Исполнитель желаний

Я знал. Их слишком много. Узнал в шатающейся зомбячке Катю с бурым пятном на груди, светлые волосы растрёпаны, а на лице играла улыбка, больше походившая на оскал смерти. Вот она девочка-смерть и пришла за мной, пронеслось в голове.

«Ты слишком много думаешь!» – услышал я внезапно голос Рекса. Нахмурился, ища его глазами, но не находил в толпе мутантов.

«Рекс, – позвал я его. – Рекс, где ты мой хороший?»

Почему я сразу не увидел его, задался вопросом. Мой друг, что с тобой сделала Зона? Рекс… Перед глазами пронеслись воспоминания, как принёс его домой маленьким пушистым щенком, как заботился о нём. Тогда он спас меня от сломанной жизни, от затянувшейся депрессии. Рекс, почему я не уберёг тебя, не успел прийти тебе на помощь.

Я не знал, говорю ли эти слова вслух или это просто мысли. Лом, побледнев, поднял оружие, направляя в сторону процессии мутантов. Рекс изменился, от прежнего в нём остался лишь тихий бархатный голос, слышимый мной с помощью «Маугли». Пожалел, что Лом отправился со мной. Вспомнил, как он хотел уехать на Большую землю. Говорил, что заработал достаточно и не хочет оставаться тут. Как же, усмехнулся я, глядя на порождения Зоны. Она не отпускает тех, кто ей нужен. Мы переглянулись с товарищем, как будто без слов понимая друг друга.

– Опусти ствол, бро, – тихо проговорил я.

«Они не тронут вас, – услышал я голос Рекса, – уходите, Зона не станет убивать вас с нашей помощью. Люди часто сами роют себе могилу». Я не узнавал его, вспоминая, как впервые воспользовавшись артефактом, услышал радостное: «Дай печеньку»!

– Я всегда буду помнить тебя, Рекс, – проговорил я тихим голосом, зная, что друг слышит меня. В горле защипало. Мы смотрели друг другу в глаза, и ничего вокруг не существовало кроме меня и верного пса. Зачем он здесь? Кто он сейчас?

Внезапный гул заставил нас содрогнуться. Мы с Ломом переглянулись. Под ногами земля пошла ходуном. Я схватился за ветку ближайшего дерева, пальцы вцепились в израненную радиацией кору. Подхватил падающего товарища, слыша нарастающий рёв.

Мутанты кинулись врассыпную, над головой пронеслось эхо грядущей бури.

– Что это такое? – спросил дрожащим голосом Лом. Виски сдавило, я зажмурился и упал на колени.

Последнее, что я увидел сквозь приближающуюся мглу, это выброс в небо со стороны атомной станции. Он яркого голубого цвета. Из уцелевшей полосатой трубы выплеснулись молнии. Пространство будто бы преломилось, рисуя странные картины в воздухе.

Тошнота и головная боль уложили на пожухлую траву. Укрыли одеялом из страха. Я не смотрел на товарища, я искал глазами Рекса. Он так и стоял на прогалине у подножья холма. Преодолевая дикую боль и тяжесть в теле, подполз к спуску. Судороги скрутили тело. Пёс смотрел на меня, но и ему не удалось устоять перед всплеском необъяснимой силы выброса со станции. По земле снова пробежала дрожь. В голове смешалось, шептало, что я всё обязательно узнаю, разберусь. Мне необходимо завершить доклад. Я должен закончить работу для Стеклова.

***

Утро разбудило горячим дыханием. Что-то мокрое коснулось лица, и я, подскочив, охнул от стучащей в висках боли. В то время я не знал, что на станции впервые произошёл такой сильный Всплеск электромагнитной энергии.

Упал навзничь, зажмуриваясь и пытаясь осознать, где я и что произошло.

«Уходи. Ты нужен своим, сталкер», – услышал в голове голос Рекса. Нет, он прозвучал не в мыслях, я реально слышал его. Схватился рукой за шнурок, на котором висел артефакт. Странное дело, он исчез. Отчего же я продолжал слышать верного пса.

– Со мной всё в порядке, Холод. Тебе пора возвращаться домой.

– Но я не могу, я не закончил…

– Знаю, – проговорил Рекс, совсем как человек. Я снова пошарил на груди, искал артефакт. Словно заметив мои поиски, пёс проговорил тихим голосом. – Каждый из нас узнает тебя, теперь «Маугли» и ты одно целое. Пока я ещё тебя помню. Уходи.

Я коснулся большого носа друга, видя, как под пальцами сыплется шерсть. Он опустил морду к моим коленям. Знал, скоро Рекс станет псевдособакой, придёт время, и мы будем охотиться друг на друга.

– Ты ошибаешься, – ответил Рекс. – Всплеск изменил всех, кто оказался под ним. Поэтому мы никогда не станем врагами. Если ты останешься.

– Если? – переспросил я.

Голос Лома вырвал из разговора с Рексом. Я повернулся на его стон, видя, как сталкер стоит на четвереньках и мотает головой. Взгляд у него туманный, губы дёргаются, и с них капает слюна.

– Мы скоро встретимся, – прозвучал голос Рекса. – Три дня тебе хватит, чтобы покинуть Зону. Она даёт тебе шанс. Но что-то мне подсказывает, что ты сделаешь иной выбор.

***

Стеклов затушил сигарету и снова раскрыл папку с документами. С фотокарточки из личного дела на него смотрел старый знакомый. Генерал пробежал глазами по записи, ощущая, как в голове нарастала боль. «Холодов Сергей Юрьевич, 1970 года рождения. Позывной „Холод“. Звание капитана». Его взгляд миновал повествование о предыдущих местах службы, номера засекреченных документов, награждениях, информации о ранении. На записи – необъяснимые изменения внешнего состояния здоровья и вида невозможного называться человеческим, его глаза сузились, защипало. В груди закололо, а рука с карандашом между пальцами постукивала по деревянной столешнице.

Павел Геннадьевич захлопнул папку и набрал номер, профессора Иванова. Визитка, лежавшая внутри подшивки с личным делом Холодова, словно оставленная специально, внушала надежду на получение ответов. Стеклов подозревал, что ему расскажет профессор, но мы всегда верим в лучшее, даже когда стоим на пороге гибели.

– Лаборатория «Икс-2», – ответил металлический голос автоответчика. – Введите личный номер, вас соединят с оператором.

Глава 2 Союзник

«Холодно, как же холодно, прям зуб на зуб не попадает», – говорил я сам с собой, потому что некому сказать, не у кого спросить, куда идти дальше. Тропу засыпало снегом, ПДА отключился, и коммуникатор глючил. Аномальная территория в Зоне, так бывает, и я очутился внутри того самого сектора. Вспомнить бы, как он назывался. «Авалон». Туман в голове после пробуждения. Мысли привести в порядок и двигаться вперёд. Чёрт, ветер стих, но сырость пробирает до костей. Стянул одну из перчаток и поднёс руку к губам. Как же холодно. Подышал на замёрзшие пальцы, толку мало. Вчера только погода радовала – сухо и относительно тепло. Ночью же проснулся от дубаря, застегнул спальный мешок до макушки, зная, что обратную дорогу найти сложно. Есть, конечно, путь, но аномалия запутала следы. Тем более, если ПДА отказало. Попёрся один в «Авалон». Дурень.

Вспомнился недавний разговор с Кирпичом, этот вояка уже несколько лет в Зоне. Он-то и рассказал мне историю о сталкере и его псе. А ещё об артефактах, которые тот помогал находить, если ты понравишься ему. Как же можно встретиться с этим призраком, раздумывал я. Что, если это просто байка? Говорили, что раньше Призрак был человеком, попал в лабораторию «Идеала», откуда и сбежал. Понимал раньше, говорят, язык мутантов, был у него якобы какой-то артефакт, помогающий мысленно общаться с тварями. И теперь, где этот сталкер? Стал духом. Я поверил россказням Кирпича, что, мол, в аномалии «Авалон» можно встретиться с Призраком и попросить его отвести к месту, где исполняются желания.

Существует поверье среди сталкеров, что рядом с «Дугой» в полуразрушенном бункере, где учёные группировки «Идеал» проводили опыты, находится огромный кристалл – монолит. Раньше подключался он будто к ноосфере, и человек мог ментально послать сигнал во Вселенную, попросить о чём-то важном, ради чего даже жизнь отдать не жалко. Сказка, но кто его знает. Научники если здесь завязаны, значит, доля правда в этой легенде есть.

Я оказался в Зоне с мыслями заработать, как многие. Сослуживец Коля написал как-то в «телеграмм», спросил, как дела. Давно не виделись после армии, вот и решили встретиться. Смотрю на него и понимаю – жил он припеваючи. Я даже позавидовал, глядя на его «айфон» последней модели и тачку с мощным движком. Сам-то давно тянул лямку, выплачивая браткам крупную сумму. Случилось так, что сбил на машине лабрадора местного авторитета. Выскочил пёс внезапно, прямо под колёса бросился, словно за ним стая волков неслась. Я по тормозам, но поздно, да ещё свою «мазду» в бетонный столб вписал. Не повезло. На бабки попал, тачку убил, а тут и мордовороты Вискаря подкатили. Помню, из машины вытащили, и давай меня мордой лица в окровавленного пса тыкать. Не сразу рассказал Коляну о проблемах, да и спрашивать не стал, откуда у того деньги.

– Дело есть.– Товарищ вынул из пачки зубами сигарету и закурил.

– Что за дело? – спросил я, помня, что раньше мы с Колькой не разлей вода были. Выручали друг друга не раз, а в переделки попадали серьёзные, если учесть, что служили в Дагестане и там натыкались не раз на бандитов. Он вернулся после службы домой, а я контракт на год подписал.

– Слышал что о Чернобыльской Зоне? – спросил он, помню, тогда, приглушив голос. Как мне показалось, даже осмотрелся, как будто кто-то мог подслушать наш разговор.

– Кто же не слышал, Коль, – отвечаю, а он видит, что я всерьёз не воспринял его вопрос, и давай рассказывать, как он там три года в сталкерах ходил. Когда вывели оттуда военных, по его рассказу, Зона стала запретным местом. Люди проникали туда для своих целей. Те, кто знал, что, если повезёт, можно большие бабки срубить на продаже артефактов. Я отмахнулся поначалу, говоря, что он книжек начитался и наверняка решил пошутить надо мной.

– Стал бы я шутить такими вещами, – серьёзно отозвался Коля. – Знаю, что у тебя проблемы. Знаком с Вискарём. Эта падла раньше тоже сталкером был. Думаешь, откуда у него деньги? Вместе Чернобыль топтали, а он ссучился, как вернулся. С бывшими товарищами знаться не хочет. Мало ему бабла, решил в криминал податься, и за пару лет статус себе поднял на наркоте и оружии. Борзеть начал, попался на мелочи. Срок ему светил. Попросил меня по старой дружбе свести с важными людьми. Знал бы, что тебя парит, не помог бы. Везучий урод, но и на старуху бывает проруха. У меня свой бизнес. К счастью, не в этом городе, и друзья рассказали, как он одного парня прессует из-за сбитой собаки.

Я отвёл глаза в сторону, противно стало, что по такой глупости в клещи взяли эти братки.

– Да ты не тушуйся, Жек, я поговорил с ним по понятиям, хоть и не их масти. «Крыша» у меня крепкая, а за друга, такого как ты, горло перегрызу.

– Спасибо, конечно, Коль, – сухо ответил я, – какие же мы сейчас друзья, столько лет не общались? Прости, что так говорю.

– Понимаю, – кивнул Колян, махнул официантке, спрашивая, когда заказ принесут, она засуетилась, убежала на кухню и вернулась с большой тарелкой салата и корзинкой хлеба. – Выпить нам с другом принеси, и пусть шашлыкян булками живее вертит. А то запах есть, а еды ноль, – он глянул на часы, – уже двадцать минут.

Официантка, покраснев, хихикнула и скрылась из виду.

– Надеюсь, она вернётся, – улыбнулся я, оценивая шутку товарища.

– Ты мне жизнь спас, – серьёзно проговорил Коля, – или забыл о нападении на часть, как подстрелили меня даги, а ты тащил на спине. Перевязку как умелая медсестра сделал. Помню, как я ныл. Нет, если говорить правду – плакал. Несколько дней добирались, помнишь? – Я кивнул. Перед глазами вспыхнуло воспоминание.

Вспышка и грохот разорвали ночную тишину.Наше КПП накрыло взрывной волной. Кто начал стрелять, кто побежал. Мы с Колькой при оружии, в наряде как раз стояли. Темно стало, свет отрубился. Пальба со всех сторон, непонятно где наши пацаны, а где боевики Махмуда. Тот ещё гад, спелся с афганскими талибами (Талибан признан террористической организацией, деятельность в РФ запрещена*), и не нравилось бородачу, что военные прикрыли их наркотрафик. Мы то что – зелень, «срочники», испугались, побежали в укрытие. За спиной бабахнуло, впереди вспышка световой гранаты озарила полуразрушенное здание столовой. Понеслись, вперёд карабкаясь по склону. Страх гнал вперёд, и мы не думали, что надо быть смелыми и сильными. Мы же русские солдаты, и русские не сдаются. Какое там! Цитаты с плакатов. Кинувшись к ближайшей расщелине, наткнулись на растяжку. Не знаю, как руки и ноги не оторвало. Осколком Коляну разорвало мышцу на ноге. Он закричал, я ему то рот закрываю ладонью, то рану стягиваю пальцами. Вырвал с пояса ремень липкими от крови руками, наложил жгутом на бедро, а друг рот зажал кулаком и мычит от дикой боли. Вспомнил о телефоне, предложил посветить в расщелину.

– Там укроемся до утра, – говорю.

Колька головой замотал, боится соваться в тёмный лаз.

– Растяжку поставили, значит там схрон какой-то.