Ёшка

Молоденькая княжна, дочь Анастасии Павловны с любопытством слушала их разговор, но даже ее прозорливый взгляд не смутил истинного обольстителя женщин.

– Я изменился, – ответил Иван. Его глаза блестели, красивая улыбка сделала его еще более привлекательным в этот момент. Он хитро взглянул на Данту и добавил, – но дам стал любить еще больше.

– Иван!? – возмутилась Елизавета Петровна.

Все весело рассмеялись. Отец и сын пожали друг другу руки и крепко обнялись. За его плечом, Иван встретился взглядом с Дантой и сразу понял, что его влечет к этой молодой особе. Таких чувств он не испытывал раньше и хотел, чтобы это было взаимно.

глава V

Дорога от железнодорожной станции, до поместья была примерно в полудне езды. Ивану хотелось, чтобы это время прошло не заметно для гостей, поэтому, всю дорогу он развлекал их интересными рассказами об истории этих мест. Выдумывал легенды, потом признавался в этом, чем очень веселил гостей.

Он не скрывал своего интереса к молодой княжне. Воспользовавшись тем, что ее мать и его родители ехали в другом экипаже, Иван смело рассматривал фигуру Данты, ее белую кожу, персиковый румянец на щеках, пухлые губы, невероятно синие глаза, обрамленные в черные, как смоль, густые ресницы. Он видел, что девушку это смущает. Она сидела, не поднимая глаз, и прикрывалась веером. А он все не переставал восхищаться силой природы, создавшей такую красоту, которой он не мог насытиться.

– Когда начнется ваше поместье, скажите мне, – попросила Данта, и опять скромно отвела глаза.

– Мы уже четверть часа, как едем по моему поместью, – ответил Иван.

– Это все твои земли? – удивился Андрей.

– Эти края богаты плодородной землей, лесами. Здесь прекрасные зеленые долины. В нескольких километрах к востоку от моего поместья, есть красивая река. Я обещаю вам прогулку на лошадях в те места. Сейчас за поворотом будет озеро, потом деревня, а далее мое имение, – продолжал рассказывать Иван.

Кареты быстро промчались вдоль полей, где, распевая песни, работали крестьяне. Завидев графа, они отвлеклись от работы и громко и радостно приветствовали его.

– Не может быть, – удивился Андрей, – чтобы крестьяне так приветствовали своего хозяина.

– Ты им что, уже вольные выдал? Или, наоборот, прибегаешь к методу «розги»? – Усмехнулся Николай.

Все три девушки, особенно юная Данта, обратили свои взоры на Ивана в ожидании ответа.

– «Метод розги»? – притворно удивился Иван, – как это?

В этот момент он подумал о том, что даже время не изменило его братьев. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, он перевел взгляд в окно и вдруг увидел бегущего вдоль лесной полосы, человека. Иван стал всматриваться и увидел, что этот человек был одет в белую, мешковатую рубаху, явно не по размеру.

– Крестьянин? – спросила Данта.

Он понял, что и Данта смотрит на беглеца, но затруднялся ответить.

– Наверное.

Началось озеро и беглец остановился на поляне по другую его сторону, и только тогда Иван увидел, что это девушка. Он сразу заметил, что она похожа на ту, что появилась перед ним той ночью. Он вновь всматривался в ее лицо, но их экипаж мчался слишком быстро и Иван опять не сумел рассмотреть ее. Он погрузился в неизвестное ему ранее состоянии. Та незнакомка заняла все его мысли. На несколько минут, он словно окунулся в сон. И лишь то, что и Данта тоже видела ее, заставляло его поверить в эту реальность.

– Кто эта девушка? – вдруг спросила Данта, пока братья и сестры Ивана о чем-то оживленно беседовали и громко смеялись.

– Что? – быстро переспросил он, повернувшись к Данте.

– Я просто спросила, кто эта девушка? – чувствуя вину за свое любопытство, переспросила Данта, и уже больше не смела поднять глаз.

Иван снова посмотрел на озеро.

– Она? – уточнил он, но увидел, что там уже никого не было.

Иван забегал глазами, растерянно ища беглянку. Никого не найдя, он повернулся к Данте. Она была так невинна и прекрасна, что наваждение отступило в тот же миг. Он желал просто любоваться ее юностью, ее красотою, находя в ней каждый раз что-то еще более прекрасное.

глава VI

В это время в соседнее поместье прибыл экипаж. Из него вышла грациозная дама в траурном платье. Она осмотрела свой дом, улыбнулась и уверенно прошла к парадной двери, у которой ее приветствовал дворецкий.

В гостиной, еще на половину обставленной новой мебелью, суетились горничные. Одни снимали чехлы с многочисленных диванов, другие расставляли их. Молодые служанки натирали полы, стены, камины до блеска. В залу внесли картину с изображенной на ней обнаженной женщиной.

– Она прекрасна! – произнесла только что прибывшая хозяйка дома. Она еще не успела снять перчатки и шляпку, и уже давала некоторые распоряжения, прежде чем отправиться отдыхать.

– Где прикажите ее повесить?– спросила служанка.

Виктория повернулась и подняла с лица вуаль.

– В мою спальню!

– Гости съезжаются, – доложил дворецкий, – Управляющий размещает их в гостевом доме. К вечернему торжеству все готово!

– Прекрасно! Позже я поприветствую всех.

Ей было тридцать три, но красоты, стати, гордости было столько, будто ее копили веками. Обладательница открытых карих глаз, которые она хитро и в то же время кокетливо прищуривала, свела с ума не одного мужчину, прежде чем старый герцог дал ей свою фамилию и титул. Едва покинув французский пансион, Виктория была сосватана высокопоставленному герцогу, Люку Бопре. В какие-то моменты ей приходилось нелегко среди французского двора, но всего за несколько лет, Виктории удалось стать одной из самых влиятельных дам общества. Такая школа сделала ее сильной и властной. Когда старый герцог неожиданно скончался, в его смерти было много загадок. Общество осуждало Викторию и ее неожиданно появившегося друга, который не отходил от нее ни на шаг. После не долгих раздумий, Виктория приняла решение на время вернуться в Россию и поселиться в своем подмосковном имении, которое она унаследовала от своего отца.

Граф Колышев, отец Виктории, имел фамильное ремесло – фабрику по пошиву шуб. Пожалуй, он был одним из не многих, кто не скупал земли, не имел крепостных, но был знатным и богатым дворянином, благодаря делу, которое он продолжал после дедов и отца. Пушнину доставляли из Сибири, шубы пошитые на его фабрике имели хорошую славу. Не редко его мастера выполняли заказ для придворных дам императорского дома. Граф Колышев надеялся, что Виктория, его единственная дочь, продолжит семейное дело, но она рано вышла замуж, к тому же жить осталась в Париже.

После смерти отца, Виктория продала фабрику, но расстаться с фамильным имением, с домом где прошло ее детство, не решилась. Некоторое время дом пустовал, но теперь Виктория собиралась вдохнуть в него вторую жизнь.

Герцогине Виктории Бопре многие завидовали, обвиняли в том, что она имеет власть над мужчинами, потому что ни один из них не смог устоять перед ней. Она славилась своей неприступностью. Виктория была той роковой женщиной, из-за которой случались дуэли. После смерти мужа, у ее светлости, было много поклонников, которые искали ее благосклонности и желали объявить ее своей законной супругой. Но герцогиня всех отвергла.

– Виктория, я приказала распаковать твой багаж, – сообщила ей молодая девушка, которая была настолько близка к своей хозяйке, что могла обращаться к ней, почти на равных.

Люси, следовала за Викторией повсюду, знала все ее секреты, всех ее мужчин. Она была хорошей помощницей и герцогиня любила и ценила ее. Девушка двадцати восьми лет, высокая, стройная, с черными волосами нередко, вопреки всем приличиям, просто распущенными, с быстрыми глазками-пуговками, хитро прищуренными, часто с едва уловимой улыбкой на губах. Она суетливо бегала по дому, в меру своих обязанностей желая все знать и держать хозяйку в курсе всех дел.

– Спасибо, Люси,– поблагодарила Виктория, – еще несколько картин повесьте на эту стену, – приказала она.

– Гости все прибывают, – доложила Люси, осмотрев через окно передний двор.

– У нас сегодня вся ночь впереди. Я никому не позволю спать!

Виктория улыбалась и пребывала в прекрасном настроении. Она соскучилась по размаху русских приемов. Приготовления к этому вечеру в имени шли задолго до ее прибытия. Оказавшись на месте, она была довольна тем, как управляющий справлялся в ее отсутствие, и потому не торопилась к гостям.

глава VII

Солнце уже шло на спад. Было далеко за полдень. Крестьяне закончили работу. В это время деревня была почти пуста. Только молодые женщины и их дети хлопотали по дому в ожидании своих мужей.

Управившись с делами, Наташа скинула с себя рабочий фартук, наспех расчесала волосы и почти бегом поспешила из своей комнаты к выходу на задний двор. В дверях, она чуть не столкнулась с преградившей ей дорогу мадам Марин.

– Куда это ты собралась?