Лекарство против иллюзий

Тетя Галя накормила гостей и повела на экскурсию по саду.

– Вот у меня ульи, уже два раза мед качали, в этом году сбор сумасшедший. – Она с гордостью показывала свои владения, казавшиеся городским гостям артефактами из параллельного мира.

– Что, любопытно, да? – Тетя заметила, насколько потрясена племянница. – У нас при школе эколого-биологический лагерь открыт. Там тебе раздолье будет.

– Да мы на недельку-другую, дольше не задержимся, – запротестовала мать.

Задержались на шесть лет.

Мара тряхнула головой, очнувшись от дремоты. Лучи проникали сквозь густую хвою, высвечивая кружащиеся в воздухе пылинки. Пряный медовый аромат щекотал в носу. Она улыбнулась, почувствовав себя отдохнувшей. Первая ночевка в лесу в одиночку, и с ней ничегошеньки не случилось!

Хорошее настроение тут же сменилось озабоченностью: накануне, когда они с ребятами из эколагеря ехали на двухдневный open-air, она заметила мчащиеся по трассе лесовозы, груженные массивными бревнами. Откуда они здесь взялись – не ясно: зона заповедная, заготовительная рубка запрещена. Педагог Петр Сергеевич ее подозрения всерьез не принял, и тогда она решила выяснить все самостоятельно. И выяснила.

Километрах в семи от места, где разместился лагерь, Марка обнаружила проложенную сквозь чащу широкую вырубленную тропу, на которой запросто могла разъехаться пара грузовиков. А чуть дальше взору открылась отвратительная гигантская проплешина: кто-то цинично уничтожил часть заповедного леса. Ни людей, ни машин – кто бы здесь ни работал, они уже закончили. Черную землю избороздили глубокие следы «КамАЗов», там и сям валялись поломанные ветви и обрубки стволов.

Мара поспешила обратно в лагерь, но темнота застигла ее на полпути. При других обстоятельствах ночевать одной в тайге было бы неосмотрительно. Но шум бензопил и рычание грузовиков отпугнули диких животных, а значит, ей ничто не угрожало.

Утром сориентировалась быстро, до лагеря добралась за час, без приключений. Подруга Варька набросилась на нее с шальными глазами:

– Ты где была? Ты в своем уме? Мы все утро лазили по лесу, искали тебя! Петруха уже собрался вызывать эмчеэсников!

– Успокойся, я цела и здорова.

– Да я вижу! Попробуй это ему объяснить. – Варя скосила глаза в сторону учителя, приближавшегося размашистым нервным шагом.

Мара набрала в легкие побольше воздуха:

– Дайте две минуты. А потом ругайте!

Петр Сергеевич скрестил руки на груди и молча воззрился на нее. По мере того, как ученица рассказывала, выражение его лица менялось с сердитого на обеспокоенное, с обеспокоенного на негодующее, с негодующего на суровое.

– Ты уверена?

Марка насупилась:

– Конечно, уверена. На санитарную вырубку это даже близко не похоже.

– Место запомнила?

Марка кивнула.

– Показать сможешь?

– Еще бы.

– Тогда отдыхай. Позже наведаемся вместе. А потом я свяжусь с сельхознадзором, уточню, выдано ли кому-нибудь разрешение на проведение рубки в этом месте. И ежели да, то в каком объеме.

– Я не ошибаюсь? У нас уже лет тридцать как кедр трогать запрещено?

– Не ошибаешься.

От волнения во рту пересохло. Марка сглотнула. Похоже, назревало первое серьезное дело в ее природоохранной практике.

* * *

Марина проснулась в девять утра. Хорошо быть боссом, всегда можно опоздать на работу – и никто тебя не упрекнет.

Она зевнула и потянулась, заметив, что Тимур уже уехал – пустынная половина кровати морщилась смятой простыней. Марина разгладила ткань ладонью и поправила подушку.

Обычно ей хватало двадцати минут, чтобы умыться, накраситься, позавтракать и одеться. Но сегодня она долго стояла под душем, лениво намыливая голову, потом так же долго наводила красоту и выбирала, какой кофе сварить.

Заместитель Виктор уже несколько раз звонил, но Марина не брала трубку. Ничего страшного не случится, если она явится в офис к полудню – не так уж часто она себе позволяет подобное. Почти никогда, если быть точной.

Приталенное коричневое платье выгодно подчеркивало ее ладную фигуру, и в другой день Марина бы обязательно покрутилась у зеркала, но сегодня собственное отражение ей не очень-то нравилось. Черный цвет волос ей порядком надоел. «Стоит, пожалуй, вернуться к природному, каштановому», – подумала она рассеянно.

На улице душные волны горячего воздуха хлынули на нее, как из настежь распахнутой сауны. Казалось бы, жарче, чем вчера, быть попросту не могло. Но у природы, всегда готовой расширить рамки возможного, имелось личное мнение на этот счет. Марина с отвращением посмотрела на свой новенький «Вольво», припаркованный у тротуара. Одна мысль о том, чтобы сесть в раскаленную солнцем машину, заставила ее содрогнуться. Она достала из сумочки мобильный и вызвала такси.

Все дорогу до офиса она смотрела на мелькавшие за окном дома. Тысячелетие назад, когда она прилетела в Москву поступать в институт, частоколы многоэтажек пугали ее, заставляли ощущать себя чужаком. Девочка из глубинки долго боролась с чувством подавленности, которым мегаполис одаривает большинство не приспособленных к его ритму гостей. Теперь же многочисленные высотки – серые, белые, красные – успокаивали, как успокаивает дачника вид прополотых грядок и кустов малины. Город стал для нее родным, здесь ей было комфортно. Только чего-то не хватало в последнее время. Но чего именно?

Виктор Стеблин накинулся на нее прямо в холле, перехватив у кабинета. Хороший парень, профессионал, только слишком инициативный. Порой Марина не знала, как бы повежливее осадить его – и никогда не осаживала, потому что он всегда говорил правильно и по существу. А что до зашкаливающего энтузиазма – разве она сама такой не была в начале своей карьеры?

– …поэтому будет целесообразно выпустить еще один сборник, учитывая…

– Вить, – оборвала его Марина на полуслове. – Побойся бога, давай для начала кофе выпьем, а? И я тебя с удовольствием выслушаю.

Стеблин расплылся в издевательской улыбке:

– Конечно, Мариш, извини. Бурная ночь?

– Попробуй только подколи меня, – с притворной угрозой буркнула она и повернулась к секретарше: – Лена, принеси нам эспрессо и…

– Капучино, – подсказал Виктор.

– Ага, и капучино. – Марина кивнула и открыла дверь кабинета, жестом приглашая заместителя войти.

День выдался не слишком суетливый – к пяти часам Летова переделала все срочные дела, за исключением одного. Она открыла фотосайт и принялась его изучать – не может такого быть, чтобы из тысяч снимков не нашлось того самого, идеально подходящего для обложки «Арктики»!

Через полчаса тщетных поисков зарябило в глазах. Выйдя на страничку очередного автора, Марина встрепенулась – от фотографий северной природы, выдержанных в бледно-розовой и голубой гамме, веяло спокойствием и теплом, вопреки изображенным на них снежным бурям и ледяным торосам. Именно такое настроение должно быть на обложке альбома!

Она поочередно увеличивала снимки, дотошно изучая изображения, затем с сожалением закрывала. Увы, на одном настроении далеко не уедешь. Фотографии были великолепны, но в них чего-то не хватало. Крохотной детали, которая бы взорвала мозг, схватила за горло и не отпускала, подобно руке маньяка.

«Хороший фотограф, – подумала Марина, добавляя ссылку в «Избранное». – На досуге скачаю для заставки на компьютер».

День тянулся чудовищно медленно. Казалось, прошла целая неделя, прежде чем вечер все-таки наступил. Звонила подруга Светка, звала на кинопремьеру, но Летова отказалась – по такой жаре идти никуда не хотелось. Хорошо хоть, в офисе починили кондиционеры, иначе она бы точно повесилась.

– Марина Николаевна, к вам посетитель, – сообщила секретарша.

– Я-то думал, что я друг любезный, а оказывается, обыкновенный посетитель. – В проем двери вплыл пухлый улыбчивый молодой мужчина и тут же раскрыл объятия: – Привет, Мариночка, рад тебя наконец-то вживую лицезреть!