Клавой по делу приехали… Здесь убийство! И… вообще дело дрянь. Словами долго описывать. Я вам снимки только что послал.

Макар звонил полковнику Федору Матвеевичу Гущину.

Пауза. Полковник Гущин, видимо, смотрел фотографии с места преступления.

Клавдий наклонил голову, чтобы попытаться услышать их беседу. Естественно, громкую связь Макар не мог сейчас включить.

– Сарафаново – это… Чехов? – уточнил Гущин.

– Не совсем, но не очень далеко от Мелихова, от усадьбы. Дачное место. Федор Матвеевич, вы приедете? – тревожно спросил Макар.

– Я приеду. Но мне часа полтора понадобится, чтобы добраться из Москвы, – ответил полковник Гущин. – Местную полицию вызвали?

– Да, уже.

– Вы с Клавдием одни там?

– Нет. Здесь еще двое свидетелей. Мы вместе, вчетвером на тело наткнулись.

– Значит, ваше положение лучше, чем я думал. Хорошо. Ничего не трогайте. И не суетитесь. Ждите меня. Кто эта женщина? Она вам знакома?

– Нет. То есть да… Вера Павловна ее отыскала, предложила нанять как педагога. Я вам все расскажу потом подробно, – Макар сбивчиво пояснял. – Мы с ней даже по телефону не разговаривали. Вера Павловна с ней общалась.

– Значит, труп обнаружен примерно в районе музея-усадьбы? Дорога есть поблизости? Автобусы ходят?

– Я не в курсе. Мы с трассы свернули по навигатору на дачную дорогу и ехали примерно километра четыре-пять. Вы сами приедете, Федор Матвеевич? – настойчиво повторил Макар.

– Я уже в машине, – ответил Гущин. – А вы с Клавдием дадите показания местным сотрудникам. Когда они вас отпустят, дуйте в поля, не маячьте на глазах у моих коллег, дождитесь меня. А потом вместе станем думать и решать.

Глава 4

Осмотр

Полковник Федор Матвеевич Гущин приехал в Сарафаново быстро, когда местные полицейские еще опрашивали Клавдия и Макара. Стражи порядка побеседовали с ними и соседями жертвы коротко – видимо, им уже поступили некие указания от Гущина и от собственного начальства. Первым на место убийства прибыл наряд полиции из Мелихова, охранявший чеховскую музей-усадьбу, затем появились эксперты-криминалисты и судмедэксперт. Никого из них Клавдий Мамонтов не знал. Он никогда прежде не посещал здешних мест. Раньше бы он непременно представился и вник в ход местных событий. Но теперь, после ухода из полиции, он не мог предпринять подобных шагов. Оставалось лишь ждать Гущина.

Полковника Гущина – шефа областного уголовного розыска местные полицейские традиционно побаивались. Однако после перенесенного тяжелого ковида и ранения, после месяцев лечения злые языки за его спиной поговаривали, что «Гущин уже не тот», сильно сдал и вообще его методы работы стали плохо вписываться в текущий мейнстрим. В качестве исполняющего обязанности замначальника главка областной полиции он теперь больше занимался аналитической бумажной работой. Однако не утратил своего прежнего редкого таланта – все дела, самые сложные и запутанные убийства, за которые Гущин брался, он раскрывал и не тратил на поиски преступника месяцы и годы, как другие менее удачливые его коллеги.

В Сарафанове полковник Гущин приехал на служебной машине с водителем и сразу же ее отпустил. И Клавдий Мамонтов сделал для себя вывод – в Сарафанове все затянется допоздна с осмотром и первичными разыскными действиями, а затем в Москву Гущин уже не вернется.

Участковый, спешно прибывший из соседней деревни, беседовавший с Клавдием и Макаром и соседями, старательно все записывавший, начал было витиевато докладывать Гущину – «очевидцы нашли совместно вчетвером бездыханное тело»… Гущин поздоровался с ним, кивнул.

– Эти двое свидетелей пусть пройдут со мной, у меня к ним вопросы. – Он показал жестом Клавдию и Макару – айда, пошли.

– Как чувствуешь себя? – спросил он Клавдия Мамонтова.

– Необычно, Федор Матвеевич. В роли гражданского свидетеля, – честно ответил Мамонтов.

– Я не об том. Как рука?

– В норме. Я в порядке.

Прежде вопросы про здоровье они с Макаром заботливо задавали полковнику. Но все поменялось с майских событий в Бронницах, когда Клавдия Мамонтова серьезно ранили при задержании [1 - Подробно эта история рассказана в романе Т. Степановой «Коридор затмений».]. С Гущиным они с Макаром не виделись с конца мая. Клавдий Мамонтов отметил, что Гущин по-прежнему выглядит неважно: изможденный, усталый, не прибавивший ни килограмма – его поношенный костюм болтался на нем как на вешалке. Тяжелая болезнь, что оставила в его жизни столь страшный след, сильно изменила полковника.

Однако по первому их зову старший товарищ и учитель, которого они уважали и любили, явился несмотря ни на что.

– Как убитую женщину зовут? – задал новый вопрос Гущин.

– Наталья Эдуардовна. Вера Павловна думала, что у нее фамилия мужа – Авессоломова, так и нас уверяла. А соседка говорит – нет, она Гулькина. Выходит, наша Вера Павловна ошиблась, – сбивчиво начал пояснять Макар.

– Ты мне по телефону сказал – Вера Павловна ее знает? – уточнил Гущин. – Убитая ее подруга?

– Нет. Но они знакомы с юности, потом их пути разошлись. Федор Матвеевич, мы вам все подробно потом насчет них по полочкам разложим! – Макар уже не мог скрыть нетерпения и природного любопытства. – Вы видели на фотках, что с трупом сотворили? С чем же мы здесь столкнулись, а?

– Погоди, не торопи меня. Не егози, – Гущин нацелил на него палец. – И придержи язык при наших. Вы мне нужны здесь оба. И я конфликтовать с местными коллегами из-за вас не могу. На их плечи основная часть разыскных мероприятий ляжет. Они мне тоже необходимы.

– Молчу, молчу, – Макар откинул со лба привычным жестом светлую длинную челку. – Но местная полиция, кажется, не представляет себе, что это не совсем обычный криминальный случай.

Они втроем направились к телу. Клавдий Мамонтов ловил на себе косые взгляды полицейских.

Возле трупа работали эксперты-криминалисты, судмедэксперт в защитном костюме; они поздоровались с полковником Гущиным. В подмосковной полиции его знали все. В сущности, он давно уже стал легендой.

Клавдий Мамонтов созерцал искаженное удушьем лицо мертвой женщины. Крохотные мошки вились над увядшим соцветием, засунутым ей в рот. Эксперт осторожно пинцетом извлек соцветие и упаковал в пакет. Руками в перчатках он собрал остальные белые пожухшие зонтики, что обильно усыпали голый живот жертвы.

Тело мертвой выглядело дряблым, высохшие груди походили на пустые винные мехи. Покойная отличалась небольшим ростом, хрупким телосложением, худобой. На вид ей – за шестьдесят. Седые волосы свои она не красила, выбрав короткую стрижку.

Рядом с трупом на полиэтиленовом пакете лежала горка предметов – связка ключей, мобильный и пачка сигарет.

– Личные вещи, – пояснил эксперт. – Достали из карманов ее брюк. Ключи, видимо, от ее дачи. Мобильный включен и в рабочем состоянии. Напавший ничего не взял.

– Задушил ее веревкой и разорвал на ней одежду. – Макар уже забыл об обещании молчать.

– Разорвал? – Полковник Гущин наклонился над трупом. – Нет, здесь не разрыв.

– Одежда на потерпевшей разрезана. Футболка, трусы, летние хлопковые брюки, – эксперт-криминалист показывал жестами. – Лифчика она не носила, вместо него – спортивный синтетический бра. Он тоже разрезан.