Побег

– Похоже, она не проявила должного гостеприимства, – проницательно заметил хозяин усадьбы. – Пойдемте, я представлю вас как следует.

– Спасибо. Но разве любящему дядюшке не стоит называть племянницу на «ты»? – мягко намекнула ему Аури.

– Да, ты права, Даффи, – легко согласился господин Оскари. – Идем.

Они прошли внутрь дома. В прохладном холле стояли цветы, оббитая шелком и заваленная разномастными подушками оттоманка приглашала отдохнуть, но по углам неопрятно валялись разбросанные детские игрушки, а в углу на потолке Аури заметила черные тенета с жирным пауком посредине. Похоже, госпожа Ганти не была рачительной хозяйкой.

Им навстречу выбежал Эдди с диким воплем:

– Папа, она меня обидела! Прикажи ее выпороть! – и показал пальцем на девушку и категорично потребовал. – На конюшне! Немедленно!

К его изумлению, отец угрожающе повернулся к нему и строго сказал:

– Я прикажу выпороть тебя, если ты еще раз посмеешь неуважительно отозваться о своей кузине! Запомни это!

Мальчишка ошарашенно замолк. Видно было, что таким тоном отец с ним еще не говорил.

В том, что господин Оскари был на редкость снисходительным мужем и отцом, Аури убедилась, едва он привел ее в гостиную, где в удобном кресле царственно восседала госпожа Ганти.

– Дорогая, позволь тебе представить мою дорогую племянницу Даффи, – мягко проговорил господин Оскари, подходя к жене. – Она сирота, поэтому наш долг ее приютить.

Ганти медленно поднялась с кресла, надменно выпрямляясь во весь рост.

– Приютить? – взвизгнула она. – Я не желаю видеть в своем доме дерзкую, нахальную, дурно воспитанную крестьянку!

– Ганти, – голос господина Оскари был обманчиво спокойным. – Ты, видимо, не поняла. Я не спрашиваю твоего позволения. Я ставлю тебя в известность.

– А я тебе уже сказала, что не потерплю ее в своем доме! – завопила в ответ «покорная» женушка.

– Вот как? – господин Оскари рассердился. – А это твой дом? Или, может быть, дом лорда Дроверина, предоставленный в мое распоряжение на время службы? С чего ты взяла, что он твой?

Ганти несколько растерялась. Но она никогда не встречала противодействия со стороны мужа и привыкла делать все, что ей угодно.

– Это ничего не значит! Пока я здесь живу, я здесь хозяйка!

– Вот как? Если ты не сменишь тон, больше здесь жить не будешь! – зловеще пообещал ей господин Оскари. – Не хочешь ли вернуться к своему отцу? Что-то мне в последнее время все чаще и чаще приходит на ум эта мысль.

Ганти не поверила в эту, по ее мнению, смехотворную угрозу.

– Ты этого никогда не сделаешь! Я мать твоих детей, твоя жена. А чтобы отправить меня к отцу, который, кстати, неизвестно где, нужны достаточно веские причины. А их у тебя нет!

– Почему ты решила, что у меня нет достаточно веских причин? – мрачно возразил ей муж. – Твое прекословие вполне достаточный для этого повод. И где обитает твой отец, я прекрасно знаю. Он служит подручным у кожевника господина Пенкаря в небольшом городке на севере страны.

Ганти растерялась и с негодованием посмотрела на Аури.

– Это все из-за тебя, негодная девчонка! Но ничего, я при первом же случае твоего непослушания прикажу выпороть тебя кнутом! Не думай, что мне что-то или кто-то сможет помешать! – и она с вызовом посмотрела на мужа.

– Что? – взревел донельзя раздосадованный этой неприятной сценой господин Оскари. – Ты так любишь кнут? Вот сейчас ты его и отведаешь полной мерой!

И, схватив жену за руку, поволок из комнаты. Ганти сопротивлялась что было сил, но он даже не заметил ее усилий. Вскоре со стороны конюшни раздались дикие протестующие вопли.

В комнату забежали Мэрфи и Эдди.

– Отец бьет маму кнутом! – завопил Эдди. – Это все из-за тебя!

– Это не из-за нее, мама сама виновата! Она не слушалась папу! – заступился за кузину Мэрфи.

– Мама всегда не слушалась папу. Но папа никогда ее за это не порол! – Эдди запрыгал вокруг ненавистной кузины, угрожающе размахивая кулаками.

– Всякому терпению приходит конец! – процитировала своего отца Аури. – Так что это всем нам наука.

– Ты хочешь сказать, что папа может приказать выпороть и нас? – уточнил Мэрфи. – И тебя тоже?

– Мой отец не раз меня порол, – хмуро припомнила Аури. – Почему ваш не может выпороть вас?

Мальчишки примолкли, что-то соображая. Но вот крики стихли, и в дом возвратился господин Оскари. Он был хмур и зол.

– Даже не подозревал, что моя жена так недоброжелательна. – Он посмотрел на сыновей. – Надеюсь, вы поняли, что с Даффи нужно обращаться как с леди?

Мэрфи с удовольствием кивнул. Эдди хмуро посмотрел на отца и возразил, ничуть не стесняясь того, что кузина стоит рядом и слышит его пренебрежительные слова:

– Какая из нее леди? Она простая крестьянка. Даже не госпожа.

Отец с угрозой наклонился к сыну и больно схватил его за ухо.

– Ты меня понял? – его глаза сверкали от ярости.

Эдди не на шутку испугался. Таким он отца никогда не видел. Быстро проговорил дрожащим голоском:

– Д-да, понял.

Господин Оскари отпустил непослушного сына, подошел к столу и подергал висящую над ним сонетку. На вызов прибежала молоденькая служанка с пунцовыми от возбуждения щеками. Сделав быстрый книксен, откровенно уставилась на Аури.

– Приготовь отдельные комнаты моей племяннице на втором этаже, те, что для гостей. И смотри, чтобы у нее было все, что нужно девушке ее возраста! – он проговорил это непривычно сурово, и служанка побледнела. – Передай госпоже Ганти, чтоб подобрала для нее соответствующий гардероб. Надеюсь, она поняла, что я настроен решительно.

И, уже обращаясь к Аури, мягко произнес:

– Иди, Даффи. Приведи себя в порядок и, если не очень устала с дороги, спускайся в трапезную на ужин. – Бросив сокрушенный взгляд на ее помятое, в сенной трухе платье, огорченно извинился: – Мне жаль, что тебе пришлось ехать с такими неудобствами.

– Хорошо, дядя, – послушно согласилась Аури, – но никаких неудобств не было, мне все понравилось, – и отправилась вслед за служанкой.

Той очень хотелось расспросить племянницу хозяина, кто она и откуда, но непривычная суровость господина Оскари, впервые в жизни выпоровшего кнутом лелеемую ранее жену, наложила печать молчания на ее рот.

– Я Даффи, а ты кто? – первой начала разговор Аури.

– Меня Наири зовут. Я вторая служанка здесь. – Девушка открыла двери в гостевые комнаты, по всей видимости, лучшие в доме. – Хозяин приказал поселить вас в этих апартаментах, – с гордостью выговорила она трудное слово. – Нравится?

Аури осмотрелась. После роскоши родового замка лорда Гросби комнаты казались весьма скромными. Но, понимая, что девушка ждет от нее восхищения, как от простой крестьянки, изобразила унылый восторг: