Дитя пустоши. Трилогия

– Кто ты? – спросила она, понимая, что не получит правдивый ответ, или если он ответит верно, жить ей останется не долго.

– Брось, это же я, – улыбался Серый, – или ты умом тронулась в этих горах. Есть хочешь? У меня найдётся кое-что.

Он снял рюкзак из-за спины и осторожно положил его на камни. Выставил вперёд ладони, показывая, что от него не исходит угроза. Он видел, что рука Эльзы начинает дрожать, понимая, ведь она не сможет убить его. Не сможет.

– Посмотри, – он вытащил из рюкзака банку с бобами, – не правда ли, отличное предложение?

– О чем ты, не понимаю, – Эльза свела брови, крепче сжимая нож.

– У тебя карта, дневник, а у меня еда и даже вода есть. Не хочешь поменяться со мной?

– Нет.

Внезапно для Сергея, Эльза выхватила пистолет и выстрелила в него, попав в живот. Он согнулся пополам, охнул от боли, она опустила ствол, а потом вскинула снова, видя, как Серый выпрямился, расплываясь в ехидной усмешке. Ни крови, ни единой царапины, Эльза выстрелила снова, а пули как будто летели сквозь него. Она бросила в него камень, понимая – Серый не настоящий, это голограмма…

– Эльза! – раздался крик за спиной. Она обернулась, увидев Сергея. Он стоял в метре от неё, а потом в его руке появился пистолет. Он выстрелил, заставив Эльзу задохнуться криком. Она упала, отброшенная выстрелом в плечо. А Серый, подскочив к ней, ударил кулаком в лицо. Теперь всё происходило по-настоящему, она чувствовала его дыхание и запах, который исходил от него. Последнее, о чём успела она подумать, это о запахе, который был у белых тварей. Падая на спину и теряя сознание от боли, переутомления и голода, которые завершили начатое рукой старого друга, Эльза ощутила, как почва ушла из-под ног.

Темнота закутала в колючую ткань боли, которая разливалась по внутренностям, Эльза хотела, но не могла открыть глаза, ощущая, как чьи-то пальцы шарят по её одежде, карманам. Что он искал, карту, дневник, оружие? Боль пела ей, отключая все чувства одно за другим, опуская в колыбель из жидкого кошмара, где Эльза останется навсегда, если ангел-хранитель не спасёт снова. Она видела тёмную тень, закрывающую солнце, и ничего больше не чувствовала.

Сергей, разоружив её, сделал Эльзе укол антисептического вещества, вытащив пулю, зашил рану, а потом кивнул в сторону повзрослевшего Сиру:

– Она ваша. К вечеру еда не испортится, и мы будем сыты.

Ария, ощерившись, зарычала, вглядываясь в стеклянные глаза Сергея, она не могла привыкнуть к запаху, исходившему от него, она хотела защитить Сиру, но теперь мальчик мог сам постоять за себя, теперь, когда немного подрос и стал сильнее.

* * *

Я дала существу имя, назвав Нерон. Мать рассказывала о правителе прошлых времен, который был жесток и страшен в ярости. Испытывала ли я кроме отвращения что-нибудь ещё к существу, которое не хотело бороться, а сдалось машинам, отдав на растерзание свой разум? Сказать было сложно. Находиться рядом с ним тоже казалось настоящим испытанием. С виду он был совсем как человек, но пах как сёстры, как Сиру, что вводило меня в замешательство.

Добраться на другую сторону гор, где располагалась старая заброшенная лаборатория, не составило бы труда. Однако мы должны были остановить человека, женскую особь, что шла по тому же маршруту. Нерон нейтрализовал её, усыпляя бдительность, испытывая явное удовольствие от поступка. Могли ли белые сёстры похвастаться подобным? Противно, когда существо так истязает себе подобного. Видимо, человеческую природу машины не смогли искоренить, переписав сознание существа.

Нерон не убил её, даже остановил кровотечение, сообщив нам с Сиру, что она стала нашей пищей.

Двойственное чувство посетило меня, я проголодалась, но эту самку почему-то совершенно не хотелось использовать в пищу. Об этом я сказала Сиру, и мои слова несколько удивили его.

– Ария, нам нужна еда, почему ты не хочешь съесть человеко-самку?

– Не могу объяснить, но я всегда прислушиваюсь к своему чутью. С большим удовольствием я занялась бы Нероном.

– Но он один из нас, Ария! – Сиру возмущённо посмотрел на меня. – Прости, но я не хочу оставлять её в живых!

– Я наставница, а ты не должен противоречить! Спор рождает не только истину, но и сомнения, а они приводят в конечном итоге к гибели, запомни это, Сиру.

Мальчик промолчал, но я знала, он так и не согласился со мной. Нерон вернувшись, сообщил, что разобрался с картой и тем, как проникнуть в пещеру.

– Отсюда ведёт тоннель к лаборатории, как я и думал.

– Расчисти проход, Нерон, нам обязательно надо попасть внутрь, а человеко-самка пусть останется здесь. Ещё есть время, и я уверена, мы сможем найти других людей для пищи. Город – большое поле для жатвы.

Он не спорил, а отправился выполнять приказ. Меня радовало, что Нерон не задавал вопросов, как это делал Сиру. Бедный Сиру, он так мал, чтобы понимать, что порой насыщение пищей не самое важное.

К вечеру, когда последний луч солнца сгинул за горным хребтом, мы спустились в пещеру, где начинался вход в тоннель. Тут было на что посмотреть: оружие и ящики с человеческой едой, вода в прозрачных бутылках и многое, предназначение чего мне было непонятно.

Мы оставили самку, которая так и не пришла в себя, угрозы в ней я не чувствовала, так как Нерон крепко связал её. Потом мы направились вперёд, к лаборатории. Скорее всего, эта сильная особь умрёт, и вряд ли кто-то сумеет найти её.

Я не знала, зачем нам надо проникнуть туда, но мать велела запустить машины внутри, которые решат, что делать дальше.

******

Эльза ждала, когда твари уйдут. Она не могла понять, почему ей сохранили жизнь и зачем монстрам проникновение в схрон? Что они сделали с Серым? Почему он полностью подчинился белым тварям? Никогда ещё она не была так близко от них. Порой ей казалось, что твари не так глупы, как считали люди. Они общались между собой, и этот язык казался однообразным рычанием, ворчанием, бедным набором звуков, однако впервые за всё время Эльза подумала, что твари разумные существа, имеющие собственное представление о жизни и мире, в котором вынуждены существовать, пытаясь выжить, почти как люди.

Руки и ноги, стянутые верёвкой, напоминающей пеньку, разорвать рывком не получалось, любое резкое движение заставляло корчиться от боли.

Эльза не могла взять в толк, почему они не убили её, почему оставили здесь?

Потом она уснула, боль ушла, оставив наедине с мраком и звуком капающей воды.

Её разбудило прикосновение, женщина, вздрогнув, распахнула глаза, сжалась от боли, что разрасталась от раны в плече. Она не была глубокой, и Серый отлично заштопал её, но Эльза боялась, что внутрь могла попасть инфекция…

– Кто ты? – она непонимающе уставилась на мальчика лет пятнадцати, склонившимся над ней.

– Хорошо, что я нашёл тебя. – Его голос, он показался ей настолько знакомым, что на мгновение перехватило дыхание. – Сейчас тебе будет легче, – она почувствовала, что с мальчиком ещё кто-то рядом, как и тонкую иглу, входящую под кожу. Сознание снова стало аморфным, унося в призрачные миры, где нет боли, голода, а лишь иллюзия сладкого будущего.

******

– Где ты нашел её? – спросил Пират мальчика, рассматривая раненую Эльзу. Пиратом называли мужчину из-за отсутствия левого глаза, его закрывала повязка, что выглядело неестественно, но обычно для времени, когда медицина практически отсутствовала. Потеряв глаз, Пират не имел возможности заменить его искусственным. В довершении образа флибустьера у него была чёрная курчавая борода, и не хватало только трубки.

– Не молчи, пацан. Где ты нашел её? – повторил свой вопрос Пират. Мальчугана звали Максим или просто Макс, так обычно его называли друзья. Он был высоким для своих пятнадцати лет, худым, с длинными собранными на затылке тёмными волосами и глазами матери, такими же зелёными, как у кошки.

– Мы потерялись, когда шла бойня в городе, наверное, мама решила, что я погиб. Мы нашли её раненную… – он сдерживался, чтобы не показать, как переживает и готов расплакаться. Его рассказ был сумбурным от прошлого к настоящему, и Пират не сразу понял его. – Пугало нашел её, это наша собака.

– Сейчас их мало осталось, – ответил Пират, глядя на пса.

– Но Пугало удалось отыскать маму. Как оказалось, она ехала с группой Серого, командира южного отряда, по пустоши. Мы нашли разбитые машины там. Зачем они отправились туда? Не понимаю. – Он пожал плечами. – Пугало шёл по следу, он пытался взобраться на скалу, и я полез за ним, как и Алиса с Петром. Мы двигались по следам, и Пугало спешил, рыл землю… Наверное, его вёл запах, и мы доверились чутью пса. Я давно его не видел таким возбуждённым. А потом мы заметили тварей и с ними человека, который полностью слушал одну из белых дев. Мы не спешили подходить ближе, но потом я узнал в нём Серого. Я видел его всего один раз, но ты знаешь, Пират, у меня память на лица…

– Я тебя понял, давай по существу, – бросил Пират.

– Так вот, Серый напал на маму, а потом говорил с тварями на их языке. Затем затащил в лощину между скал и обработал ей рану. Мы могли бы убить их всех, но не знали, сколько их там, чего ждать. Наблюдали, как Серый расчищал вход в пещеру и то, как туда ушли белая тварь и мальчик.

– Какой мальчик? – непонимающе приподнял брови Пират.

– Ну, такой же, как белая тварь, только маленький, ему не больше десяти.

– Странно, – Пират почесал затылок и задумался, – насколько мне известно, среди тварей только особи женского пола, поэтому их называют белые девы. А теперь ничего не понимаю.

– Мы не стали тревожить маму, Алиса сделала ей успокаивающий укол, и они отправились за вами. А мы с Пугало остались.

– Как она?