Как выжить лирику в техническом вузе. Новелла

– Двойку вкатил… – заревела она.

– А что ты… в первый раз, что ли?

– Да-а-а….

– Понятно…

Вот так Татьяна получила свою единственную двойку. Потом была пересдача ассистенту, оценка «хорошо», но этот разгромный экзамен в весеннюю сессию запомнился многим.

А сейчас она стояла на верхнем пролете лестницы. Из коридора доносился шум, хохот, пели студенческие песни. Сегодня режиссер ее студенческого театра собрала своих актеров из разных «призывов». Пришло человек шестьдесят, считая с «молодой порослью». Таня смотрела на ступеньки. Сколько раз она по ним поднималась сюда? Одиннадцать лет с перерывом на рождение сына. В последний раз она видела большинство «ребят» около десяти лет назад – на похоронах их товарища. И вот сейчас… как будто не расставались, как будто не было этих лет, как будто они все вернулись в то счастливое время!

Таня остро ощутила, что того артистического счастья у нее больше не будет никогда и заплакала. Пока плакала, трезво оценила, что три пролета – это всего лишь переломы, и грех такое даже думать.

Она с раннего детства хотела прожить несколько жизней. Представляла себя в разных обстоятельствах, играла за придуманных персонажей, выдумывала свои истории. Колоссальная энергия ее души требовала воплощения. Но в театральный поступить «просто так» было нереально, и она пошла в МАИ, потому что ей также сильно хотелось летать в космос, или хоть не летать, но быть рядом.

Что плакать? В воды одной реки нельзя войти дважды!

Какие разные роли она играла – и влюбленную девчушку из каменного века, и коварную маркизу, и простоватую любящую жену, и девушку-невесту из рассказа Чехова, зайчишку и даже фурию. Это было одно сплошное большое счастье. Оно закончилось с перестройкой, когда на студенческую жизнь вне учебы перестали выделять деньги, и ДК закрылся. Потом все постепенно восстановилось, и она участвовала в прекрасном юбилейном концерте, играла профессоршу, но больше не вернулась к актерской жизни – так сложились обстоятельства.

Зато волей случая Таня начала писать рассказы. Она не играла на сцене, но придумывать образы, истории, проживать жизнь своих героев – это было то же самое, даже еще интереснее – связывать нити вымысла и правды, представлять знакомых людей в новом облике и в придуманных декорациях, переживать с ними, участвовать в их выдуманной жизни.

Она вытерла слезы, подняла голову. Взгляд королевы… тогда она играла главные роли, и играла хорошо! Разве ей сложно сыграть еще раз и не портить своими слезами вечер? И пошла обратно к своей памяти. Ее там ждали.

В комнате стоял дым коромыслом… Красивая белокурая девочка широко раскрытыми глазами смотрела на ожившую легенду – «старичков», о которых так много рассказывала их режиссер. Приводила в пример, так по-доброму! Чего стоила история об актере, неожиданно для всех во время премьеры поцеловавшего партнершу в губы, отчего у нее вылетели из головы все слова. А как страдал ведущий актер от ведущей же актрисы —бедняга то получал настоящую оплеуху, то графином по голове… А рассказ о зайцах, во время спектакля возжелавших пойти в буфет, потерявшихся в огромном здании НИИ и прогулявших свою сцену!

– Так, все помним? Никакого буфета во время спектакля! А то как с зайцами получится! – стращала перед каждым спектаклем свой коллектив режиссер Татьяна Анатольевна.

История о зайках-потеряйках в оригинале выглядела так.

Камерный театр поставил спектакль по пьесе Г. Полонского «Никто не поверит» – историю лисенка Людвига, подружившегося с цыпленком Туттой. В середине спектакля была общая сцена с участием семьи зайцев, Совы, Ёжика и лисенка Людвига. Центральная сцена, в которой звери и зрители узнают, что у Людвига есть «тайна цвета апельсина», что он влюблен, и действие развивается дальше.

У заек было около получаса перед этой сценой, и они решили сгонять в буфет. Зайки улизнули попудрить носик и спустились вниз, на второй этаж на лифте. Но когда они вышли, они не узнали фойе, в котором были двумя часами раньше. Буфета не было. Видимо, они вышли не на том этаже?

Спектакль играли в многоэтажном здании ракетного НИИ. Зайки – как были в гриме и костюмах – побежали искать буфет. После расспросов нашли этажом ниже, но, посмотрев на часы, ужаснулись: пока они бродили, прошло минут двадцать, и надо было срочно назад! Рванули вверх по ближайшей лестнице. Они поднимались, а сверху было слышно, как кто-то, громко топая, несется вниз.

– Зайцы? Вы очумели? Ваша сцена идет! – их чуть не снес директор театра, разыскивающий их повсюду.

Зайцы побежали бегом. Тяжело дыша, красные от пробежки и ужаса, зайки влетели в фойе и нырнули за кулисы. Там уже стояли: нервно курящая Сова, ошалевший ёжик Нильс и другие.

– Вы что? – шепотом закричала Татьяна Анатольевна.

На заек было жалко смотреть.

– Вы сцену прогуляли! Определяющую развитие сюжета! Ребята не знали, что говорить, что-то бормотали, потом один Ёжик остался! Так он только руками развел и свою последнюю фразу – «Как вы мне все надоели!» – сказал в зал!

Зайцы понурились и зашмыгали носами.

– Ладно, Таня, – гася сигарету, сказала Сова. – Уже ничего не поделать. Работаем дальше!

– Ну, непотопляемый корабль! Идите, зайцы, скоро опять на сцену!

И вот эти ожившие легенды прямо перед ней!

Немного освоившись, девушка присоединилась к поющим. «Красивая какая… и поет славно!» – отметил про себя один из мэтров КСП. Настя знала почти весь их репертуар – она жила в общаге, пела и играла на гитаре. А оказалась она в театре авиационного факультета так.

В октябре в ДК МАИ проводили День первокурсника. Гриша Кузнецов, первокурсник, пришел с приятелем на вечер авиационного факультета.

Выступил декан, поздравил козерожек с поступлением в лучший авиационный вуз страны, ребята из студенческого театра показали смешные сценки из студенческой жизни – зал хохотал, смеялся до упаду и Гришка.

Ведущий – харизматичный парнишка с вьющимися светлыми волосами – объявил следующий номер:

– А теперь – открытие сезона! Натуральная синеглазая блондинка, Златовласка, по совместительству – студентка нашего факультета, первокурсница, спортсменка, отличница и просто красавица Настя Милюкова, приехавшая к нам из далекого Архангельска, споет песню из кинофильма «Моя любовь на третьем курсе»! Встречайте!

Сцена на несколько мгновений погрузилась в темноту, а потом круг света выхватил на авансцене Ее. Девушка с длинными белыми локонами, огромными голубыми глазами, довольно высокая, стояла на сцене и, улыбаясь, смотрела в зал. Она как будто говорила: «Здравствуйте! Здравствуй, Москва!» Гришка замер от восторга.

Прозвучало музыкальное вступление, Настя поднесла к губам микрофон и запела глубоким, красивым голосом:

– Оглянись, незнакомый прохожий,

Мне твой взгляд неподкупный знаком.

Может, я это, только моложе,

Не всегда мы себя узнаем.

Голос постепенно набирал силу, но напряжение не ощущалось. Гришке казалось, что ее изумительные глаза-сапфиры смотрят лично на него, и что поет она ему.

– Первый тайм мы уже отыграли, – Настя отодвинула микрофон – ее сильный голос зашкаливал колонки, они начинали трещать – не было у нее своего оборудования, приходилось пользоваться тем, что есть.

– И одно лишь сумели понять:

Чтоб тебя на земле не теряли,

Постарайся себя не терять…

Она была естественна в своей васильково-льняной красоте. Искренно улыбалась, а душа ее как будто охватывала весь зал. Никакого кривляния, никаких притопов и прихлопов. Только голос, синие глаза и белые длинные волосы, как крылья.

И вот замолкла песня, прозвучали последние аккорды, Настя улыбнулась и опустила микрофон. Зал взорвался аплодисментами. Гришка вскочил и закричал: «Браво! Молодец!» На сцене дали общий свет и ведущий, аплодируя, представил Настю еще раз:

– Прекрасный дебют, Настенька! Друзья, перед вами – открытие сезона! Мы все надеемся на ваше дальнейшее участие!

Настя, смущенно улыбаясь, поклонилась и ушла со сцены. А для Гриши словно погас свет.

Настя, принимая за кулисами поздравления, была несказанно счастлива, что ей это удалось – «взять зал». Это потрясающее чувство – когда выходишь на сцену, смотришь в зал и как бы говоришь зрителям: «Здравствуйте! Это – я! И я вас люблю!» Мысленно обнимаешь всех, касаешься души каждого, отдаешь им свои эмоции – и получаешь обратно отдачу – изумление, сопереживание, тепло.

Она поймала отдачу зала два года назад, когда выступала в школе – пела на школьном юбилее эту же песню и «взяла зал». Когда зрители плачут или смеются, когда затихают или аплодируют, отвечая на сценическое действие – артисту хочется почувствовать эту отдачу снова и снова. Иногда получалось, иногда – нет. Но сейчас – в зале, где было полтысячи студентов – получилось!

Домой, в общежитие, Настя летела, как на крыльях. Ленка и Света ушли сразу после концерта, поздравив подругу, а Настя осталась с ребятами – они еще долго сидели в репетиционной комнате, пели песни, выпивали, пока охранник их не прогнал.