Чужая свадьба

– Все не так уж плохо, дорогая, вперед! И, подражая мальчишкам, выпорхнула во двор. Горечь происходящего постепенно рассеялась. Настя глазами пыталась найти мальчишек. И все же, как бы случайно, боковым зрением она искала среди гостей жениха сестры. Но его нигде не было.

Он словно растворился в пространстве вместе с грустными мыслями Насти. Она снова была свободна и… почти счастлива.

Настя нашла мальчишек у ворот и через минуту они, толкаясь и дурачась, везли повозку с ведрами и лопатой, которые дребезжали на всю округу, что еще больше раззадоривало их, они по очереди садились на край повозки,

чтобы немного прокатиться, и их смех, визг и лязг железа еще долго

слышался по всей деревне, пока они не исчезли за поворотом.

Передохнув, мальчишки стали таскать песок, а Настя, сняв обувь, прошла по прохладной, сочной траве, собирая на ходу пестрые, весенние цветы. Набрав огромную охапку, она сложила их на повозку, спустилась в небольшой овражек, где было еще прохладнее, легла на траву, широко раскинув руки, и лежала так долго, слушая жаворонка, маленькой точкой кружившего в яркой сини летнего неба, наблюдая, как лениво и безмятежно по этой синеве плывут кипельно – белые облака. И все же ее радовала мысль о том, что они все равно будут общаться, говорить друг с другом, – это же свадьба, на ней поневоле даже незнакомые люди общаются, знакомятся, танцуют…

Антонина Павловна, мать Оксаны с Полиной Ивановной, – матерью мужа, восьмидесятилетней, подвижной, худенькой старушкой, подали обед.

Запахло наваристым русским борщом, на тарелках дымилась только – что вынутая из печи курица.

Пообедав и изрядно выпив, чужие, захватив с собой по литру самогона, разошлись по домам, а свои, приехавшие на свадьбу, принялись доделывать лавки навесы, и, когда все было готово, а солнце стало припекать, – разбрелись кто куда, прячась от жары. Двор опустел.

* * *

Смеркается. Становится прохладно. Поют соловьи. Во дворе стоит магнитофон. По округе разносится хорошо подобранная кем – то музыка. Включено освещение двора. Постепенно подходят гости.

Ребята не решаясь войти во двор, образовали небольшой круг у ворот, курят, болтают, смеются. Девушки с цветами в руках или волосах проходят в дом, рассаживаются кто куда и наблюдают, как Настя «колдует» над прической сестры, прикалывая фату. Сама она еще все в том же халате, босиком.

Очередной раз звякает засов. Тысячу раз сегодня открывалась и закрывалась дверь, но именно сейчас Настя почувствовала: это – он.

Она покраснела, руки перестали слушаться.

Через секунду из темноты прихожей действительно показался он.

Опершись о косяк двери, он улыбнулся и поздоровался со всеми.

– Невесту наряжаете?

Перед ними стоял великолепно одетый мужчина, в безупречно сидящем на нем импортном вельветовом бежевом костюме, белоснежной рубашке и

хорошо подобранном галстуке. Говорил он мягко и располагающе. От его доверительного тона Насте стало легко, она обернулась:

– Да, вот последние штрихи, и королева сегодняшнего вечера почти готова.

– Ксюша, представляешь, бритву дома забыл, видишь, какой пришел.

– Возьми там, в спальне, – говорит Оксана, разглядывая себя в зеркало.

– Ну вот, все готово, – Настя прикалывает последний цветок, оглядывая сестру.

Девушки, засмущавшись присутствия молодого человека, потихоньку встают со своих мест и направляются к выходу.

– Ладно, пойдем мы, а то ребята там заждались. Через минуту в доме остаются только Настя, Оксана и молодой человек.

– Ксюша, ты самая красивая невеста на свете! А ну – ка, дай я на тебя посмотрю.

Оксана встает и радостно кружится по комнате перед молодым человеком.

Настя отворачивается к окну, как – будто разглядывает собравшуюся во дворе молодежь.

– Тебе не нравится? – Оксана подходит и обнимает сестру за плечи.

У Насти хватает сил, чтобы не обернуться, не увидеть их рядом…

– Ну что ты! Я просто смотрю, – все уже собрались, а я еще не одета.

– Извини, это я тебя задержала. Мы уже уходим. Она надевает туфли, подкрашивает и без того алые губы:

– Ну как?

– Вы великолепны! Разрешите проводить вас к гостям? – он галантно подставляет невесте руку.

– Настя, давай быстрее, мы тебя ждем. Они выходят, оставляя ее одну.

Настя садится на стул, где только что сидела сестра, слезы невольно катятся по щекам.

Проводив невесту к гостям, извинившись, молодой человек отходит в сторону зарослей сирени и курит одну сигарету за другой, изредка

поглядывая на дверь дома. Он не может не думать о Насте. Его как магнитом тянет к этой жгучей, красивой девушке – он в плену ее очарования и, как

мальчишка, затаившись в кустах сирени, ждет, когда она выйдет из дома. Но она все не выходит и, потеряв терпение, он решает войти сам.

– Да мне же еще пленку зарядить надо! – Вдруг вспомнил он и радостно

зашагал к дому.

Подкрасив ресницы, Настя решила, что этого здесь будет достаточно. Она достала из шкафа свое лучшее персиковое платье, белые, на огромных каблуках и платформе босоножки. «Ну вот, все закончилось, даже еще не начавшись»…

– Ну, что ж, так тому и быть, – рассуждает она вслух, снимает халат. Да и вообще, какое я имею право думать о нем, ведь он почти женат. Для меня семья, – это свято, и я никогда – бы не смогла помешать чьему – то счастью. И потом, даже если бы он и был свободен, глянул бы он на нее? Настя смотрит в зеркало и отворачивается. Ее волнение невольно сменяется безысходностью и безразличием. Но вдруг снова звякает засов, и у нее предательски сладко щемит сердце, – это он! Но что делать? – она стоит в

одном нижнем белье, дверей в спальню нет, комнаты разделяют лишь гобеленовые, тяжелые шторы. Настя в замешательстве задергивает их, и стоит так, не зная, что делать дальше.

Это действительно он.

– Да ты не волнуйся, я не зайду, мне тут пленку зарядить надо, – но Настя понимает, чувствует – он пришел к ней!

Она быстро надевает платье, босоножки, причесывает свои непослушные волосы и выходит из спальни.

Молодой человек возится с фотоаппаратом. Подняв глаза, он не ожидает увидеть ее такой.

Взгляд его, спокойный и мягкий, сначала сменяется удивлением, затем восхищением и, наконец, растерянностью.

«Похоже, я тоже произвела на него впечатление», – думает Настя, все еще стоя в дверях, не решаясь сделать шаг на таких высоких каблуках. А молодой