История отечественного государства и права

4. Имущественные преступления: грабеж, разбой, кража (татьба), похищение людей.

Судебники 1497 и 1550 г. усложнили систему наказаний и выработали новые цели наказания – устрашение и изоляция преступника.

Высшей мерой наказания являлась смертная казнь. Другим тяжким наказанием была торговая казнь – битье кнутом на торговой площади, что часто влекло за собой смерть. Закон не предусматривал единой формы смертной казни. Применялись повешение, отсечение головы, утопление и др.

В качестве дополнительных наказаний применялись штрафы и денежные взыскания. Размер штрафа зависел от тяжести поступка и социального статуса потерпевшего.

Судебный процесс

Судебник 1497 г. вводил две формы судебного процесса. Обвинительно-состязательная форма применялась по делам о мелких преступлениях и гражданским делам. Для нее характерны следующие положения: в суде велся протокол заседания, вызовы в суд осуществлялись специальными грамотами, существовало понятие исковой давности, судебные решения оформлялись «правой» грамотой.

В качестве доказательств выступали: собственное признание сторон, присяга, свидетельские показания, письменные документы (официальные грамоты, договорные акты).

Развивается система обжалования судебных решений. Решения местных судов можно было обжаловать в приказы, Боярскую думу или великому князю.

За подачу иска в суд, получение судебного решения, розыск ответчика и т. д. Судебником устанавливались высокие пошлины, вследствие чего был затруднен доступ в суд беднейшим слоям населения.

Вторая форма судебного процесса – розыскная. Розыск применялся по государственным и другим тяжким преступлениям, по делам «лихих людей». Дело начиналось по инициативе государственного органа или должностного лица. Главными доказательствами были поимка с поличным, обыск и собственное признание, для получения которого могла применяться пытка. Судоговорение не велось, основными формами розыскного процесса были допросы, очные ставки и пытки. Таким образом, это время характеризовалось развитием старой формы процесса, так называемого «суда», то есть состязательного процесса, и появлением новой формы судопроизводства – розыска.

Брачно-семейное право

С 988 г., то есть с момента крещения Руси и присвоения церковью монопольного права на утверждение брака, стали складываться нормы брачного права, включающие свадебные обряды. Этот процесс подразумевал превращение (трансформацию) древних семейно-брачных обрядов в правовой обычай и узаконение решений органов церковной власти. Церковь, в свою очередь, опиралась в своих действиях на византийское брачное право. На Руси начал действовать Номоканон – сборник греко-римских законов, постановлений вселенских и поместных соборов, мнений авторитетных деятелей церкви. Впоследствии его дополнили постановлениями русских князей. Русский перевод этого сборника с дополнениями получил название Кормчей книги.

Русское семейное право руководствовалось византийским законодательством для определения законности вступления в брак. Для заключения брака существовали канонические и светские условия. Чтобы заключить брак, нужно было соблюсти установленный законом возраст. Кормчая книга являлась основным законодательным документом по вопросам брака и разрешала брак в 12 лет для девушки и в 15 для юноши. Это первое условие для брака не согласовывалось с обычаями – в России традицией было женить детей в 8-10 лет.

Существовал и максимальный брачный возраст, записанный в Кормчей книге: «Вдова шестидесятилетняя а еще паки восхочет сожительствовати мужу, да не удостоится приобщения Святыни». 60 лет считались максимальным возрастом для вступления в брак, хотя на этот счет не было каких-либо законов.

Вторым условием для заключения брака было отсутствие запрещенных степеней родства, свойства, а также духовного родства, которые устанавливались исключительно по Кормчей книге. В ней было записано об этом как об одном из условий для брака: «…и аще несть между ними препятия кое правильное, сиесть аще себе в сродстве духовном, сиесть в кумовстве, или плотском сродстве не суть приближними». Браки при кровном родстве запрещались до седьмой степени включительно.

Более сложным был вопрос об определении степени свойства. Свойство возникало посредством брака, в результате которого жена и ее родственники считались в свойстве с родственниками мужа и наоборот. Брак запрещался при свойстве до шестой степени включительно.

Существовал и такой вид препятствия к браку, как духовное родство, возникающее путем крещения, когда один был крестным отцом или крестной матерью, а другой крестником. Брак запрещался при духовном родстве до седьмой степени включительно (по нисходящей линии – от седьмой до первой степени).

Усыновление являлось еще одним видом препятствия к браку: «Усыновление убо… хранимо быти глаголем, такоже и от крови сродство… еще к супружеским суть степеней и наследия отец».

Таким образом, существовала сложная система, запрещавшая браки в определенных степенях родства, свойства, духовного родства и усыновления. Русская церковь признавала, что по этим вопросам действовало византийское законодательство, и не создавала самостоятельных документов.

Христианство на Руси распространялось постепенно, и вытеснение обычного семейного права византийским законодательством происходило медленно.

Введенное в XI в. церковное венчание практиковалось только среди высших слоев общества, а остальное население заключало браки по традиционным обрядам. Согласно Кормчей книге, венчанию предшествовало обручение – сговор. Предварительному брачному сговору предшествовала помолвка.

Брачный сговор (ряд) был следующим элементом установления супружеского союза. Если устанавливалось согласие невесты и жениха, то родители договаривались о дате свадьбы и о размерах приданого. В Кормчих получение согласия молодоженов определялось как важный элемент процесса вступления в брак.

У женщины отсутствовало право свободного выбора жениха, и это рассматривается в качестве веского аргумента в пользу тезиса о приниженном социально-правовом статусе женщин Руси в X–XV вв. Брачный обряд носил характер имущественной сделки, окончательное решение по которой принималось родителями или родственниками невесты. Но это не было ограничением именно женских прав: вопросы вступления в брак сыновей, как правило, также решались родителями. На Руси, в отличие, например, от Литвы и Чехии, родственники невесты учитывали ее интересы. В литовском и чешском праве девушка за самовольный выход замуж наказывалась лишением своей доли приданого.

Статьи Устава князя Ярослава Владимировича о денежных пенях, налагавшихся на родителей и в экстремальных ситуациях (самоубийство из-за брака поневоле), и в тех случаях, когда дочь хочет выйти замуж, а родители не согласны, юридически закрепляют права женщин на изъявление собственной воли в делах о замужестве. Статья ПО Русской Правды об источниках обельного (полного) холопства называет в качестве одного из источников женитьбу на рабе без соответствующего соглашения. «Примечательно, что не только в РП, но и в поздних актовых и законодательных памятниках нет указаний на то, что свободная женщина, выйдя замуж за холопа, теряла свой более высокий социальный статус», – пишет Н. Л. Пушкарева[4 - Пушкарева Н. Л. Женщины Древней Руси. – М.: Мысль, 1989. – С. 53.]. Женитьба на рабе превращала свободного в холопа, принадлежащего ее господину.

Однако жених мог заключить (предположительно тоже при свидетелях) с господином невесты договор, по которому если не будущие дети, то он сам мог сохранять свободу на определенных условиях.

Позднее, по норме XV в., выход свободной женщины замуж за холопа лишал ее независимости, но она имела право расторгнуть с ним брак в том случае, если не знала о его социальном положении. Согласно статье 98, дети господина (феодала), рожденные от робы, считались незаконными и, следовательно, не являлись наследниками, но после смерти господина они и их мать получали свободу. Заключение вольными женщинами в XV в. браков с мужчинами непривилегированных сословий является бесспорным свидетельством их самостоятельности в решении этих вопросов.

К концу XIII в. сваты или родственники после сговора составляли с согласия сторон на брак брачный договор, или ряд. В XIV–XV вв. заключительной частью брачного сговора являлось церковное обручение, которое в соответствии с общественной моралью служило обязательством жениться на девушке. Для вступления в венчальный брак от русских женщин требовалось выполнение многих условий; брачный возраст 13–14 лет, в XIV–XV вв. – от 12 до 18–20 лет.

Наказания за прелюбодеяния различались. Женщина сначала не обладала правом развода из-за неверности мужа: супруг наказывался денежным штрафом и годом епитимьи. Муж имел право на развод с изменившей ему женой. Священнослужители в подобных случаях не только имели право, но и обязаны были развестись с женой. Муж, простивший жену за измену и не расторгнувший с ней брак, должен был понести особое наказание.

Муж имел право на развод с женой по ряду других причин, которые приравнивались к прелюбодеянию (если жена знает, что мужа хотят убить, если жена ходит к посторонним людям есть и пить). Устав Ярослава Владимировича считал разговоры женщины с посторонним мужчиной поводом к разводу. В XIII–XIV вв. если муж найдет свою жену беседующей в церкви или в ином месте с посторонним мужчиной, то «…волостелю да предаст… или яко же хощеть, вины объявливати по закону и доводити…».

В XV в., с развитием феодального права, женщина получила даже право развода по причине неверности мужа. Памятники XV в. свидетельствуют о том, что были поводы к разводу, которым обладала только жена. Так, жена имела право развестись, если муж скрыл свое холопство или продался в него без ее ведома. Разводные грамоты XV в. свидетельствуют, что муж в случае выхода из семьи обязан был, помимо штрафа, возвратить жене ее имущество, приданое, жена не должна была предъявлять мужу имущественных претензий.

С XII в. равными правами на развод обладали оба супруга по физиологическим причинам. В случае развода по этой причине женщина забирала все свое имущество. За каждым из супругов закреплялось право на развод по материальным соображениям. Одинаковыми правами на развод обладали супруги в случае принятия монашества мужем или женой.

Заключению браков с иноверцами русская церковь препятствовала. За преступную связь с иноверцем женщина наказывалась насильным пострижением в монашество, затем, позже, в некоторых землях – штрафом. Этот запрет не распространялся на великих княжон, многие из которых были выданы замуж за иностранных королей. Число замужеств ограничивалось нормами христианской морали – не более двух раз.

Как уже отмечалось, древнерусской женщине любого сословия запрещалось вступление в брак с лицами, близкими ей не только по крови, но и по свойству и родству. В «Уставе о брацех» говорится о запретах близкородственных брачных отношений до шестого колена (степени родства). За нарушение этого предписания на Руси карали денежными штрафами.

На родителях лежала ответственность за устройство семейной жизни детей. Пять гривен золота штрафа должны были выплачивать «великие бояре» лишь за то, что они не выдали вовремя дочерей замуж. Принцип неизвестности невесты жениху до свадьбы существовал не везде. Такие подарки жениха невесте, как иголки (казалось бы, символ домашней работы) или плеть, могли выражать в X–XV вв. прежний обрядовый смысл, а не только патриархальную власть мужчины в доме, которая к XVI в. была действительно законодательно закреплена и освящена церковью.

Основанием к прекращению брака считалась лишь смерть одного из супругов, хотя церковная практика располагала широким перечнем поводов к разводу.

Основным поводом к разводу с древности считалось прелюбодеяние, определявшееся по-разному для каждого из супругов. Муж считался прелюбодеем только в том случае, если имел не только наложницу, но и детей от нее. Замужняя женщина считалась совершившей прелюбодеяние, когда вступала в связь с посторонним мужчиной. Прелюбодеяние в результате насилия не считалось изменой.

Летописные свидетельства сообщают о самовольных разводах («роспустах»). Против них выступали и церковь, и княжеская власть. Устав князя Ярослава стоял на защите прежних законных жен, виня непостоянство мужчин.

А в XIII–XV вв. представители церкви вели борьбу против подобных поступков с женской стороны. В случае самовольного ухода жены к другому мужу финансовая ответственность ложилась на ее нового мужа: он платил митрополиту «продажу» (штраф). В XIV–XV вв. возможности такого «роспуста» стали ограничиваться, так как церковь стремилась сократить количество законных поводов к разводу. Разводные грамоты XV в. сообщают, что муж в случае выхода из семьи должен был, помимо штрафа, возвратить жене не только ее приданое и имущество, но и часть нажитого совместно. Жена же обязывалась не предъявлять мужу имущественных претензий.

В ХII-ХIII вв. брак налагал на обоих супругов обязанности по взаимному уходу и содержанию в случае болезни. Причины психологической несовместимости также считались достаточными для развода.

Таким образом, в качестве регулятора матримониальных дел выступала церковь. Церковные законы устанавливали определенные наказания за насильную или несвоевременную выдачу замуж, моральное оскорбление, нанесенное невесте из-за отказа жениха, или несоблюдение других условий для заключения брака, что в конечном итоге отвечало интересам женщин.

Узаконение каноническими памятниками поводов к разводу, правом на который обладали женщины разных сословий, свидетельствует о высоком для Средневековья правовом положении древнерусских женщин. В то же время церковь утверждала принцип покорности и подчиненности женщины. В таинство брака проникали элементы гражданского договора, сделки, которую устраивали родители в стремлении подчинить женщину сперва, при заключении брака, своей воле, а после свадьбы – мужу. Христианская церковь не препятствовала этому.

На женщин налагались многочисленные запреты в отношении ее поведения в семье и вне дома. Уже в XII в. Устав князя Ярослава запретил женщине без супруга ходить в гости и карал за это разводом. Общение женщины вне дома с мужчинами, не являвшимися ее родственниками или членами семьи, также осуждалось церковью.

Величайшим благом для семьи (согласно православной концепции) были дети, а рождение дочери – будущей матери – считалось «честью дому».

Суровые наказания налагались церковью за детоубийство, попытки избежать беременности или прервать ее. Устав князя Ярослава Владимировича сурово наказывал женщин, которые «при муже детяти погубять», грозя им пострижением в монашество. Некоторые церковные постановления предусматривали защиту здоровья беременной, роженицы и ее ребенка: «Егда в утробе какая жена носить младенець, то не вели кланятися ей до пояса, аще и в великий пост. Мнози бо вережаются, до земли кланялся…» Суровое наказание, приравненное к каре за детоубийство, ждало мужа, «аще он риняся пьян на свою жену, вередит в ней детя».

6. Сословно-представительная монархия (вторая половина XVI – середина XVII в.)

Общие положения

Создание централизованного Русского государства способствовало укреплению позиций господствующего класса феодалов. В XVI–XVII вв. феодалы постепенно объединялись в единое сословие, было завершено всеобщее закрепощение крестьян.

Создание единого государства дало необходимые ресурсы для активной внешней политики. В середине XVI в. Россией были завоеваны Казанское и Астраханское ханства, а Ногайская орда (Приуралье) признала вассальную зависимость от России. Далее в состав России вошли Башкирия, Среднее и Нижнее Поволжье и часть Урала. В 1582 г. началось покорение Сибири, и к концу XVII в. вся Сибирь была присоединена к России. Черкесские и кабардинские князья в 50-х гг. XVI в. признали себя вассалами московского князя. В 1654 г. Украина воссоединилась с Россией. По Нерчинскому мирному договору 1689 г. были установлены границы России с Китаем по реке Амур. Таким образом, формировался многонациональный состав Русского государства. К XVII в. Россия по своей территории и численности населения стала крупнейшим в мире государством. В это время произошло фактическое слияние всех областей, земель и княжеств в единое государство.