Рассказы и сказки для взрослых

В институте все тоже сложилось сразу и просто замечательно. Потекли студенческие будни. Учеба давалась легко, с однокурсниками было весело и интересно. Характер у девочки был легкий и дружелюбный, так что ее с радостью принимали в любой компании.

Но в прежние, брежневские времена, случайные люди в таких местах не учились, а если у кого-то что-то и получалось, то за все рано или поздно приходилось расплачиваться, только теперь уже не деньгами. Все престижные ВУЗы Москвы, хоть отчасти имеющие отношения к международным делам, иностранным гражданам, или готовящие специалистов со знанием языков: МГУ, МГИМО, УДН, иняз, находились под пристальным вниманием некой могущественной государственной структуры, занимающейся политической безопасностью страны. Ей тоже нужны были молодые мозги и свежие силы, и не только выученные в своих специальных, закрытых заведениях, но и среди обычных сначала студентов, а потом и специалистов.

Конечно, просить о чем-то детей высокопоставленных родителей, которые составляли большинство в этих престижных вузах, или тем более приказывать им, было трудно, это означало получить стопроцентный отказ, или даже оскорбление, а то могло произойти и что похуже, если в дело вмешивались любящие родители. Поэтому со всякими предложениями, от которых практически невозможно было в те времена отказаться, обращались как раз к таким случайным студентам и студенткам, какой была Оля. Многие из них сами искали сотрудничества с этой серьезной структурой, так как это гарантировало в дальнейшем хлебное место работы и возможность успешного карьерного роста.

В общем, наступил когда-то такой момент и для нашей девочки. И, конечно, она тоже согласилась, от всей души надеясь, что от нее ничего не потребуется, и о ней скоро забудут, поскольку никаких секретов она не знала и узнавать не собиралась.

Сначала все шло именно так, как она рассчитывала. Оля спокойно окончила институт и устроилась в бюро технических переводов одного предприятия. С бабушкой они жили душа в душу, город уже стал практически родным, работа нравилась, завелись достойные поклонники – все, по меркам того времени, складывалось вполне успешно, и девушка попыталась навсегда забыть о неприятной встрече, во время которой ей пришлось подписать кое-какие документы. Так прошло чуть больше года.

Но многие уже знают из собственного опыта, Судьба придет, и за печкой найдет. Однажды вечером дома раздался телефонный звонок. Ее попросили с утра зайти на прием в небезызвестное учреждение, находящееся в самом центре Москвы. Там встретила пожилая женщина в гражданской одежде, на столе которой лежала прозрачная папка с тем самым документом.

– Вы должны немного помочь нам, – сказала она, – посмотрите на фотографии. Этот человек француз. Через пару дней он приедет в Москву. Наша организация хотела бы знать о нем как можно больше. Вы должны случайно познакомиться с ним, заинтересовать собой, и постараться узнать как можно больше о его работе и планах на будущее. Обо всем будете докладывать мне лично.

– Почему Вы считаете, что ему будет интересно со мной? А если ничего не получится, и я Вам завалю все дело?

– Очень постарайтесь, чтобы такого не произошло. Это будет неприятно, прежде всего, для Вас. Знакомство мы поможем организовать. Иностранцам здесь, вдали от дома, в чужой культуре, очень тоскливо. Поэтому они с радостью пользуются любым случаем поговорить на родном языке. Тем более что Вы – очаровательная молодая женщина, которая окажет честь любому мужчине.

Отказать, как всегда, было невозможно, хотя подобная перспектива знакомства неизвестно с кем и вынюхивания каких-то тайн, Ольге совсем не понравилась. Но об ее отношении к заданию никто не спрашивал. Знакомство состоялось. Француз оказался обворожительным мужчиной. А, может, так казалось, потому что до этого девушке такие люди на ее пути не попадались.

Ее существование резко изменилось, она попала в сказку о Золушке, только сразу в ее вторую часть. Жизнь превратилась в сплошной праздник, на котором с ней рядом постоянно был Принц. Всегда наглаженный, пахнущий дорогим табаком и парфюмом, он приглашал ее на самые дефицитные премьеры и концерты, куда обычным смертным путь был заказан, водил по дорогим ресторанам и валютным барам, дарил необыкновенные подарки. Она как будто окунулась в другой мир: легкий, праздничный, никогда до сих пор недоступный. Мешали жить только регулярные отчеты, которые она должна была составлять для своего учреждения.

Они встречались уже три месяца, когда однажды Ольга поняла, что влюбилась. Нет, не просто влюбилась, как она влюблялась в школе и институте в мальчишек, сидящих за соседней партой, что она любит этого чужого и не совсем понятного человека, как писали в старинных романах: сильно, трепетно, нежно, что готова отдать за него все, в том числе и собственную жизнь. И еще у нее появилось какое-то новое, странное чувство, никогда не испытанное ранее. Ей казалось, что то, что происходит с ней, очень важно, что она стоит на каком-то перекрестке. Если что-то сделает неправильно, никогда уже в ее жизни не будет больше такого полного, гармоничного ощущения, когда все тело, вместе с эмоциями и чувствами, составляет единый, совершенный музыкальный инструмент, улавливающий органичные ритмы самой природы. И все это открыл для нее он, ее Принц, такой одновременно загадочный и близкий.

И самое главное, похоже было, что ее чувство взаимно. Ее друг тоже очень изменился за время их знакомства. Он становился все мягче, теплее, понятнее. Оля не могла ошибаться, она чувствовала это всей кожей, всей настроенной на него душой.

Но было еще и дело. Все также она каждый понедельник приходила с отчетами в известное место, где ее всегда встречала все та же женщина. Девушка стала кое-что пропускать в своих докладах, в ее записках теперь было гораздо меньше информации и все больше белых пятен.

Наконец наступил самый счастливый день в жизни. Ее друг предложил выйти за него замуж, уехать после окончания его работы к нему на родину, обещал показать ей разные страны, познакомить с новыми интересными людьми. Провинциальная девочка из маленького городка, наконец, вытащила свой счастливый билет. Но надо было решить еще одну небольшую проблему. И она сделала это так, как ей подсказало сердце.

Однажды, ужиная в столовой прекрасно обставленной квартиры, которую французская фирма снимала для своего работника в самом центре Москвы, молодая женщина, наконец, решилась и, расплакавшись, поведала своему жениху все о цели их знакомства. В ответ он внезапно перешел на отличный русский язык.

– Извини, на самом деле я русский, и тоже работаю в том учреждении. Это была проверка для тебя. Ты ее не выдержала. Через неделю я бы сам все рассказал тебе. Для нас с тобой была запланирована определенная работа в одной из стран Африки, где мы должны были представляться как супружеская пара. Теперь все. Ты больше не нужна нам. На твое место мы найдем другого человека. Все твои обязательства перед нашей организацией закончены. Мы не имеем к тебе никаких претензий, даже поможем получить следующую должность там, где ты сейчас работаешь. Но мы с тобой больше не увидимся. Прощай.

Действительно, совсем скоро она получила должность заведующей отделом в своем бюро.

Минуло почти тридцать лет. Ольга – успешная, обеспеченная женщина, владеющая процветающей фирмой. Всегда ухожена, все еще ослепительно хороша, моложава, никто не дает ей ее возраста, обожает общаться со своими племянниками. Женщина повидала почти весь мир и знакома со многими замечательными и интересными людьми. Ольга почти счастлива. Уже пятнадцать лет она живет вдвоем с подругой, когда-то они вместе построили свой бизнес на пустом месте. У них прекрасная квартира, дорогие машины и роскошный особняк в ближайшем Подмосковье. Но даже собаки и кошки в их доме женского пола. Иногда Ольга слышит за спиной: «Стерва!» А еще чаще другое, еще более оскорбительное слово. Оскорбительное – для других, но не для нее. Она не оборачивается. Ей давно уже все равно.

Подарок на будущее

– Крестный, ну что, расскажем?

– Ну что же, начинай, это твоя история.

Филипп

Привет! Меня зовут Филипп. Именно, с двумя «п» в конце. Когда я родился, говорят, все спорили, как мое имя будет писаться, и назвали вот так. Мне семнадцать. Учусь в институте, в юридическом, второй курс заканчиваю.

Все утверждают, что я счастливый человек, потому что могу заниматься тем, что мне в жизни больше всего нравится. Это – баскетбол, с четырнадцати лет играю за лучший клуб Москвы. И это круто! Потому что и я, и мои друзья – не такие как все. Мы – звезды! Мы – самые-самые, самые красивые, самые сильные, самые высокие. Когда идем по улице, все девчонки оборачиваются. Да и не только девчонки, просто вся улица смотрит. Да пусть смотрит, уже привыкли.

Всю жизнь я живу с мамой и бабушкой. Папашка тоже где-то, конечно, имеется, но ни он мной, ни я им – особо не интересуемся. Зато мама с бабушкой у меня прикольные. Бабушку я иногда называю шаманом, она у меня врач, и необыкновенный диагност, к ней идут люди, у кого другие врачи болезнь не умеют определить, а бабушка вот определяет.

Мама всю дорогу в основном меня воспитывает, и никак остановиться не может, даже сейчас продолжает, не понимает, что вырос совсем, и ей мою жизнь все равно не прожить. А вообще, я их люблю, моих дорогих женщин и прощаю им все, кстати, только им, другим никому ничего не спускаю. Они меня, впрочем, всегда интересно воспитывали, разрешали многое, чего другим ребятам родители ни-ни никогда, правда, и запрещали многое из того, что всем приятелям всегда можно было. Вот я и получился какой-то не такой как все, так мои друзья говорят, что у меня на все свое мнение есть, и что от них, своих коллег по команде, отличаюсь. Сам я, правда, за собой ничего такого не замечаю, но ребята говорят, что это здорово, что есть во мне какая-то индивидуальность и самодостаточность, а может это они так, приятное мне хотят сделать.

Есть у меня кроме бабушки и мамы еще один близкий человек, это мой крестный – дядя Котик, ну да он и сам о себе, думаю, отлично расскажет.

Дядя Котик

Я – Константин, Котэ, крестный папа Филиппа. Мне – сорок пять, у меня есть сын Тимочка, ему пять, да так вот поздно как-то все получилось… Вы уже, наверное, поняли, что я – грузин, так что не сердитесь, если где не очень правильно что-нибудь скажу, у меня это бывает, хоть и живу в России уже больше двадцати пяти лет.

Я Филиппа очень люблю, я его помню, еще когда только на свет появился, такой был маленький смешной, в каждую дырку обязательно залезал. Я его всегда родным считал, да и, может, слышали, у нас в Грузии принято, что крестный – это почти родной отец, если с родителями что случится, он должен крестника на ноги поднять, вырастить. У меня-то Тим вот только пять лет назад появился, а до этого ближе Филиппа никого не было.

Мне вообще-то в Москве поначалу тяжело было, не знал никого, всего боялся, сколько лет прошло, пока пообвык! Чего только не было, где я только не учился, даже до духовной семинарии добрался. Ничего не получалось, хоть плачь, пока вот сначала Филиппову бабушку не встретил, лечился я у нее когда-то, а потом маму, с ними как-то веселее все пошло.

Филипп – он классный, красивый такой, а самое главное, душевный, все его вокруг любят: и друзья, и подружки, и взрослые. Какой-то чистый человек из него вышел и сострадательный. Я как крестный папа тоже за него все эти годы молился, чтобы все у него всегда получалось, ну и мама его с бабушкой тоже всегда правильно воспитывали, тут уж ничего не скажешь. Ну, так вот я вкратце о себе чуток рассказал, больше и не знаю, что сказать.

Филипп

Ох, дядя Котик лукавит, знаю я его! Он знаете, какой красивый! А в молодости в театре играл: пел, танцевал, так, говорят, вечером только с заднего хода потихоньку выйти мог, везде его поклонники поджидали. Ой, чуть случайно не сказал болельщики, как у нас… И сейчас дядя Котик тоже не последний человек в модной индустрии в Москве, он мне такие шмотки таскает! Это при моем-то росте, в 205 сантиметров! А еще его друзья меня к себе в модели часто заманивают. Ну да, это к делу не относится.

Только вот мягкий он очень, и какой-то сентиментальный, может, поэтому и в церковь часто ходит. Я, помню, еще совсем мелким был, он уже мне иконы и образки дарил. И сейчас его Георгий Победоносец над кроватью висит, выигрывать мне помогает. Ну и, понятно, цепь с крестом, что на мне – тоже его. Так у них в Грузии положено, что этим всем крестный отец занимается.

Вообще, у моей семьи какие-то странные взаимоотношения с религией. Вроде и не сказать, что сильно верующие, не помню даже, чтобы мама или бабушка в церковь ходили, вот дядя Котик только… Но, с другой стороны, мама мне в детстве вместо книжек – Библию читала, особенно когда дедушка умер, и я никак понять не мог, куда он делся и когда вернется. Я до сих пор много чего наизусть помню. А бабушка, та и вовсе говорит, что врач без веры никак не может, все хирурги перед сложными операциями непременно в церковь бегают.

Пару лет назад у меня и вообще странная история случилась. В тот год школу закончил, мне пятнадцать было, я в экстернате из-за спорта учился, два последних класса за один год прошел, вот и закончил в пятнадцать-то. Мы думали, я все лето в институт поступать буду, а получилось, как-то сразу, в первом потоке еще в июне и поступил. И образовались у меня полтора свободных месяца до летних сборов. Собрались уже все вместе куда-нибудь на Азов махнуть, как вдруг какие-то бабушкины приятельницы позвонили и предложили поехать мне с молодежной группой в Финляндию за три копейки. Мои-то, понятное дело, против трех копеек не устояли, и живенько меня туда отправили. И знаете, попал я к настоящим сектантам, они там занятия с нами проводили, часов по шесть в день. Не, они не агрессивные были, наоборот – милые, с ними даже интересно пообщаться было, тем более, что они все как-то так сразу на меня запали, и усиленно обучать всему принялись. Ну да, в этом ничего необычного нет, на меня всегда все наваливаются, и на свою сторону сагитировать хотят, давно уже это заметил. Я тогда много чего от них интересного узнал.

Когда вернулся, мои все испугались, что меня там одурманили, переманили. Дядя Котик вообще в истерике бился, что это он, получается, за мной не уследил, непонятно кому мой духовный рост доверил. Зря они, конечно, так. Вот любят раздувать из мухи слона, волнуются за меня. А чего за меня волноваться, я как к тренировкам на сборах приступил, так у меня все эти религиозные наставления из головы и вылетели, не до них как-то. Да и когда это было! Меня сейчас другое волнует, возьмет меня московская команда на две ступени выше, чем та, за которую я играю, или придется себе что-нибудь на периферии подыскивать, нет в моем клубе команды подходящего для меня уровня! Я понимаю, в семнадцать лет на такое замахиваться, это как-то слишком… но все-равно не я же решаю, ждать где-то неделю осталось, тогда все и узнаю.

Дядя Котик

Да, даже и не знаю, что сказать… Я, в общем-то, человек религиозный, и, значит, просто обязан верить в чудо! Но до этого мне так, рядом, чудес видеть, честно скажу, не доводилось. Впрочем, лучше расскажу все по порядку.

У моего Тимочки есть подружка, маленькая девочка, с которой он любит вместе играть во дворе, в песочнице, и с горки кататься. Она неделю назад как-то так неудачно с этой горки скатилась, что сломала руку, да еще нехорошо очень, со смещением, с суставом у нее тоже не важно. Потому и госпитализировали ее в детскую больницу, лечат.

В прошлую пятницу мы с Тимом решили ее проведать, поддержать. Сходили, фруктов ей отнесли, соков, конфеток, поболтали. А когда вышли, я решил с Тимкой в церковь зайти, свечки поставить, помолиться. Там недалеко храм есть, он мне давно нравится. Я когда поблизости оказываюсь, всегда туда захожу.

Так пришли мы, помолились, свечи зажгли, я даже Тимочке какую-то книжку с картинками купил. А потом решил записки написать за здравие. Подошел к женщине, чтобы продиктовать имена, ну и мы с ней душевно и разговорились. Она меня возьми, да спроси:

– Вы, – говорит, – уже мужчина в возрасте, а сын такой маленький! У Вас, вероятно, еще дети есть?

Я, конечно, как всегда в таких случаях отвечаю:

– Да, у меня еще есть Филипп.

И стал ей про Филиппа рассказывать, какой он необыкновенный, красивый, умный, душевный, какие у него грандиозные успехи в спорте. Она слушала меня, слушала, а потом спрашивает:

– А вот этот Филипп, он Вам кто, это Ваш старший сын? Или Вы – его отчим? Он с Вами живет?

– Да, нет, – отвечаю, – это мой крестный сын!