Вирусомахия

Прошло несколько дней. Днем Перун вычищал территорию скита, по вечерам вел свой интернетный дневник. Девушка из Китая с ником Тан ответила на несколько его публикаций, и он перешел на ее страничку. Тан вела поиски средства от психовируса в Китае, и по примеру Перуна отправилась к буддистским отшельникам. Зачитавшись, как она жила в буддистском монастыре, Перун и не заметил, что зазвонили ко всенощной. Стук в дверь прервал его чтение.

– На молитву, – сказал, заходя, привратник. – Ну и ветер сегодня, прихвати плащ.

Перун накинул плащ на плечи и вышел во двор. Ветер клонил верхушки деревьев и пронизывал до нитки. Вместе с ветром прилетел слабый сладкий с кислинкой запах Страсти. Одно его дуновение наводило на ум раздражительность и злость. «Как я пойду с такими мыслями в дом Божий?» – Подумал он, и свернул к келье старца Саввы (так звали того приветливого старичка). У входа стоял, опираясь на палку, сам Савва задумавшись.

– Вот идет молодой Перун к старцу за советом, – сказал, не оборачиваясь, он. Потом добавил: – И мне есть, что тебе посоветовать. Прежде всего, отделяй себя от своих мыслей. Ты – это радостная добрая душа, любящая и прекрасная, творение Божье и образ Его. А мысли, приносимые извне, это всего лишь ветер: пережди, и он уляжется. Дерево остается деревом, какие бы ветры его не гнули. А твоя душа, – он наконец поднял глаза на Перуна, – вот она там, улыбается, как маленький мальчик и не хочет вражды…

Их разговор прервал страшный крик и грохот. Из церкви выбегали разъяренные мужчины, вооружившись палками, они крушили все вокруг и бросались друг на друга. Савва завел Перуна в свои келью и запер дверь:

– Иди, тебе предстоит многое узнать, у меня тут есть тайный ход, – он открыл подпол и, благословляя, подтолкнул туда Перуна.

– А как же вы? – Не хотел уходить юноша.

– Мои дни сочтены, не трать на меня свои силы. Иди, и найди управу на эту напасть, – старец закрыл за Перуном крышку подпола.

Перун шел по лестнице вниз, потом по темному коридору, и, наконец, вышел в лесную чащу, к колодцу и маленькой избушке. Сюда старец уходил в уединение, исчезая из скита на несколько дней. В избушке оказались сухари, репа, и иван-чай. Перун бережно упаковал все это в узел из плаща, зарядил свой планшет и добавил новую запись в виртуальный дневник: «Сегодня я покинул скит. Разъяренные монахи устроили разгром, ветер дул сильнее и клонил верхушки деревьев, но они выстояли».

Тан написала комментарий: «И у нас был сильный ветер. Пока все спят, но у меня голова кругом идет от грязных мыслей».

«Уходи оттуда, скрывайся от людей и бери пример с деревьев», – ответил ей Перун, убрал в узел планшет и пошел в глубину леса.

Один на один с природой

Ветер дул все сильнее и зловещими становились мысли: сначала Перун мысленно повторял «я дерево, мне все по барабану», но гадкие мысли крупным градом стучались в сознание. «Что за скит такой, где монахи учинили погром? И есть ли Бог, раз Он допустил такое?» Обратившись со злобой к небесам, Перун припомнил Им смерть матери, свое детство в подземке, а дождь хлестал по щекам, плечам, и проникал до последней ниточки. С вершины холма он оглянулся на скит, и увидел, как ливень остудил пыл братии, и, прячась от него, они разошлись по кельям. Под разлапистым вековым дубом Перун скинул с себя одежду и выжал воду, развел с трудом костер и начал сушить все, что вымокло. Его гневная рука коснулась языка пламени, и боль заглушила порыв злобы. Он очнулся, как от дремы, одернул руку, и начал дуть на ожег. «Не раздувай огонь страсти, а плюнь на него, чтоб затушить», вспомнил он слова, прочитанные в скиту. Очертив вокруг себя круг, он представил, что все недовольства, ропот и злоба скопились тут, внутри очерченного пространства, а потом вышагнул из него, и сразу стало легче, будто бы злые мысли и впрямь удерживала замкнутая линия. Дождь перестал лить, с вершины он видел, что скитские вышли из своих келий и принялись чинить все то, что разрушили… «Ну, слава Богу», машинально повторил он излюбленную фразу тети Веры, и улыбнулся сам себе. «Не хулить, а прославлять, – вот что созидает мою душу. Надо бы написать в дневник». Он открыл планшет, и наткнулся на запись Тан. «Злые люди подожгли наш монастырь. Я ушла прежде пожара по совету Пера, но остальные погибли в огне. Да упокоятся их души в обителях праведных, среди предков и родоначальников». «Что будешь делать теперь?» – Написал ей Перун. Он описал все, что случилось в скиту, и напутствие Саввы. «Я пойду к тебе, – ответила Тан. – Вместе продолжим поиски».

«Тогда я иду к тебе навстречу. Еду, плыву, лечу, как придется, но, в конечном итоге, мы обязательно встретимся». И Перун повернул на юго-восток, спустился с холма и зашагал по проселочной дороге, сходя с нее всякий раз, когда появлялся прохожий или машина.

Ночлег в трактире

Сухари поддерживали Перуна несколько дней. Но чем дальше, тем больше ему хотелось как следует поесть, и даже суп, которым кормили в скиту, уже не казался настолько невкусным. «Всё познается в сравнении, и даже вкус пищи может ощущаться по-разному в зависимости от настроения и степени голода…» Он решил записать это в планшет, и увидел сообщение Тан – она уже была на границе с Монголией. Новости из интернета вовсе не радовали: вчерашний шторм вызвал сбой в работе вакцинированных служащих. Несмотря на транквилизаторы и прививки у них сильный кисло-сладкий ветер пробудил раздражительность, как и у остальных. В порыве злобы они крушили рабочие места и уходили, кто куда. Границы оставались без охраны, а от вооруженных дезертиров можно было ожидать всего, что угодно. Власти даже не пытались навести порядок, так как злоба коснулась всех без исключения. «Как там тетя Вера и Любава с мужем», подумал, убирая планшет, Перун, «стоит ускорить мои поиски». Ощутив голодное урчание в животе, он зашел в придорожный трактир.

– Здрав буди, – приветливо встретил хозяин трактира, но вместе с тем строго и внимательно осмотрел Перуна с головы до ног. – Располагайся, что закажешь?

Перун сел в углу, у окна.

– Не боись. Ежели нагрянут неадекваты, я их электрошокером присмирю, – сказал хозяин, показывая на висевший у пояса увесистый шокер.

– А если на вас найдет неадекватчина? – Возразил с улыбкой Перун.

– На меня жена управой, она может приструнить похлеще шокера, – также улыбнувшись ответил хозяин. Перун с облегчением вздохнул, заказал картошку и борщ, и начал изучать новости. Солнце зашло за горизонт, и вместе с сумерками наступил холод. Перун заплатил за ночлег и поднялся в маленькую, с одной кроватью и прикроватной тумбочкой комнатку. Через деревянные стены он услышал разговор соседей.

– Надо гнать день и ночь, чтоб до Горно-Алтайска успеть через сутки, – говорил один.

– Я готов рулить, сколько сил будет, ну а ты подменишь, если выдохнусь, – подтвердил другой.

«Алтай, – прикинул Перун, – это ж совсем рядом с Монголией. Надо ехать с ними». Он немного подремал, потом вышел на улицу и увидел большой грузовик. Кузов прикрывал кусок брезента, Перун запрыгнул внутрь. Вся машина была забита пластиковыми бутылками. Разрыв в них, словно в стоге сена, нору, Перун устроился там и уснул опять.

Дорога к Монгольской границе

Когда Перун проснулся, он понял, что мчит на огромной скорости в кузове среди пластика. Он включил планшет и определил свое местоположение. Водители и правда торопились, и треть пути была уже позади. От Тан пришло сообщение, что она успешно пересекла границу и теперь осторожно идет по Монголии в сторону Алтая. Монгольские степи полны свободно пасущихся лошадей. Тан удалось договориться с пастухом, и он оседлал для нее покладистую кобылу с уговором, что, завершив свой путь, она отпустит ее домой. Пастух помог Тан забраться на лошадь и помахал страннице рукой. «Удивительно, – написала она Перу, – но этот пастух совсем не подвержен буйству, словно сладострастный ветер не касается его». Пер прочел новости от Тан и задумался. На его пути встречались трактирщик, старец Савва, дед Афанас и сама тетя Вера, которым не вредил психовирус. Вот теперь еще этот пастух. Что их всех объединяет и дает противиться злу? Но ведь сам он, Перун, подвергся наплыву злобы в ночь погрома в скиту. Это был его первый опыт борьбы со страстями, и к счастью для него, он выиграл этот бой. Но сколько еще кислотного ветра надует будущее, и сможет ли он выдержать и дальше. В размышлении об этом текли часы, и прямые дороги сменили извилистые трассы с серпантинами и перевалами, грузовик мчал по горному Алтаю.

– Алло, алло, Очумай, мы почти на месте, встречай, – кричал в телефон один из водителей грузовика.

Чтоб избежать конфликта, Перун пробрался к выходу и начал ждать остановки машины, чтобы выпрыгнуть. В этот момент машина резко затормозила: черный автомобиль преградил ей путь. Нарастал крик разборки между водителями, и Перун выпугнул из кузова и сбежал с дороги в кусты.

– Это моя территория, плати за проезд, – кричал на водителей владелец черной иномарки.

Дело дошло бы до драки, но тут на вороном жеребце прискакал седовласый старик: с длинной бородой и в чудной, с пришитыми ленточками, одежде.

– Кто смеет чинить препятствие? – Возгласил он громогласно.

Владелец иномарки выбежал из машины и поклонился старцу в ноги.

– Я бы не посмел, Шаман Очумай, если б знал, что это твои люди, – раскланявшись, он быстро сел в машину и уехал.

Водители грузовика подошли здороваться с Очумаем.

Перун собрался было уходить оттуда, но громогласный старик окрикнул его:

– А молодой человек, что ехал с вами, где он?

Водители недоуменно переглянулись. Сердце Перуна на секунду ушло в пятки, но потом страх отступил и пришла уверенность, что это знакомство будет ему на пользу. Твердой поступью Перун вышел из кустов и подошел к старику-шаману.

Знакомство с шаманом.

– Я – шаман, – представился Очумай.

«Я не верю в шаманство», – хотел было сказать Перун, но вместо этого протянул руку: – А я – Перун.

– Бог древних славян? – Удивился Очумай.

– Ну, матушке имя нравилось, – пожал плечами Перун.

– Помоги, парень, нам бутылки выгрузить, а я помогу тебе в твоем странствии, – предложил сделку Очумай.

Пока они выгружали пластик на обочину дороги, шаман рассказал, что придумал, как огородить своих близких от психовируса: вырезать из бутылки защиту на нос и рот, и поместить внутрь целебные и ароматические травы Алтая, чтобы они заглушали психотропный аромат вируса.

– И как, помогает? – В восторге от задумки воскликнул Перун.

– Вот, мои водители благодаря этой маске смогли доехать до столицы и вернуться без помех.

– Неужели ближе этого не нашлись бутылки? – Спросил юноша.

– Близкие-то наши по всей Россеи-матушки, да и за рубежом. Ну, любой человек для кого-то близкий, как минимум для своих родителей, будь они на земле или уже на небесах. Им везем защиту, а на обратном пути забираем бутыли для новых масок.

Машину разгрузили, и водители поехали отдыхать в то время, как Очумай позвонил по телефону и из ближайшего села пришли мужчины в масках из бутылок. Они наполняли мешки бутылками и грузили на лошадей. Одну кобылу Очумай подвел к Перуну.

– Ну, парень, скачи вот тудой, – он махнул на юг. – Глядишь до вечера и до Монголии доскачешь. Вот что, возьми-ка ты с собой ароматических трав, если какая опасность от одержимых будет, разбросай эти травы вокруг себя. Да и сам убережешься, коли на тебя найдет.