Шантаж от Версаче

У нее и вправду чудные глаза. Но у старшей-то, у старшей! Если у этой чудные, то у той просто магические!

– Я готов вам поверить. Вы хотели просто забрать какую-то вещь в его квартире?

– Нет.

– Та-ак, а ведь мы договорились не врать.

– Она не обманывает, – надменно сообщила Александра. – А если вы дадите мне рассказать, то все поймете сами, и куда быстрее, чем если будете задавать ваши дурацкие вопросы.

Кис поразмыслил. В основном для важности.

– Валяйте, – согласился он с достоинством и снова подумал, что если бы эта осталась у него, то он бы… Ух!..

– Это моя вина, – заговорила Журналистка. – Это я придумала такой план… А все дело в том, что Ксюша слишком наивна и прямолинейна… – Александра решила рассказать все как есть. – В Ксюше не хватает тайны, игры, стервозности…

Что верно, то верно, подумал Кис, плотоядно поглядывая на старшую сестру. В этой-то хватает, даже с избытком! Эти глаза персидские, непроницаемо-темные, с какой-то странной сумрачной искрой; это тонкое высокомерное лицо, на котором лежала тень утомленности, усталости от жизни, смесь меланхолии и горьковатой иронии, и в то же время печать тайны, словно ее тяготил какой-то грех… И – ох! – если бы эта у него осталась… и так далее, и так далее, и так далее…

«И слава богу, – подумал Реми, – в том-то ее и прелесть. Стервозностью я сыт по горло. Выше крыши я сыт…»

До самого конца рассказа Александры мужчины стойко не проронили ни слова, хотя восклицания – типа «не может быть!» – так и рвались.

– …Вот так оно и вышло, что Ксюша с Реми попали именно в эту квартиру, – подытожила Александра, и в комнате наступила тишина.

Кис оценил оригинальную выдумку Александры. Нестандартный подход к проблеме, ничего не скажешь. Да девушка и сама нестандартная…

Реми ни за что бы не взялся описать те противоречивые чувства, которые вызвал у него рассказ Александры. Он был потрясен, оглушен, виноват, смущен, польщен – и все это одновременно, и у каждого из этих чувств были свои причины, и требовались долгие слова, чтобы их выразить…

И он был благодарен Ксюше за этот букет ощущений.

Когда девушки умолкли, Кис поинтересовался:

– И этому мы должны поверить?

– А что вам остается делать? – пожала тонкими плечами Александра. – Правда есть правда, даже если она на правду не похожа, – заявила она.

«Так бы и впился в эти плечи», – морочился Кис.

– Значит, – продолжал он суховато, – вы с Ксенией просто сочинили историю с убийством жильца квартиры номер двести шесть? Такой вот плод воображения? И найденный в речке труп – не более чем совпадение?

– Теперь вы мне ответьте на вопрос: что это еще за труп из речки? – спросила Александра.

– Жильца из этой квартиры нашли в Москве-реке.

– Утонул?

– Его сбросили в реку. Возможно, в бессознательном состоянии. У него рана на голове… А Ксения, находясь в квартире убитого, рассказывала Реми, что она нанесла ему удар по голове… И теперь вы хотите нас уверить, что это просто совпадение? Вот такая выдумка, которая нечаянно совпала с действительностью?!

– Именно так, – подтвердила Александра.

– И перстень, значит, тоже не более чем совпадение? – допытывался Кис, поглядывая на молчавшего Реми.

Француза, похоже, убедила рассказанная история, лицо его смягчилось и приняло немного растерянное и виноватое выражение.

– Боже мой, но мы же вам уже все объяснили! – проговорила в отчаянии Ксюша. – Я в жизни не видела этого человека! Никогда в жизни! Я его придумала, понимаете? И перстень придумала!

– Какой еще перстень? – спросила Александра, устремив свои темные глаза на Алексея. – О чем речь?

– Человек этот был сброшен в реку голым. Тот, кто убил его, не хотел, чтобы труп сумели опознать, и снял с него не только одежду, но и перстень… А может, просто украл дорогую вещицу. Но в милиции на этот продукт вашего воображения есть какие-то данные, он, видимо, проходил по некоему делу – мне не удалось пока выяснить, по какому именно… И они по следу от перстня на пальце сумели установить его личность.

– Объясни мне… – Александра в полном недоумении повернулась к Ксюше. – Объясни, откуда ты это взяла – перстень? И какой?

– Крупный… С синим камнем… – виновато проговорила младшая.

Александра долго и сурово молчала. Наконец она произнесла небрежно – и Кис уловил нотку искусственности в этой небрежности:

– Почему именно такой: с синим камнем? Ты его где-то видела раньше?

Ксюша, краснея и сбиваясь, стала рассказывать про аэропорт, туалет и рейс на Лугано.

Александра слушала ее, прямая и бледная, как изваяние. Столкнувшись взглядом с Алексеем, отвела глаза. И Кис задавал себе вопрос, что у нее могло быть связано с этим перстнем? Он готов был поспорить, что Александра этот перстень знает. А может быть, и человека, его носившего?..

– Какая глупость! – бросила Александра через плечо, даже не повернувшись в сторону совсем оробевшей Ксюши. – Я ведь тебя предупредила: ничего примечательного!

– Я почувствовала, что Реми не до конца поверил в мою историю… – пролепетала младшая, переводя отчаянный взгляд огромных потемневших глаз с сестры на Реми.

– Ну, описала бы какую-нибудь печатку золотую… А то – надо же! – с синим камнем! Теперь любой мертвец, который, по случайному совпадению, носил такой перстень, будет твой!

– Я в случайные совпадения не верю, – заявил Кис. – А ты, Реми?

Последний пожал плечами, не отрывая взгляда от Ксюши, которая в свою очередь старательно изучала пол.

– Однако же они бывают в жизни, – ответил француз. – Возможно, Ксюша видела в аэропорту именно жильца этой квартиры. Почему бы ему было не лететь в Швейцарию? Я вот не так давно прилетел в Брюссель по делам, а в аэропорту встретил своего соседа по дому! Или еще и так могло быть, что перстень этот принадлежал какое-то время назад другому человеку… А теперь был куплен – или подарен, или украден! – жильцом этой квартиры… Почему нет?

– Значит, и труп – совпадение, и перстень – совпадение, так, что ли? – недоверчиво уточнил Кис.

– Именно, – холодно подтвердила Александра.

– Допустим, – кивнул Кис. – Не то чтобы я вам до конца поверил, но допустим. А вы чем занимаетесь, если не секрет? Кроме того, что состоите в должности наставницы вашей младшей сестры?

– Саша статьи пишет, она – журналистка! – горячо воскликнула Ксюша. – Вы должны знать ее фамилию: Касьянова! Если вы, конечно, читаете газеты…

Александра посмотрела на сестру с упреком.

Что верно, то верно, младшенькая отличается непосредственностью… Чего вовсе не скажешь о старшей. Эта – закрытая, загадочная, холодная, как мрамор. И все же Кис чувствовал какой-то скрытый, грешный огонь в тайных глубинах мраморного изваяния. И этот огонь сводил его с ума.

Фамилию «Касьянова» Кис знал. Ее статьи, обычно политико-нравственного аспекта, он читал не без интереса. Написаны живо и остроумно, они легко запоминались и легко узнавались по стилю. Он не всегда был согласен с ее точкой зрения и иногда, читая, спорил вслух. Теперь ему показалось забавным то, что он видит перед собой автора и слова, столько раз обращенные к ней, но высказанные в никуда, можно было бы адресовать непосредственно объекту его порой раздраженных, порой пламенных реплик…

Но сейчас явно был неподходящий момент для политико-нравственных споров. Посему Кис только спросил: