Филарет. Историческая повесть в стихах

Ты позабыл о сыне, Филарет!
– Сын слишком мал!
– На этот день!
– И что же?
– Ты должен думать о его судьбе!
Давай друг другу, Филарет, поможем.
Сегодня ты мне, завтра- я тебе.
– Чем я могу помочь тебе сегодня?
Ты признан целой сворою бояр.
– Ты прав, Никитич, прав, но ты мой «сродник»!
– Ложь это все!
– Да выпусти ты пар!
Не хочешь как царю мне поклоняться?
Что так? Спина? Другое что болит?
– Тебе бы Гришка нужно опасаться
Всех тех, кто пред тобой сейчас юлит.
– Ты изменился.
– Поумнел в неволе.
– Но за меня горой стоит народ!
– Не думаю, ведь ты теперь католик,
Вероотступник. В этом твой просчет.
– Ты недоверчив стал, отгородился
От всех душой. Лукав ты, Филарет!
– Ты тоже. Так зачем перекрестился,
Ответить можешь прямо или нет?
– Причины две! Начну, пожалуй, с личной, —
Отрепьев неохотно с трона встал, —
Во-первых, я увлекся католичкой…
И Филарет заметил, как он мал,
Как суетлив и как самонадеян.
Подумал про себя:
– Каков глупец!
– А, во-вторых, что для меня важнее, —
Услышал Федор, – недостаток средств.
Я, может быть, назвал причин и больше,
Но все они не стоят этих двух.
Мои карманы пополняет Польша,
Но говорить о том не стоит вслух.
Вы чересчур к католикам суровы,
Я это все обдумывал всерьез.
По заповедям нужно жить Христовым,
А как кому креститься – не вопрос!
Он помолчал, взглянул на Филарета:
– О деле не пора ль поговорить?
Но Федор уклонился от ответа:
– Башки тебе, Григорий, не сносить!

II

Отрепьев рассмеялся:
– Ладно! Ладно!
Давай-ка без гаданий поживем.
А голова – она всегда накладна,
Вся дурь и блажь исходят от нее.
Теперь о деле! Что насторожился?
Хочу я, чтобы ты, как «сродник» мой,
Прилюдно перед всеми побожился,
Что я – царевич Дмитрий.
– Бог с тобой!
– Твоя услуга будет не забыта
И дорогой оплачена ценой.
Я возведу тебя в митрополиты
Епархии …. Сам выбери, какой!!!
– Ну, что же, «царь», премного благодарен.
Цена достойна, что ни говори.
Но ты в Кремле, ты назван государем,
Кому нужны свидетельства мои?
– Всем, в ком еще не улеглись сомненья, —
Отрепьев был заметно возбужден:
– А главное, я полон нетерпенья!
Хочу быть, Федор, венчанным царем!
– Ну и венчайся, разве есть преграды?
– Есть и немало, лгать мне не с руки.
Я не хочу навек уснуть от яда
Или, и впрямь, остаться без башки!
– Вот значит как? Боишься покушенья?
А говоришь, что «признан», что «любим»!
– Любим и признан бедным населеньем,
А надо, чтоб был признан остальным.
Вот и прошу, признай меня как «сродник».
– Как «сродник»? Нет! Меж нами нет родства!
– Есть! Твоя тетка…
– Тетка? Ах ты, сводник!
– Ничуть! Она была женой отца!
– Отца? Ты это говоришь серьезно?
И кто же твой отец, позволь узнать? —
Романов злился.
– Его звали Грозным.
– Ах, Грозным! Ну, а кто же твоя мать?
– Мария по фамилии Нагая.
Она была его восьмой женой,
А твоя тетка первой.
– Понимаю!!!
Но родственной то связи никакой! —
Он рассмеялся: – Ну, а как Нагие?
Ужель и их сумел уговорить?
– Не вдруг, не сразу, но…
– Так что ж Мария
Тебя готова сыном объявить?
– Дала согласье.