В шаге от жизни

Поддаться панике ей помешала всё та же девушка. Она вошла в аудиторию и, лучезарно улыбаясь, объявила:

– Поздравляем! Вы прошли Тест! Ваши баллы – самые высокие за нынешнее десятигедие. Мы уверены, Тигеда в целом и ронтский народ в частности смогут гордиться вами. Пройдёмте со мной – у вас будет возможность попрощаться с Риафом, прежде чем мы представим вам вашего проводника. К сожалению, он немного задерживается.

Они поднялись на самую вершину лифтопорта – и девушка ушла, оставив Тами наедине с собой. В круглой стеклянной комнате, по примеру вестибюля заставленной кадками, царила странная успокаивающая атмосфера с едва ощутимой ноткой грусти. Посередине стояло несколько кресел, на круглом стеклянном же столике между ними на подставке покоился массивный кусок реголитной породы.

Тами обошла по комнате круг. Риаф был виден, как на ладони: с одной стороны – крутой горный склон, с остальных – бескрайняя коричневатая пустыня со снующими метробусами и торчащими из-под реголита входными куполами тоннелей. Где-то там, на обратной стороне спутника, за светоразделом, оставался и её дом. Ещё чуть-чуть – и она, Тами из рода Аукунара, ещё больше отдалится от него, навсегда покинув этот неуютный, но тоже родной мир. Ещё чуть-чуть – и она будет видеть Риаф лишь как далёкий спутник на ночном небе Тигеды. Но, как бы ни была далеко, она всегда будет помнить о тех, кого она здесь оставляет.

– Ради грядущих поколений… – прошептала она семейный девиз, подходя к столику и не глядя касаясь реголита. – Прощай, Риаф…

В комнату постучали, разрушив предотъездную задумчивость Тами.

– Заходите! – отозвалась она.

– Вы готовы? – спросила светловолосая регистраторша всё с той же приветливой улыбкой. – Тогда приглашаю вас в предполётную комнату. Вас уже ждут.

Они спустились на несколько ярусов и оказались в таком же круглом помещении, но уже с потолком. Напротив входа, отвернувшись к сплошному окну и опираясь на перила, стоял…

– Миктас?! – Тами не поверила своим глазам.

– Здравствуй ещё раз, Тами, – улыбнулся парень, оборачиваясь к ней. – Я твой проводник на Тигеду.

– Так ты что, ОТТУДА?! – в сотый раз переспрашивала Тами, не смея поверить.

Они сидели на специальном гирокресле, установленном по центру прозрачной пассажирской кабины. Тами предупредили, что ближе к середине пути кресло перевернётся так, что пол с потолком поменяются местами – для того, чтобы при приближении к планете нирпы не оказались летящими вниз головами относительно неё. При взлёте девушка едва успела понять, что происходит: клубы дыма вокруг, резкий старт, от которого захватило дух – и вот они словно подвешены посреди всепоглощающей космической темноты. Лифт мог вращаться вокруг троса таким образом, чтобы пассажирская кабина всегда располагалась на обратной от Дневной Звезды стороне: это вкупе с искуственной магнитосферой обеспечивало более надёжную защиту от радиации и предотвращало риск нирпов быть ослеплёнными. Стоило задрать голову – и взору открывалась пёстрая, но пока не менее далёкая поверхность Тигеды. Снизу, под полупрозрачным полом, виднелся яркий бежеватый краешек Риафа.

Девушке категорически не верилось в происходящее. Весь сегодняшний день казался невероятным сном, и она то и дело незаметно пощипывала себя и трогала ремни и кресло, чтобы убедиться в его реальности.

– Да, я с Тигеды, – отвечал Миктас, с улыбкой глядя на её удивлённое лицо и спокойно поглощая обёрнутый съедобной желейной плёнкой бутерброд. – Моя задача – присмотреть за нирпом, который отправился к лифтопорту, и обеспечить Тест. И суть Теста отнюдь не в знании тигедографии, языков и прочей милой ерунды, которую ты сдавала. Хоть оно всё и желательно, но не обязательно для отправки. Это – только прикрытие, помогающее нам понять, насколько хорошо отправляемый способен будет ориентироваться на Тигеде первое время, и оперативно предотвращать проблемы, которые его там ждут, пока он сам не научится с ними справляться. Завалила бы ты свою ботанику – никто бы тебе слова не сказал. А настоящий Тест – это ответ на вопрос, чем нирп готов пожертвовать: чужой жизнью ради достижения своих целей или своими целями ради чьей-то жизни. Согласись, ставка большая.

– Согласна… – медленно закивала Тами, смотря в одну точку в безбрежном чёрном пространстве, украшенном мерцающими бусинками звёзд, и отходя от шока, вызванного неожиданной информацией.

– Но теперь у тебя всё будет хорошо, – пообещал Миктас. – Я и наши специалисты поможем тебе освоиться и, может быть, даже вернуться на малую родину твоих прадедов. Как раз недавно в нашем ведомстве разработали прибор, позволяющий по воспоминаниям нирпа найти любое место среди существующих или существовавших когда бы то ни было. Уверен, с его помощью у нас получится отыскать твоё поселение очень быстро.

– Миктас, – Тами сейчас занимало другое, – а можешь ответить на один вопрос? Это твоя работа – ради какого-то теста рисковать жизнью?

Парень задумчиво потёр повреждённую ногу.

– Вообще, большого риска не предполагалось, – собравшись с мыслями, ответил он. – За два геда, что я работаю проводником, меня бросали четырежды. Переправил же я только троих. Но на этот раз всё как-то не совсем по плану пошло… Я должен был сымитировать неспособность ходить, только и всего. В идеале испытуемый должен был всего лишь помочь мне добраться до тоннелей или хотя бы позвать на помощь. Мы всегда останавливали метробус с помощью камня, для правдоподобности вызывая небольшой камнепад чуть дальше места аварии. Но сейчас, видимо, взрывотехники перестарались… И по иронии судьбы я, падая во время давки, действительно вывихнул ногу. А что касается трещины в шлеме, она – точно случайность. Случайность, чуть не ставшая роковой. И вот тут-то я взаправду оказался полностью зависим от твоей порядочности, – парень тоже уставился в темноту. – Так что я очень тебе признателен, Тами. Ты действительно меня спасла.

Девушка смущённо улыбнулась:

– Ну, чувствую, скоро ты будешь меня спасать. Если честно, то мне очень страшно лететь туда, – она задрала голову и кивнула на Тигеду, задержав на ней взгляд.

– Понимаю, всё-таки новый мир…

– Слушай, – перебила его Тами, – а если тебе действительно нужна была помощь, то зачем ты тогда уговаривал тебя бросить, когда мы выбрались из метробуса?

Миктас заёрзал на сиденье:

– Ну, сразу я не думал, что нога станет серьёзным препятствием для завершения Теста, даже если ты послушаешься меня и помчишься к лифтопорту одна. Вот и говорил то, что обычно говорю испытуемым. А потом, когда ты обнаружила трещину в моём шлеме, я уже по-настоящему испугался, что у тебя кончится жизнерод и ты погибнешь – из-за меня. Волоча меня, ты ведь тратила его гораздо больше, чем если бы шла одна… У меня был запасной баллон в рюкзаке, но рюкзак ведь остался в метробусе… Так что на своё спасение я даже не рассчитывал. Хотя, – он поднял брови, – честно говоря, сложновато что-то рассчитывать, когда тебе нечем дышать.

У Тами сжалось сердце. Миктас продолжал:

– Однажды я сопровождал испытуемого – второго, кажется, – тоже селда. Он не просто оставил меня в метробусе, но открутил от моего аппарата баллон, заявив, что он мне больше не пригодится, а ему на всякий случай понадобится. Надеюсь, тот нирп всё-таки догадался, почему ему отказали в транспортировке на Тигеду, – произнёс он презрительно. – В общем, тогда запасной баллон оказался очень кстати, а я получил хороший урок – рассчитывать только на себя. И я не мог рисковать тобой из-за своих ошибок. Но и отговаривать тебя тоже не мог: стали бы пререкаться – потеряли бы время и впустую бы потратили жизнерод. Повезло, что тебе всё-таки его хватило, – Миктас повернул к ней голову. – Настоящее чудо.

– Ну, я очень экономила… Скажи, – Тами решилась задать ещё один интересующий её вопрос, – я правильно поняла, что деньги, которые моя семья заплатила за моё переселение, пошли на перевозку и на то, чтобы обеспечить моё пребывание на Тигеде, пока я не адаптируюсь и не встану там на ноги?

– Правильно. Часть пойдёт на зарплаты нашим сотрудникам, в том числе и мне. Часть, судя по всему, на реабилитацию, – он усмехнулся, переведя взгляд с забинтованной руки на ногу.

– Сильно болит? – спохватилась Тами, чуточку стесняясь.

– Не переживай. Это всё ерунда, когда хватает жизнерода.

– А те, кто не прошёл Тест, – им же не возвращают деньги? – продолжила расспрашивать Тами.

Миктас посерьезнел:

– Не возвращают. Они идут на разные нужды – и на поддержание в порядке космического лифта и портов, и на восстановление поселений Тигеды с прошлых войн, но в основном Риаф закупает на них оборудование для поселения непрошедшего. Да и часть твоих денег тоже пойдёт на улучшение инфраструктуры – кажется, у вас там сбоили генераторы? Поэтому поселениям Риафа тоже выгодно и почётно отправлять на Тигеду нирпов.

– То есть моя семья…

– …больше не будет страдать от перебоев в электроснабжении, – закончил за неё Миктас. – И по секрету тебе скажу: пока был в медблоке, я обо всём доложил своему руководству и отправил ходатайство о твоём поощрении. Перед самым вылетом со мной связались и озвучили решение, – он набрал в лёгкие жизнерода и тепло улыбнулся Тами: – Ты ведь не будешь возражать, если твоя семья присоединится к тебе примерно через полгеда? Разумеется, бесплатно и без всяких тестов…

Его слова утонули в визге девушки, рванувшейся к нему, чтобы обнять, – и в тот же момент гирокресло начало переворачиваться, меняя Тигеду с Риафом местами. Ремни удержали Тами, не давая ей совершать лишних движений. Немного успокоившись и осмотревшись заново, она заметила, что планета, теперь оказавшаяся под ними, приближается, постепенно увеличиваясь в размерах.

Когда Тигеда перестала казаться шаром и распростёрла под лифтом свою выпуклую поверхность, образовав ею горизонт, над ней обнаружилось розоватое свечение. Тами едва приготовилась любоваться, как Миктас сказал:

– Приготовься, входим в атмосферу.

Лифт тряхнуло и слегка подбросило: включились тормозные двигатели. Постепенно кабина словно погрузилась в плотное оранжевое молоко – и, не успела Тами привыкнуть к такому виду, так же внезапно вышла из него. На мгновение девушке показалось, что они падают, но тут же спуск стабилизировался и лифт плавно заскользил вниз. Теперь под кабиной простирались бесконечные зелёно-жёлтые поля, похожие на заплатки. Вскоре среди них стали вырисовываться примостившиеся крохотные домики из неизвестного Тами материала ("Ты что, это же древесина!" – рассмеялся Миктас). Обнаружилась и широкая, усыпанная островами река, неспешные воды которой отражали великолепный небесный рисунок.

– Как красиво!.. – завороженно прошептала Тами, незаметно для себя вцепившаяся в руку Миктаса, недоумевая, как почти стогедие назад нирпы умудрились променять эту тихую беззаветную красоту на войны и склоки.

– Прибываем на гедиторию ронтов, – негромко пояснил проводник. – Смотри – примерно в таком же поселении жили когда-то твои предки… И ты первое время тоже будешь жить в таком домике, в обычной ронтской семье. Мы уже договорились насчёт тебя – поверь, там замечательные нирпы!

Тами не слушала. Она просто наслаждалась моментом. Знала, что будет часто вспоминать эти мгновения – манящие, будоражащие, Первые… Мгновения осознания, насколько она, оказывается, любит этот замысловатый чудесный мир – за то, что в нём задолго до её рождения началась её давняя история, за то, что он просто есть. Мгновения, когда она находится всего лишь в одном шаге от настоящей жизни.

Регистрирация в передвижном порту и процедура первичной адаптации остались позади. Они с Миктасом поднимались на поверхность – уже не в космическом лифте, а в обычном. Теперь им предстояло только добраться до нужного поселения – рядом с шахтой их уже ждал экранолёт. Но Тами попросила проводника позволить ей сделать ещё одно дело, прежде чем они сядут в транспорт и отправятся дальше. Миктас не возражал. Он стал рядом с экранолётом и принялся о чём-то переговариваться с пилотом, вместе с ним с улыбкой наблюдая за девушкой.

А Тами, измученная нетерпением, уставшая, но до крайности счастливая, наконец ступила на мягкую, покрытую травой поверхность планеты и глубоко вдохнула, позволяя лёгким наполниться свежайшим, вкуснейшим, пропитанным терпкими растительными ароматами жизнеродом. Медленно обернулась вокруг своей оси, отмечая, насколько необычны и живописны пейзаж и атмосфера Тигеды, и прошептала, повинуясь внезапному желанию коснуться травинок рукой:

– Здравствуй, Родина!..