Колесница времени

Но порой, если приглядеться, надравшись в баре отеля, то можно еще увидеть… Да, тень… тот образ… призрака Оперы с прошедших времен, которые никогда уже не вернутся, потому что смерть…

Да, смерть сильна…

Однако блондин с атлетическими плечами и тонкой талией, затянутый в кожу, словно в средневековые рыцарские латы, не собирался сейчас здесь, в пятизвездочном отеле «Мэриотт – Аврора», думать о смерти. И что-то там вспоминать и кого-то там жалеть.

Он просто скучающим взором оглядел пустой роскошный ресторан, лишенный посетителей, несмотря на то что сезон вроде бы и начался уже.

Он не увидел в ресторане ту, которую хотел здесь встретить.

К нему сразу же с вежливой улыбкой на лице обратилась хостес, но он покачал головой – нет, спасибо, меню знаю наизусть, а вот выпить предпочту в лобби-баре.

Он легко спустился по мраморной лестнице, еще раз оглянулся на зеленую галерею… звуки арфы – и только. И никаких привидений с телеэкрана…

В великолепном лобби, отделанном светлыми дубовыми панелями, – тоже небольшой ресторан.

И вот тут мотоциклист увидел ее.

Она сидела за столиком в полном одиночестве. На скатерти перед ней сервирован чай в лучших традициях английских отелей – белый фарфор чайника и чашек и тарелка с десертом.

Она была в платье из кашемира вишневого цвета и высоких замшевых сапогах.

Она тоже блондинка. И даже весьма миловидная, хотя немножко усталая.

Он, пожалуй, был ярче, красивее. Да и выше ее на целую голову.

Его звали Данила. А ее звали Евгения. И вот уже несколько лет они носили разные фамилии, потому что она, его младшая сестра, вышла замуж.

Евгения Савина – Женя, как ее звали все домашние, поднесла к накрашенным розовой помадой губам чашку чая и увидела Данилу Кочергина – своего брата.

Он направился к ее столику и сел напротив, улыбаясь, явно довольный встречей.

– Привет.

– Привет. – Женя отпила глоток чая. – Только что о тебе подумала.

– Правда, сестренка? – Он встал и отошел к стойке бара.

Бармен не стал даже спрашивать у него заказ – все, как всегда: скотч.

Со стаканом виски Данила вернулся за столик к сестре.

– Я знал, что ты тут сегодня, – сказал он.

– Мог бы и позвонить.

– Некогда. Ты же знаешь, у меня строгий учитель латыни.

Латынь и переводы с нее – вот уже год как Данила брал у профессора МГУ уроки по этому предмету. В свое время он два года проучился на классическом отделении филфака университета, но потом учебу забросил. А вот теперь возобновил уроки латыни и литературы в частном порядке. Его сестра относилась к этому спокойно, в отличие от других членов их семьи. Ее тревожило другое.

– Только не ври мне, – сказала она.

– Да я не вру, я прямо с урока.

– Ага, только вот весь рот разбит.

– Это мелочи. – Он отпил виски и поморщился. – Ах, черт, правда щиплет.

– А в тот раз дали в глаз. Слушай, я не понимаю…

– Все ты понимаешь, сестренка.

– Нет, я не понимаю. Ну тот ужас с автомобильными гонками… Я на коленях тебя умоляла прекратить это. И ты, кажется, внял. Понял, как я боюсь… Понял, что я маму каждый раз вспоминаю. Ты прекратил. А теперь вот этот твой бокс.

– Да это просто спорт. Для здоровья, – усмехнулся Данила.

– Это подпольные договорные матчи на деньги. Тебя там покалечат.

– Я сам кого хочешь покалечу.

– Тебя там покалечат! – Женя повысила голос. – Данила, ну я прошу тебя.

– Ну хорошо, хорошо. Сегодня была только тренировка. А потом я поехал читать Катулла и Авсония с профессором. «До чего все забавно получилось – тут мальчишка с девчонкой забавлялся. Шалуна, так велела мне Венера, поразил я копьем своим торчащим».

Женя пододвинула к себе десерт.

– Стишки переводишь для тети специально? – спросила она.

– Угу, – он кивнул. Допил виски и снова отошел к стойке бара – повторить. И опять вернулся, сел, вытянул ноги в тяжелых «берцах».

– Тетю хватит удар, – сказала Женя.

– Не хватит. – Он улыбался. – Тетя у нас здоровая как лошадь. А насчет перевода Катулла, так там вообще мягкий перевод. «Целию мил Амфилен, а Квинтий пленен Амфиленой. Сходит с ума от любви юных веронцев краса… Этот сестру полюбил, тот брата – как говорится. Вот он, сладостный всем, истинно братский союз. Неудержимая страсть у меня все нутро прожигала…»

– Тетю хватит инфаркт, – повторила Женя.

Ее брат пил свой виски.

– Ладно, – сказал он, – когда станет нам совсем невмоготу, то выручит нас старая добрая латынь и римская классика. Ты тут Генку ждешь?

– Да, я ему отправила эсэмэску. У них в департаменте совещание, но он приедет. Скоро.

– Муж за женой, как нитка за иглой, – усмехнулся Данила, – жаль, что ты теперь без машины осталась.

– Ничего. Я пока такси обхожусь.

– Поехали домой со мной.

– На мотоцикле? Да ты напился уже.