Вирусомахия

Перун поблагодарил шамана за помощь и поскакал на юг, потом на юго-восток, к границе с Монголией.

Монголы

А тем временем с юга на север навстречу скакала Тан. На ночлег она не хотела останавливаться, но лошадь устала и нуждалась в отдыхе. Спешившись посреди степи, Тан подвела кобылу к реке, чтобы напоить. В этот момент сильный хлопок сзади спугнул лошадь, она высвободилась и поскакала обратно к своему хозяину. Тан оглянулась: навстречу бежали двое очумелых молодцов, явно с недобрыми намерениями. Тан, в чем была, прыгнула в воду и поплыла вдоль русла, прячась в прибрежной траве. Молодцы подбежали к воде, но не заметили девушку, тогда они стали ругаться между собой и вскоре подрались. Тан, раздвигая кусты, вышла на другую сторону реки, и тут только сообразила, что ее телефон безвозвратно промок. Трясясь от холода, она пошла через луг на север, в сторону Российской границы. «Эх, почему же мы не назначили место встречи? Что же мне теперь делать?» Она села на траву и стала выжимать вещи, вымокшие на ней и в рюкзаке. Телефон не показывал никаких признаков жизни, оставалось только проситься воспользоваться интернетом у местных жителей. Но как она узнает, агрессивные они или нет? Она поднялась и пошла дальше. Не далеко от дороги ютились одна за другой монгольские юрты – начиналось поселение. Восьмигранные здания с окном на крыше все были наглухо закрыты. Да и как ей обратиться к ним, ведь до этого Тан пользовалась он-лайн словарем, и легко понимала записи Пера и разговор любых иноземцев. Неожиданно одна дверь открылась, и на пороге показалась девушка лет семнадцати, с двумя длинными косичками, в брюках и тонком свитере.

– Сайн байна уу, – сказала приветливо девушка.

– Ни хао, – ответила машинально Тан.

– Гутен таг, – продолжила первая.

– Бон жур, – ответила Тан.

– Хело, – вновь сказала первая.

– Хело, – отозвалась вторая. Наконец, они нашли общий язык. Девушку звали Жаргал, она жила в этом поселении совсем одна, остальные ушли или пропали без вести. Но Жаргал была умелой охотницей, и хорошо владела оружием. К тому же огромный сторожевой пес в ее хижине отбивал всякую охоту с ней сблизится. Тан рассказала, что надеется встретиться с юношей из России, чтобы вместе продолжить поиски выхода из современного тупика истории.

Жаргал решила присоединиться к ним. Позвав за собой пса и верного коня, она закрыла юрту, подперев палкой, и пошла вслед за Тан. Они смогли выйти в интернет через телефон Жаргал и сообщили Перу, что направляются к Российской границе. Идти пешком было километров 20, но они поочередно садились на коня, чтобы отдохнуть, и поэтому быстро преодолели все расстояние. У границы дисциплинированные военные посмотрели их документы и без задержки пропустили на территорию России, правда коня пришлось отправить пастись в ожидании хозяйки. А на этой стороне границы уже стоял Перун, дожидаясь появления двух, знакомых лишь по переписке девушек.

В горах Алтая

Бесчувственные глаза стражей порядка не обратили никакого внимания ни на девушек, ни на Пера. Второпях пробежались по просунутому им через непробиваемое стекло документу и, не мигая, уткнулись в ворох своих бумаг.

Перун протянул руку Тан и Жаргал, и похлопал по холке пса.

Они поднялись на вершину ближайшего холма, развели костер и сели перекусить. Перун прочитал новости сети: после шторма, нарушившего целостность границ и внесшего хаос в работу пограничников, Всемирный совет решил создать элитарное общество Аркадия. Все процессы контроля жизнедеятельности в этом обществе осуществлялись при помощи машин. Построенный на территориях Италии и северной Африки, этот оазис предлагал всем обеспеченным жителям мира беззаботное существование. Для того, чтобы поселенцы Аркадии не навредили окружающим, они каждое утро принимали коктейль радости. Это новое изобретение медиков наполняло всех вкушающих беззаботностью и ощущением счастья. Как дети, новые поселенцы Аркадии изо дня в день резвились на пляжах, ели сладости и мило беседовали друг с другом. Недостатком такого снадобья была полная атрофия умственной активности. Но поскольку вместе с ней уходила раздражительность, похотливость и другие страсти человеческой души, то все больше и больше людей оплачивали проживание в Аркадии, переезжая туда ради уюта и безопасности.

– Интересно, – прокомментировал новость Перун, – выходит, теперь все богатство мира сосредоточится в Аркадии, а остальной люд будет оставлен на произвол судьбы.

– Деньги решают все, – ответила Тан.

– Да, но наших сбережений не хватит для жизни в Аркадии, значит, нам погибать? – Сказала Жаргал.

– Остается нам делать свою страну счастья, для таких, как мы, – заключил Перун, – Как бы нам ее назвать?

– Вирусомахия, – предложила Тан.

В тот день на холме Горного Алтая трое молодых людей запустили в интернет такую идею: «В противовес Аркадии для всех, готовых сражаться с страстями в себе самих и противостоять злу в мире вокруг мы создаем Вирусомахию. Мы первые попробуем жить в условиях дикой природы, добывая все необходимое для жизни своим трудом и противостоя психовирусу силой воли и любовью ко всем добрым людям, с которыми нас свела жизнь». Написав так, они поднялись вверх по склону и отыскали поляну с глубоким горным озером. На берегу этого озера и решили они построить первую юрту нового поселения.

Прошло несколько месяцев, в поселении было уже 5 домов, и приходили все новые люди. Шаман Очумай послал в помощь молодым пару коней и четыре козы, их жизнь все более обретала уклад добрососедской общины далекого прошлого. Посредине поселения стояла баня, которую Перун изрядно обвесил алтайскими травами. Все вновь прибывшие проходили испытание, оставаясь запертыми в бане на три дня. Там они сражались с порочными мыслями и выходили победителями, либо навсегда сбегали с горы. В других местах по всему миру молодые люди создавали подобные поселения: на Кавказе, В Грузии и Крыму, и даже в самой Италии не далеко от гремевшей славой Аркадии.

Конец Аркадии

Прошло несколько лет. За это время Перун успел навестить тетю Веру и бережно перевез ее и деда Афанаса в Вирусомахию. Те самые дальнобойщики погрузили письменный стол, книги и пса Гаврика в кузов и домчали до алтайских гор. Интернет заваливали новости Аркадии: «построен новый гигантский аквапарк, и теперь поселенцы в любую погоду смогут наслаждаться морским бризом и нежными струями Адриатики. Фото довольных аркадийцев должны были вызвать зависть у всего остального населения Земли: круглощекие, улыбающиеся, в ярких купальниках, они действительно олицетворяли рай на земле. А в остальном мире пустели города, и оставшиеся трудится на заводах люди день и ночь без устали зарабатывали деньги, чтобы накопить на проживание в Аркадии. Их жизнь теряла все краски эмоций и открытий, превращаясь в ежедневную рутину работы, в придачу с действием сильного транквилизатора, способного подавить в них психовирус. И вот в один день, то ли под действом особенно сильного порыва кислотного ветра, то ли прикинув, что заработать на проживание в Аркадии они смогут лишь к глубокой старости, рабочие всех заводов вышли на забастовку, и, распыленные завистью и злобой, разрушили плотину, располагавшуюся над оазисом Аркадии. Хлынувшие потоки смыли лежаки и пестрые зонтики, вместе с ожиревшими поселенцами, принявшими огромную волну за новый аттракцион и безумно бросавшимися в толщу вод себе на погибель. Вода смела проходные турникеты, виллы и банки, располагавшиеся на территории Аркадии. Всплывшие купюры привлекли жадных до денег рабочих, и они так же сгинули в толще воды, машинально продолжая хвататься за деньги.

Новое начало

А Перун с друзьями, и жители всех Вирусомахий по всему миру, в ежедневном труде продолжали возделывать землю, выращивать детей, делать сыр и прясти нити, шить рубахи и вязать носки, полагаясь на собственный подвиг и поддерживающую любовь добрых людей, которыми не оскудевала никогда наша грешная, и одновременно Святая Земля-матушка.

Конец.