Страус – птица русская (сборник)

Страус – птица русская (сборник)
Татьяна Владимировна Москвина

«Страус – птица русская» – сборник «пестрых рассказов об искусстве и жизни» от Татьяны Москвиной, известного журналиста, критика, прозаика и драматурга. Ее пристальный взгляд привлекли последние фильмы («Царь», «Алиса в Стране чудес», «Утомленные солнцем-2»), театральные и книжные новинки («Т» Пелевина, «Лаура и ее оригинал» Набокова), питерские пирожные и московские железные дороги, речи политиков и даже мясо экзотической птицы, появившееся на столичных рынках.

Татьяна Москвина

Страус – птица русская

Пестрые рассказы об искусстве и жизни

О чем шелестят листочки

Верните пирожные, гады!

Если я люблю (а я люблю) эклеры фабрики «Север», это не значит, что я тоскую по тем временам, когда кремлевские старцы киванием дрожащих голов вводили войска в Афганистан. Почему-то считается, что советские ценности положено брать все вместе, как когда-то набор продуктов к празднику. Хочешь, чтоб дворники вернулись? – отрекайся от свободы слова. Желаешь ребенка на лето сплавить в государственный лагерь? – опускаем железный занавес. Бесплатное образование понадобилось? – это у нас выдают только в связке с единым политднем и психушками за инакомыслие.

Ну почему?! А-у-у-а! – как пела Земфира.

Не хочу я менять свободу слова на корзиночку с кремом и повидлом, а хочу сперва насладиться корзиночкой с кремом и повидлом, а потом блаженствовать, распоряжаясь свободой слова.

А не получается.

По-моему, мало кто обращает внимание на удивительную национальную особенность: наши самые главные кондитерские предприятия не просто сохранились, но до сих пор живут под своими советскими именами. Фабрика имени Н.К. Крупской, «Север» и «Метрополь» в Петербурге, Бабаевская фабрика и «Ударница» в Москве. До сих пор можно купить старинные чудеса – «Мишку на севере», шоколад «Вдохновение», трюфели и монпансье. Кондитеры наши работают весьма достойно, одна беда – просматривается тенденция заменять старое новым по линии пирожных.

Ищу заветную корзиночку с масляным кремом – на прилавках какая-то гадость. Корзиночки с белковым кремом, например. Или с размокшей курагой. Господа, корзиночка из песочного теста с курагой не является пирожным! Это суррогат для бухгалтерш малых предприятий, которые решили с понедельника сесть на диету и во вторник закономерно ощутили глубокую грусть. В среду съедается вот это самое безобразие с курагой, после чего тоска становится уже непреодолимой, и в пятницу с криком «А пропади оно все пропадом!» в дело идет половина (лучший случай) торта «Прага».

Кондитерские изделия, пришедшие к нам вместе с демократией, не менее отвратительно-причудливы, чем она. У них идиотские названия – например, «Графские развалины». Может, кому-то и повышает аппетит мысль о том, что останки неведомого графа удачно выражены с помощью белкового крема, посыпанного хлопьями третьесортного шоколада. Мне нет. Я – принц Гамлет, герой драмы бытия, я желаю связать распавшуюся связь времен. Поэтому «Метрополь» – это булочки со сбитыми сливками, «Север» – это эклеры, буше, трубочки, «картошка» и венец творения, перл перлов – корзиночка! Почему к этому в нагрузку обязательна руководящая роль КПСС, я не понимаю. Уж конечно, товарищ Сталин не потерпел бы никаких «графских развалин» и при нем торжествовали бы исключительно корзиночки с кремом, может быть названные «Победа» или «Заря», неважно. Но я не хочу получить мои корзиночки с таким обременением и робко интересуюсь, нельзя ли обрести свое скромное обывательское счастье как-нибудь полегче, без исторических мучений?

Я понимаю драму, которая происходит на наших кондитерских фабриках. Там сидят технологи, разумеется, «из бывших», потому что какие еще сейчас могут быть технологи, и тихо держат классический ассортимент – основу разумного и вкусного потребления. А к ним на голову сваливаются директора, разумеется, «из новых», потому что какие еще сейчас могут быть директора, и начинается петрушка, исчерпывающе охарактеризованная великим Мюллером Леонида Броневого: «Они все фантазеры, наши шефы, им можно фантазировать, у них нет конкретной работы». Новый директор начинает петь об инновациях, необходимых «в наше время, когда…». А в наше время женщины находятся в состоянии паники, поэтому сидят на диете и лихорадочно листают глянцевые журналы, дабы понять, что же нравится Тарантулу, без которого никак (пока) не получается плодиться и размножаться. И в консервативный кондитерский рай вторгается ад местного идиотского гламура.

Теперь важен не вкус пирожного, а то, что так волнует обезумевшую потребительницу, – как она/оно выглядит. Отсюда фальшивый блеск белкового крема, все эти бездарные и бессмысленные разноцветные обсыпки, затейливая форма при слабом и примитивном содержании и пр.

Ведь как выглядит эклер? Просто и прекрасно, как Петропавловский собор. Его нельзя улучшить, дополнить, потому что он совершенство. Эклер невозможно реформировать, его можно только воплотить в реальность, как платоновский эйдос, чистую идею вещей. Такова же корзиночка с ее классическими пропорциями теста, джема и крема. Подменить хоть один компонент в этой композиции – все равно что поменять колонны у Исаакиевского собора. Но как раз над классикой сегодня и принято издеваться, и деструктивные тенденции культуры постепенно доползли до невинного оазиса чистейшего профессионализма, до кондитерского рая, где до сих пор не баловались преступным авангардизмом!

Вот – начали. Хожу по городу, ищу свою корзиночку, напоминаю сама себе питерского сумасшедшего, который входит в магазин военторга и спрашивает, в каком году вышли «Четки» Ахматовой. Нет, они, мои любимые пирожные, еще есть, как еще есть всё хорошее на этом свете, но, чтоб его отыскать, требуется особое «грибное счастье», то есть удачливость в находке, интуиция, фарт…

Главное, какую малость ищет человек! А вот. У нас такая земля, что хорошее малое обязательно связано с большим гадким. Никак не добиться автономии.

Хожу и шепчу сердито:

Закрыты мне в космос дороги,
И райский проект на земле
Свернули бессильные боги
И скрылись на помеле.
У двери гламурного ада
Кричу я в бесстыжие рожи:
«Отдайте пирожные, гады!

Снежное шоу

Я прекрасно помню, как в школе нам рассказывали о жизни древних людей, которые так страшно боялись природы, что рьяно поклонялись ей, для чего были выдуманы разнообразные боги.

Рассказ велся в тоне ласковой беззлобной насмешки над несчастными, у которых в их глухое первобытное время просто не было альтернативы. Они не знали, что поклоняться надо не природе, а товарищу Ленину, товарищу Сталину и коммунистической партии.

Действительно, товарищ Ленин с товарищем Сталиным и коммунистической партией являлись таким стихийным бедствием, что перед ним померкли все старомодные природные катаклизмы. Ни одному землетрясению, ни одной чуме и холере не удалось ликвидировать столько народу, сколько удалось строителям коммунизма.

Но вот Отечество вышло на новый виток своего беспримерного развития в никому не известном направлении. И поведение архаических народов, трепетно обожествлявших природу, как-то явно придвигается все ближе и ближе.

И не только к Отечеству.

Смотрю новости, как пишут на секонд-хендах, – «из стран Европы». Там ударил снегопад. И вдруг вижу до слез знакомые картинки: переполненные вокзалы с ревущими детьми, усталые замученные люди, орущие в телекамеры на произвол чиновников, согбенные фигуры, еле бредущие из-под очередной катастрофы…

Батюшки-светы! Сделать из России Европу вряд ли когда-нибудь получится, но сделать из Европы Россию – легче легкого! Один хороший снегопад – и все дела. И мигом сдувает с гладких лиц мелкобуржуазную заносчивость и демократическое самоупоение. Вот, оказывается, что отличает русские лица – печать страдания, так ее нетрудно поставить на любое человеческое лицо.

Поторопились мы выбросить на помойку древних богов. Нынешней зимой, когда состоялось выдающееся «Сноу-шоу» – снежное шоу какого-то космического Славы Полунина, – эти боги ох как пригодились бы.

Господа, вы бы знали, как я надоела сама себе за десять лет, что я твержу: дворников нет, нет, нет. Это беда, да, да. Не надо строить долбаных башен и небоскребов, а надо город убирать, мать, мать. Я, может, хочу писать о любви бедной Лизы к неверному Эрасту, а не вопить, как некормленый попугай, об одном и том же. Цитирую свою статью, опубликованную два года назад: «Я утверждаю как пешеход: ни в Москве, ни в Петербурге не убирают как следует улицы. А чаще всего их не убирают вообще, особенно в зимнее время. Благодаря изменению климата, выражающемуся в четкой череде оттепелей, идет некая самоочистка городов. Но если бы этой “милости к падшим”, то есть череды оттепелей, не было, страшно представить, что бы началось».

А вот уже и не «страшно представить» – все сбылось. Материализовалась потрясающая картина полного отчуждения граждан от собственной жизни, от своей вроде бы страны, от своего родного города. Даже такой положенной нам естественной малости, как дворники, мы – десятилетиями! – добиться не можем.

Господа, у нас народовластия (демократии) сейчас меньше, чем в XVII веке.

Мы имеем примерно то же самое государственное устройство: царь рассылает воевод на кормление по своему указу и снять воеводу можно тоже только по его милости. Но в XVII веке в Москве была городская дума, и там заседали выборные от всех сословий, «от всех чинов народа». Эти выборные жили и работали на своих местах, время от времени собираясь в думе решать существенные вопросы. Решив их, они возвращались к себе, в свое сословие, в обычную жизнь.

А кто сидит в наших городских думах? Там что, есть полномочные представители учителей, врачей, военных, бизнеса или студенчества? Они живут обычной жизнью в своих сословиях? Да они мимо проезжают на большой скорости. Живут отдельной, обособленной жизнью. Кроме слабой надежды на чью-то личную совесть, у граждан-горожан ничего нет. Никакого инструмента влияния! Разве древним богам взмолиться, чтоб пощадили и остановили «Сноу-шоу»…

А взмаливаться как раз и не надо – это будет на руку лжецам и бездельникам, которые мило пользовались теплыми зимами, чтоб тырить деньги на благоустройство и спокойно ковырять в носу. Нет, спасибо матушке-природе за то, что в своем «Снежном шоу» она наглядно показала наших «артистов» во всей красе нерукотворной. Чего стоят их слова и обещания. Каков их «талант руководителя».

Это за столько лет не додуматься привлекать в Петербург рабочую силу из России, из города из Мурома и из села Карачарова, где есть еще здоровые трудолюбивые люди, не продумать грамотную систему их поощрения, не усовершенствовать инвентарь, не посоветоваться с учеными, нет ли каких в цивилизованном мире технологий уборки северного города…

Да зачем. Ведь все это: грязные сугробы в человеческий рост в историческом центре, сосульки-убийцы, тысячи сломанных на голом льду рук и ног, транспортный коллапс – «временные неудобства».

Это у нас такой устойчивый термин. Закрыто движение, прорвало трубу, нет отопления, погасло электричество – «временные неудобства». Превратили красивейший город в помойку – «временные неудобства». С 2002 года в ремонте, улицы взрыты, дома в лесах беспросветно и бесконечно – «временные неудобства».

А когда оно будет-то – «постоянное удобство»?

Да оно уже есть. За заборами. В усадьбах «цивилизации для начальников» – там и свет не гаснет, и трубы не рвет, и ремонт как начат, так и закончен, а не длится вечно.

Нас же, терпил, «вечное удобство» по мере личных заслуг ожидает на небе, как обещает патриарх Кирилл, человек солидный и ответственный. Так что потерпим уж немножко эту нашу русскую жизнь, которая и сама-то вся есть не что иное, как «временное неудобство».

С будоражащими вкраплениями грозных шуток матушки-природы вроде нынешнего «Сноу-шоу».

Куда себя вести

Во многих отелях мира теперь висит ободряющая надпись “No Russians”. Без русских. Это приманка для цивилизованного мира, не желающего терпеть рядом с собой, по крайней мере во время отдыха, людей нашей с вами национальности.

Обидно? Честно говоря – ужасно. Главное, мы-то с вами, приличные граждане, оказываемся без вины виноватые. За что гонят? За что унижают?

А вот как окажешься за границей и посмотришь на некоторых «своих» – да-да…